Если война не завершится к следующему году, нам нужно настраиваться на то, что боевые действия будут вестись еще несколько лет. Следовательно, нам уже сейчас нужно переводить тот же строительный комплекс на военные рельсы и проводить ограниченную мобилизацию на некий ограниченный срок, а не бессрочную, считает военный историк и писатель Михаил Поликарпов
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
— Михаил Аркадьевич, должен признать, что сейчас сбывается ряд ваших соображений, которые вы высказывали пару месяцев назад. В частности, у ВСУ действительно выросли огневые возможности (к превосходству в дронах добавились поставки западных снарядов), а Россия заключила очень важный военно-политический договор с КНДР. Чего нам ждать дальше?
— Мы сейчас находимся в ситуации неустойчивого равновесия на фронте. У нас есть инициатива, но пока она не реализуется в полной мере из-за серьезного противодействия украинской армии. Чтобы выйти из этого равновесия, мы должны положить на нашу чашу весов большую гирю, учитывая, что минимум до конца года противник будет получать западные вооружения.
Где мы можем взять на это ресурсы?
Вы же убедились, что я иногда мыслю вполне здраво. Я считаю, что закрома родины могут находиться в Северной Корее. Но сейчас я бы хотел поговорить о закромах родины, которые находятся в России, но используются крайне неразумно.
Дело в том, что в Москве сейчас идет невиданное "благоустройство". Оно заключается в замене бордюров. Целые бордюры, которые установили в прошлом году, извлекаются, а на их место ставят новые. Естественно, что происходит замена асфальта и уничтожение газонов. Газоны полностью сдираются, чтобы опять насыпать землю и засеять траву. То есть идет освоение огромного бюджета.
Если бы чиновники просто украли эти деньги, Москва получила бы меньше ущерба и больше пользы. Но им же надо как-то отчитаться за это.
Дело в том, что по всем проектам благоустройства Москвы минимизировали общественные слушания. Сначала это было связано с ковидом, потом — с СВО. То есть у власти нет контроля снизу и нет достаточного контроля сверху. Поэтому огромный бюджет осваивается крайне нерационально.
Хотя эти деньги можно было бы направить на материально-техническое оснащение армии.
— А как может быть связано оснащение армии с благоустройством Москвы?
— Очень просто.
Этих бордюров для благоустройства произвели больше, чем их можно куда-то вместить по всей Москве. Их вбивают куда только можно и куда только нельзя. То есть у нас есть огромный московский строительный комплекс, который получил заказ на производство тысяч тонн бордюров. Хотя его мощности можно было бы использовать рационально. Например, на строительство укрытий для самолетов на военных аэродромах или для строительства бомбоубежищ в Севастополе и Белгороде.
Повторюсь, у нас возникла парадоксальная ситуация, которая всех шокирует. Москва превращена в сплошную стройплощадку только потому, что чиновникам нужно освоить огромный бюджет, который получил Департамент капремонта. Это очевидный баг системы управления, которого в условиях военного времени быть не должно.
Я надеюсь, что Совбез РФ, Госсовет и Минобороны остановят этот проект хотя бы на полпути, а бетон, асфальт, рабочая сила и строительная техника будут использованы для реальных нужд страны, а не для пускания пыли в глаза в столице.
Пыль в глаза — это не фигура речи. Там уже с мая жить невозможно. Причем ремонт делают настолько некачественно, что это придется переделывать в следующем году.
— С рациональным использованием средств — понятно. А какой может быть эта гиря, которая перевесит нашу чашу весов на фронте?
— Нам нужно провести серьезный аудит всех ресурсов, которые у нас есть, чтобы использовать их для конкретных нужд фронта.
Насколько я знаю, проблема нехватки и необходимости ротации личного состава по-прежнему существует. И я считаю, что нам в конце года следовало бы демобилизовать мобилизованных, которых отправили на СВО осенью 2022 года. А для этого нам придется провести еще одну частичную мобилизацию.
В частности, об этом свидетельствуют последние события международной политики.
Скорее всего, на выборах в США победит Трамп. Вся американская и мировая элита на это настроилась. Он станет президентом, если не произойдет каких-то экстраординарных событий. Теоретически мы можем договориться с республиканцами и закончить СВО на условиях, которые озвучил Владимир Путин. Но среди республиканцев могут взять верх "ястребы", которых устроит продолжение войны: она обеспечивает работу американского ОПК, а гибнут украинцы, которые пока не заканчиваются.
