https://ukraina.ru/20240208/1053150259.html
Роман Насонов: Россия накрыла "Океан" и охотится на сказочных персонажей, а ВСУ бесславно бросят Авдеевку
Роман Насонов: Россия накрыла "Океан" и охотится на сказочных персонажей, а ВСУ бесславно бросят Авдеевку - 08.02.2024 Украина.ру
Роман Насонов: Россия накрыла "Океан" и охотится на сказочных персонажей, а ВСУ бесславно бросят Авдеевку
Если послушать вражеские голоса, то они уже вскрыли нашу 40-тысячную группировку, готовую к прорыву к Купянску. Параллельно они вскрыли другую группировку. Может быть, это правда
2024-02-08T04:33
2024-02-08T04:33
2024-02-08T12:30
интервью
россия
всу
украина
ракеты
дроны
судостроительный завод "океан"
авдеевка
пво
артиллерия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/02/1c/1043960098_65:0:872:454_1920x0_80_0_0_48ebf977d7519bea653067be9c0e1384.jpg
Все зависит от решения командующего, которое будет принято в зависимости от метеоусловий и наличия у нас боеприпасов, считает эксперт в сфере комплексной безопасности, полковник запаса Роман Насонов.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.Утром 7 февраля российские войска нанесли массированный ракетный удар по объектам военной инфраструктуры на территории Украины. В частности, сообщалось о поражении завода «Океан» в Николаеве, Дрогобычском НПЗ возле Львова, а в Киеве на какое-то время погас свет.— Роман Олегович, чем эта атака отличалась от предыдущей? Когда можно будет судить о ее эффективности?— Вы правильно сказали, что это была именно ракетно-дроновая атака. Сначала дроны прощупали украинское ПВО, провели разведку, сделали необходимую корректировку, а после этого основной массой ракет было нанесено поражение.Эта атака характерна тем, что она была тщательно выверена. Она была качественно организована по времени и по метеоусловиям, а также была хорошо оснащена разведывательными данными. Мы не били туда, куда нам взбрело в голову. Мы били туда, где были военные цели. Нас никто не может обвинить в убийствах мирных жителей, чтобы потом это обсуждать на Совете Безопасности ООН.Это был один из наших мощных огневых налетов по всем разведанным целям. Это говорит о достаточном количестве у нас боеприпасов и политической воли в достижении наших целей. А также о слабости хваленых и дорогостоящих западных средств ПВО, которыми так гордятся украинские власти.К сожалению, одна из украинских ракет от ПВО не смогла правильно сманеврировать между жилыми постройками и поразила два-три этажа многоквартирного дома. Киевская пропаганда стала утверждать, что ракета якобы российская. Но боевая часть нашего снаряда составляет 500 килограммов. Дом бы просто пополам сложился. А боевая часть украинской ракеты от ПВО составляет всего несколько килограммов.Это уже не первый случай, когда украинские ракеты попадают в жилые дома. Это связано с тем, что вражеские зенитчики непрофессионально выбирают стартовые позиции, и с тем, что киевский режим крайне пренебрежительно относится к собственному населению. Не зря они свою мобилизацию называют могилизацией. Для них это просто расходный материал.— За счет чего наша разведка стала лучше работать? Когда нам станет понятно, что украинская ПВО полностью истощилась?— Наша разведка стала лучшая работать по совокупности факторов. Агентурная разведка, радиоэлектронная разведка и космическая разведка — их возможности значительно выросли. Мы теперь отслеживаем цели и логистику Украины, которые раньше были от нас скрыты.Мы за два года СВО изучили эту территорию вдоль и поперек. Мы знаем, где противник выгружает военно-технические ресурсы, куда доставляет пороха, где производит безэкипажные катера. Мы понимаем, что это нельзя сделать в избушке на курьих ножках. Это энергоемкие объекты с огромными площадями и высокими потолками. И это происходит в местах, где население занималось подобным видом производства. Грубо говоря, если ты всю жизнь делал спички и варил борщ, ты не можешь резко стать инженером-авиастроителем.Мы эти объекты видим. И мы по ним качественно работаем. Здорово! Молодцы! Есть, чем гордится.— Украина просит Канаду передать ей 83 000 авиационных ракет, которые ожидают утилизации. Несмотря на их низкое качество, противник собирается их запускать с наземных и воздушных платформ, а также использовать для производства дронов. Как мы будем решать эту проблему?— Окончательного решения о передаче ракет еще нет. Россия предупредила в Совбезе ООН, что те страны, которые поставляют Украине дальнобойное оружие, будут отвечать за теракты, которые осуществляет киевский режим (удары по Донецку и Лисичанску). Может быть, это охладит Запад. Но это не должно нас расслаблять.Эти боеприпасы производства 1980-х годов. В каких-то вариантах у них есть твердотопливные двигатели, которые вышли из эксплуатируемого периода. Их точность будет крайне низкой, и они будут крайне опасны при запуске. К тому же никто не отменял радиоэлектронную борьбу. А это ракеты старых типов. Они не летят по принципу, когда их может навести GPS-навигатор. У них более упрощенная система наведения.Короче говоря, они достаточно дальнобойные, но крайне неточные.Как мы с ними будем бороться? Как я уже сказал, мы сейчас стали видеть логистические узлы на Украине. Мы видим, куда эти ракеты могут прийти. А эти ракеты не размером с футбольный мяч. Они значительно больше. Самолетами они вряд ли полетят. Наверное, для их приема можно использовать морские порты. Поэтому мы сможем наносить туда удары.Если их передадут, их будут передавать небольшими партиями. А мы будем думать, как их уничтожить.Но какие бы ракеты ни передали Украине, победа все равно будет за нами.— Как будем бороться с уже имеющимися у украинской армии FPV-дронами? Насколько я понимаю, средства РЭБ тут не всегда эффективны, потому что противник научился перенастраивать частоты.— Вы сейчас говорите только о самой видимой части этой борьбы. А в этом вопросе есть много других нюансов.Частоты — это одно. Самое главное — отыскать местоположение операторов БПЛА и наносить по ним удар. Да, это не так просто, но и не катастрофически сложно. Как правило они находятся на расстоянии в 5 километров до передовой, а это не так далеко. И, как правило, они сидят в закрытом помещении, где есть электричество для подзарядки и управления. Еще есть антенны и ряд других разведпризнаков, которые позволяют нам определить эти точки.Мы уже охотимся за украинскими дроноводами. Бойцам объяснили, что именно там находятся операторы «Бабы-Яги» и других недружественных для нас персонажей. Это принципиально важно.Более того, мы гораздо чаще стали устанавливать ложные объекты, чтобы ВСУ напрасно тратили боеприпасы. Раньше этого не было.Наконец, и в заводских условиях, и прямо на передовой мы стали создавать различные защитные варианты в верхней полусфере. Дополнительных маскировочных сетей у нас тоже хватает.Приведу еще один интересный пример. Во время Великой Отечественной войны только от наших солдат требовали стрелять из ручного оружия по самолетам. У немцев этого не было. Они просто пытались спрятаться. А мы добились немалых успехов в этом вопросе. Бывали даже случаи, когда мы сбивали самолет из противотанковой пушки. Хотя это совершенно другая система наведения и скорость. Сейчас мы тоже пытаемся это сделать. Наши военнослужащие даже палкой сбивали дроны при попытке падения.Еще я бы хотел сказать, что у этих украинских игрушек очень мало приборов распознавания целей в темное время суток. Нам приходится чаще работать ночью (доставлять грузы или проводить ротацию подразделений). Но ничего страшного в этом нет. Главное, чтобы люди были живы.Единственное, что нам можно было изменить, так это регламент работы с беспилотниками. Украина уже создает батальоны из операторов БПЛА, а мы пока отстаем в этом вопросе. У нас есть обученный персонал, который мы совершенствуем. У нас есть количественное превосходство в дронах. Но мы пока не систематизировали управление этим важным и современным видом вооружения. Надеюсь, мы этот вопрос решим. Мы долго запрягаем, а потом стремительно мчимся.