Это намек на то, что Запад хочет вести войну до последнего украинца.
Если война не завершится к следующему году, нам нужно настраиваться на то, что боевые действия будут вестись еще несколько лет. Следовательно, нам уже сейчас нужно переводить тот же строительный комплекс на военные рельсы и проводить ограниченную мобилизацию на некий ограниченный срок, а не бессрочную.
Нам нужна ротация не только бойцов на фронте, но и новых волн мобилизованных.
— Вам на это могут возразить, что в мировой истории еще не было примеров, когда мобилизацию проводили на ограниченный срок. На то она и мобилизация.
— Во-первых, в Иране во время войны с Ираком мобилизацию проводили на ограниченный срок. Во-вторых, у нас сейчас особая ситуация. А юридически это можно сделать очень просто: Госдума должна принять соответствующий закон.
Я понимаю, что наша практика краткосрочных контрактов на год-полтора была изначально неверна. Сейчас контрактники, которые идут на СВО, подписывают бессрочный контракт. Это тоже неправильно. В американской армии есть контрактная система, когда солдаты и офицеры идут служить на три года. Почему нам нельзя сделать то же самое?
И пока мы будем обучать новобранцев, фронт может поддержать северокорейский контингент, оформленный как помощь в отражении нападения против России (удары по пляжу в Севастополе и мирным кварталам Белгорода — это военное преступление и явный акт агрессии).
КНДР может направить нам профессиональных солдат, которые служат не год и не два, а гораздо дольше. Да, основу их армии составляет стройбат, но у них есть и хороший спецназ, которому надо проходить обкатку на фронте.
Если сейчас подтвердится информация, что КНДР пошлет в Донбасс свои инженерные части, то сценарий, о котором я говорил больше месяца назад, сбудется. Но даже если Северная Корея пошлет нам просто мирных строителей, они успешно построят те же убежища в Белгороде и в Севастополе. Нам это будет более выгодно, чем использование трудовых мигрантов из Узбекистана и Таджикистана, которые работают не очень качественно.
— Насчет долгой войны. Есть точка зрения, что у нас есть резерв в 100–200 тысяч человек, который мы в июле-августе направим на Черниговское и Сумское направление, чтобы приблизить разгром ВСУ. Вы ее не разделяете?
— Это скрыто от нас в тумане войны. Но давайте разберемся с тем, из кого может состоять эта крупная группировка. Это могут быть либо ударные части, которые сейчас сражаются на ЛБС, либо новые контрактники, которые проходят трех-четырех месячное обучение.
Если это новобранцы, то я их не воспринимаю как терминаторов, которые смогут провести успешное наступление вглубь украинской территории. Для этого нам нужны очень хорошо укомплектованные части с боевым опытом.
Даже если у нас есть такой крупный и подготовленный резерв, его берегут на какие-то экстраординарные сценарии СВО. Например, на боевые действия на польско-белорусской границе. Мы же не должны забывать, что в случае чего нам придется прикрывать белорусов.
— Если все же война будет долгой, как мы будем компенсировать нехватку рабочих рук в сфере ОПК (по словам Дениса Мантурова, у нас там не хватает 150 тысяч человек)? Тоже надеяться на Северную Корею?
— Иными словами, нам нужно 150 тысяч квалифицированных рабочих и инженеров. Понятно, что в Узбекистане и Таджикистане их просто нет. Что-то можно набрать в Казахстане, который в 2010 годы проводил программу форсированной индустриализации.
Суть ее была такова: они целенаправленно готовили рабочих и инженеров, но их промышленность каждый год по объективным причинам сокращала количество технарей, занятых на конкретных предприятиях. Так что десятки тысяч таких специалистов в Казахстане есть.
Еще кого-то мы можем привлечь из той же Белоруссии.
Более того, Путин недавно ездил во Вьетнам. Наверняка мы договаривались с Ханоем об использовании их материально-технических возможностей для нужд нашей оборонки.
Так что 150 тысяч рабочих из Казахстана, Белоруссии, КНДР и Вьетнама мы наскрести можем.
— Что нашей армии сейчас больше всего нужно в техническом отношении?