— Из Авдеевки поступили сообщения, что наши снайперы взяли под огневой контроль район кафе «Бревно» на пересечении Индустриального проспекта и трассы через Орловку, по которой ВСУ снабжают городской гарнизон. Какой максимальный урон они могут нанести противнику?— Тут задача не в максимальном уроне. Хотя это тоже возможно.Из хорошей снайперской винтовки российского производства можно попасть в голову с полутора километров. Но основная задача наших снайперов — сделать так, чтобы ВСУ могли как можно меньше доставлять боеприпасов, медикаментов и продовольствия, а также не давать им проводить ротацию и эвакуацию раненых.Кстати, наши винтовки очень мощные. Они могут пробить даже бронированную цель. Поэтому теперь с украинской стороны будет все меньше желающих попасть в город.Есть еще один момент. Мы об этом редко говорим, но наверняка там поработали наши инженерные подразделения, которые заминировали местность, тем самым затруднив для ВСУ дальнейшее продвижение.Мне кажется, что скоро противник начнет из этого делать выводы и сдаваться.— Говорят, что для физического перерезания этой трассы нам осталось пройти 500 метров, но в условиях СВО каждые 100 метров даются нам с большим трудом. Сколько нам времени потребуется для решения этой задачи?— Мы же не в «Спортлото».Я думаю, за неделю мы этот вопрос решим. Но даже если мы ее не решим за счет нахождения там наших подразделений, то перебить все дороги за счет огневого поражения за неделю мы точно сможем.Никакую «Брестскую крепость» остатки украинского гарнизона изобразить не смогут. Брестская крепость была абсолютно в другой стране и с другим личным составом. Этого подвига им не совершить.— Будет ли у вас прогноз, касающийся обстановки на других направлениях (писали про наше продвижение под Угледаром и Красным Лиманом)?— Прогнозов у нас много.Если послушать вражеские голоса, то они уже вскрыли нашу 40-тысячную группировку, готовую к прорыву к Купянску. Параллельно они вскрыли другую группировку. Может быть, это правда. Все зависит от решения командующего, которое будет принято в зависимости от метеоусловий и наличия у нас боеприпасов.Кстати, с боеприпасами у нас сейчас лучше, чем в хорошие времена. Артиллерия ВСУ отвечает два-три раза на наши 10 выстрелов. Это говорит о том, что контрбатарейная борьба сходит на нет. Мы их орудий уже не боимся. Мы доминируем в огневом поражении над противником.— Я не знаю, насколько правдива эта информация, но писали, что в результате нашего огневого налета на территории Сумской и Харьковской области, который длился три часа, противник потерял минимум тысячу военнослужащих.— Если это правда, то мы могли добиться такого эффекта за счет количества огневых средств и качественной разведки. Мы же не били по кустам, лишь бы громко было. Мы приступаем к следующей фазе, когда мы будем побеждать.Вы представляете, что такое артиллерийский налет, который длился 3 часа? Мы не просто всех поразили. Мы уничтожили огромное количество объектов. Мы ликвидировали возможность радиообмена и склады. И мы уничтожили большое количество личного состава.Это очень серьезный эффект, который скажется на тех украинцах, который киевский режим собирается мобилизовать.— Когда мы говорим о нашем большом наступлении, то у подготовки к этой операции наверняка есть ряд военно-технических признаков. Что для вас будет показателем, что мы готовимся не просто продвигаться, а двигаться вперед?— В определённых районах у нас идет подготовка частей и соединений второго эшелона. О том, куда они пойдут, можно судить по объему военно-технического имущества и боеприпасов. Еще о наступлении можно будет судить по наполнению подразделений, которые станут на направлении главного удара и в первом эшелоне будут выполнять эту задачу. И инженерные подразделения должны приблизиться к переднему краю, чтобы осуществить необходимые меры. И в том, что наши самолеты все это дело поддержат с аэродромов подскока и штатных аэродромов, я тоже не сомневаюсь. Все идет в нужном направлении.
https://ukraina.ru/20230418/1045433763.html
https://ukraina.ru/20240207/1053118387.html
https://ukraina.ru/20240206/1053105808.html
https://ukraina.ru/20240202/1053038067.html
россия
украина
авдеевка
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, россия, всу, украина, ракеты, дроны, судостроительный завод "океан", авдеевка, пво, артиллерия
Все зависит от решения командующего, которое будет принято в зависимости от метеоусловий и наличия у нас боеприпасов, считает эксперт в сфере комплексной безопасности, полковник запаса Роман Насонов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Утром 7 февраля российские войска нанесли массированный ракетный удар по объектам военной инфраструктуры на территории Украины. В частности, сообщалось о поражении завода «Океан» в Николаеве, Дрогобычском НПЗ возле Львова, а в Киеве на какое-то время погас свет.
— Роман Олегович, чем эта атака отличалась от предыдущей? Когда можно будет судить о ее эффективности?
— Вы правильно сказали, что это была именно ракетно-дроновая атака. Сначала дроны прощупали украинское ПВО, провели разведку, сделали необходимую корректировку, а после этого основной массой ракет было нанесено поражение.
Эта атака характерна тем, что она была тщательно выверена. Она была качественно организована по времени и по метеоусловиям, а также была хорошо оснащена разведывательными данными. Мы не били туда, куда нам взбрело в голову. Мы били туда, где были военные цели. Нас никто не может обвинить в убийствах мирных жителей, чтобы потом это обсуждать на Совете Безопасности ООН.
Это был один из наших мощных огневых налетов по всем разведанным целям. Это говорит о достаточном количестве у нас боеприпасов и политической воли в достижении наших целей. А также о слабости хваленых и дорогостоящих западных средств ПВО, которыми так гордятся украинские власти.
К сожалению, одна из украинских ракет от ПВО не смогла правильно сманеврировать между жилыми постройками и поразила два-три этажа многоквартирного дома. Киевская пропаганда стала утверждать, что ракета якобы российская. Но боевая часть нашего снаряда составляет 500 килограммов. Дом бы просто пополам сложился. А боевая часть украинской ракеты от ПВО составляет всего несколько килограммов.
Это уже не первый случай, когда украинские ракеты попадают в жилые дома. Это связано с тем, что вражеские зенитчики непрофессионально выбирают стартовые позиции, и с тем, что киевский режим крайне пренебрежительно относится к собственному населению. Не зря они свою мобилизацию называют могилизацией. Для них это просто расходный материал.
— За счет чего наша разведка стала лучше работать? Когда нам станет понятно, что украинская ПВО полностью истощилась?
— Наша разведка стала лучшая работать по совокупности факторов. Агентурная разведка, радиоэлектронная разведка и космическая разведка — их возможности значительно выросли. Мы теперь отслеживаем цели и логистику Украины, которые раньше были от нас скрыты.
Мы за два года СВО изучили эту территорию вдоль и поперек. Мы знаем, где противник выгружает военно-технические ресурсы, куда доставляет пороха, где производит безэкипажные катера. Мы понимаем, что это нельзя сделать в избушке на курьих ножках. Это энергоемкие объекты с огромными площадями и высокими потолками. И это происходит в местах, где население занималось подобным видом производства. Грубо говоря, если ты всю жизнь делал спички и варил борщ, ты не можешь резко стать инженером-авиастроителем.
Мы эти объекты видим. И мы по ним качественно работаем. Здорово! Молодцы! Есть, чем гордится.
— Украина просит Канаду передать ей 83 000 авиационных ракет, которые ожидают утилизации. Несмотря на их низкое качество, противник собирается их запускать с наземных и воздушных платформ, а также использовать для производства дронов. Как мы будем решать эту проблему?