— Нам нужно насытить фронт противодроновым оборудованием и научить личный состав им пользоваться. В этом случае наши войска смогут вести наступление, подавляя и сбивая украинские БПЛА. Если мы сбросим противника с малого неба, нам будет гораздо легче.
Поясню еще раз. Благодаря "Ланцетам" мы имеем серьезное преимущество для работы по противнику в тылу, но непосредственно не на ЛБС. А из-за того, что ВСУ используют ретрансляторы или дроны-матки в большом количестве, их fpv-дроны представляют для нас серьезные проблемы.
— Нужно ли нам делать из операторов БПЛА отдельный род войск, как это делает Украина?
— БПЛА — это такое же оружие, как минометы или ствольная артиллерия. Я не очень понимаю, как его можно выделять в особый род войск. Другое дело, что есть минометы батальонного подчинения, есть полковая и дивизионная артиллерия, а есть артиллерия, которая находится в резерве у главного командования.
У Украины есть операторы БПЛА чуть ли не в каждой роте. Либо их этой роте придают, либо они по новому штатному расписанию включаются в штат роты. Но никакого особого рода войск из дроноводов у них нет.
Я считаю, что такие решения должны принимать командиры на местах. Они знают, как им эффективнее обустроить штатную структуру. Потому что штатная структура, которая у нас была до СВО, не выдержала испытания практикой. Она была сугубо теоретической. Мы не представляли, каковы будут реальные военные действия. И сейчас мы ее меняем.
— Каков будет ваш общий прогноз по разным направлениям в зоне СВО?
— Начнем с Луганского направления.
Наши попытки наступать к северу от Торского выступа за последнее время были неудачными. Мы не смогли взять ни Терны, ни Торское (хотя ВСУ в свою очередь не смогли взять Диброво). Там установилась стационарная линия фронта. Противник там постоянно ждет нашего наступления на Красный Лиман и готовится его отразить.
Зато севернее, между Торским выступам и Купянском, у нас шанс есть. Особенно при переброске туда северокорейских частей. Мы сможем выйти к Оскольскому водохранилищу и перерезать дорогу, которая идет из Купянска по восточному берегу Оскола на юг. Это решит сразу много вопросов.
Дело в том, что восточная часть Купянска и Петропавловка у противника в основном снабжаются либо по мостам через Оскол (а мы их постоянно уничтожаем), либо по дороге вдоль Оскольского водохранилища. Если мы перережем эту дорогу, проблема восточного Купянска решится сама собой.
Кстати, ВСУ его особенно не укрепляют, потому что у них висит в воздухе вопрос восточного Купянска в случае, если у них ничего не получится с Волчанском и им придется отступать. При этом на севере Харьковской области существенных изменений фронта нет, хотя Киев притащил туда все, что можно было собрать.
В целом я считаю Луганское направление перспективным, учитывая угрозу Купянску как с Волчанска, так и со стороны Сватово.
Также у нас развивается наступление к северо-западу от Донецка. Оно идет медленно, но неумолимо. Идут бои за Карловку. В какой-то момент ВСУ отойдут на более удобные рубежи за Карловское водохранилище, потому что им будет неудобно обороняться, не имея за спиной нормальных переправ.
Сам противник ждет, что мы будем брать Дзержинск в клещи (от Очеретино и от Часова Яра). А если враг к этому готовится, наше командование должно предпринять какую-то операцию вопреки ожиданиям ВСУ. То же продвижение на Дзержинск со стороны Горловки получило успех, так как стало неожиданным для украинской стороны.
И прибытие северокорейского контингента очень бы облегчило нам выполнение этих задач. Он мог бы стать чем-то вроде американских войск, которые в 1918 году прибыли во Францию.
Тогда, в ходе Первой мировой войны, тоже возникло неустойчивое равновесие: германская армия уже трещала, но она еще могла противостоять англичанам и французам. Прибытие свежего американского контингента стало той самой гирей, которая склонила чашу весов в пользу Антанты.
Да, у американцев не было боевого опыта. Да, поначалу у него было все не очень хорошо. Но именно они стали той соломинкой, которые переломили хребет верблюду.
Я не знаю, о чем конкретно договорились Москва и Пхеньян. Но надеюсь, что все будет именно так.
О том, что в последние дни происходило на фронтах СВО, — в материале военного обозревателя издания Украина.ру Геннадия Алёхина "Спецоперация на минувшей неделе. "Шахматный гамбит" на линии" фронта"