— Окончательного решения о передаче ракет еще нет. Россия предупредила в Совбезе ООН, что те страны, которые поставляют Украине дальнобойное оружие, будут отвечать за теракты, которые осуществляет киевский режим (удары по Донецку и Лисичанску). Может быть, это охладит Запад. Но это не должно нас расслаблять.
Эти боеприпасы производства 1980-х годов. В каких-то вариантах у них есть твердотопливные двигатели, которые вышли из эксплуатируемого периода. Их точность будет крайне низкой, и они будут крайне опасны при запуске. К тому же никто не отменял радиоэлектронную борьбу. А это ракеты старых типов. Они не летят по принципу, когда их может навести GPS-навигатор. У них более упрощенная система наведения.
Короче говоря, они достаточно дальнобойные, но крайне неточные.
Как мы с ними будем бороться? Как я уже сказал, мы сейчас стали видеть логистические узлы на Украине. Мы видим, куда эти ракеты могут прийти. А эти ракеты не размером с футбольный мяч. Они значительно больше. Самолетами они вряд ли полетят. Наверное, для их приема можно использовать морские порты. Поэтому мы сможем наносить туда удары.
Если их передадут, их будут передавать небольшими партиями. А мы будем думать, как их уничтожить.
Но какие бы ракеты ни передали Украине, победа все равно будет за нами.
— Как будем бороться с уже имеющимися у украинской армии FPV-дронами? Насколько я понимаю, средства РЭБ тут не всегда эффективны, потому что противник научился перенастраивать частоты.
— Вы сейчас говорите только о самой видимой части этой борьбы. А в этом вопросе есть много других нюансов.
Частоты — это одно. Самое главное — отыскать местоположение операторов БПЛА и наносить по ним удар. Да, это не так просто, но и не катастрофически сложно. Как правило они находятся на расстоянии в 5 километров до передовой, а это не так далеко. И, как правило, они сидят в закрытом помещении, где есть электричество для подзарядки и управления. Еще есть антенны и ряд других разведпризнаков, которые позволяют нам определить эти точки.
Мы уже охотимся за украинскими дроноводами. Бойцам объяснили, что именно там находятся операторы «Бабы-Яги» и других недружественных для нас персонажей. Это принципиально важно.
Более того, мы гораздо чаще стали устанавливать ложные объекты, чтобы ВСУ напрасно тратили боеприпасы. Раньше этого не было.
Наконец, и в заводских условиях, и прямо на передовой мы стали создавать различные защитные варианты в верхней полусфере. Дополнительных маскировочных сетей у нас тоже хватает.
Приведу еще один интересный пример. Во время Великой Отечественной войны только от наших солдат требовали стрелять из ручного оружия по самолетам. У немцев этого не было. Они просто пытались спрятаться. А мы добились немалых успехов в этом вопросе. Бывали даже случаи, когда мы сбивали самолет из противотанковой пушки. Хотя это совершенно другая система наведения и скорость. Сейчас мы тоже пытаемся это сделать. Наши военнослужащие даже палкой сбивали дроны при попытке падения.
Еще я бы хотел сказать, что у этих украинских игрушек очень мало приборов распознавания целей в темное время суток. Нам приходится чаще работать ночью (доставлять грузы или проводить ротацию подразделений). Но ничего страшного в этом нет. Главное, чтобы люди были живы.
Единственное, что нам можно было изменить, так это регламент работы с беспилотниками. Украина уже создает батальоны из операторов БПЛА, а мы пока отстаем в этом вопросе. У нас есть обученный персонал, который мы совершенствуем. У нас есть количественное превосходство в дронах. Но мы пока не систематизировали управление этим важным и современным видом вооружения. Надеюсь, мы этот вопрос решим. Мы долго запрягаем, а потом стремительно мчимся.
— Из Авдеевки поступили сообщения, что наши снайперы взяли под огневой контроль район кафе «Бревно» на пересечении Индустриального проспекта и трассы через Орловку, по которой ВСУ снабжают городской гарнизон. Какой максимальный урон они могут нанести противнику?
— Тут задача не в максимальном уроне. Хотя это тоже возможно.
Из хорошей снайперской винтовки российского производства можно попасть в голову с полутора километров. Но основная задача наших снайперов — сделать так, чтобы ВСУ могли как можно меньше доставлять боеприпасов, медикаментов и продовольствия, а также не давать им проводить ротацию и эвакуацию раненых.
Кстати, наши винтовки очень мощные. Они могут пробить даже бронированную цель. Поэтому теперь с украинской стороны будет все меньше желающих попасть в город.
Есть еще один момент. Мы об этом редко говорим, но наверняка там поработали наши инженерные подразделения, которые заминировали местность, тем самым затруднив для ВСУ дальнейшее продвижение.
Мне кажется, что скоро противник начнет из этого делать выводы и сдаваться.
— Говорят, что для физического перерезания этой трассы нам осталось пройти 500 метров, но в условиях СВО каждые 100 метров даются нам с большим трудом. Сколько нам времени потребуется для решения этой задачи?
— Мы же не в «Спортлото».
Я думаю, за неделю мы этот вопрос решим. Но даже если мы ее не решим за счет нахождения там наших подразделений, то перебить все дороги за счет огневого поражения за неделю мы точно сможем.
Никакую «Брестскую крепость» остатки украинского гарнизона изобразить не смогут. Брестская крепость была абсолютно в другой стране и с другим личным составом. Этого подвига им не совершить.
— Будет ли у вас прогноз, касающийся обстановки на других направлениях (писали про наше продвижение под Угледаром и Красным Лиманом)?
Если послушать вражеские голоса, то они уже вскрыли нашу 40-тысячную группировку, готовую к прорыву к Купянску. Параллельно они вскрыли другую группировку. Может быть, это правда. Все зависит от решения командующего, которое будет принято в зависимости от метеоусловий и наличия у нас боеприпасов.
Кстати, с боеприпасами у нас сейчас лучше, чем в хорошие времена. Артиллерия ВСУ отвечает два-три раза на наши 10 выстрелов. Это говорит о том, что контрбатарейная борьба сходит на нет. Мы их орудий уже не боимся. Мы доминируем в огневом поражении над противником.
— Я не знаю, насколько правдива эта информация, но писали, что в результате нашего огневого налета на территории Сумской и Харьковской области, который длился три часа, противник потерял минимум тысячу военнослужащих.
— Если это правда, то мы могли добиться такого эффекта за счет количества огневых средств и качественной разведки. Мы же не били по кустам, лишь бы громко было. Мы приступаем к следующей фазе, когда мы будем побеждать.
Вы представляете, что такое артиллерийский налет, который длился 3 часа? Мы не просто всех поразили. Мы уничтожили огромное количество объектов. Мы ликвидировали возможность радиообмена и склады. И мы уничтожили большое количество личного состава.
Это очень серьезный эффект, который скажется на тех украинцах, который киевский режим собирается мобилизовать.
— Когда мы говорим о нашем большом наступлении, то у подготовки к этой операции наверняка есть ряд военно-технических признаков. Что для вас будет показателем, что мы готовимся не просто продвигаться, а двигаться вперед?
— В определённых районах у нас идет подготовка частей и соединений второго эшелона. О том, куда они пойдут, можно судить по объему военно-технического имущества и боеприпасов. Еще о наступлении можно будет судить по наполнению подразделений, которые станут на направлении главного удара и в первом эшелоне будут выполнять эту задачу. И инженерные подразделения должны приблизиться к переднему краю, чтобы осуществить необходимые меры. И в том, что наши самолеты все это дело поддержат с аэродромов подскока и штатных аэродромов, я тоже не сомневаюсь. Все идет в нужном направлении.
