Поэзия после Освенцима. Французский, немецкий, румынский и еврейский поэт Целан родом из Черновцов
Википедия называет Пауля Целана (на самом деле, Пауля Анчеля) немецкоязычным румынским поэтом. Сам Целан, родившийся 23 ноября 1920 года в принадлежавших Королевству Румыния Черновцах, кем только не считал себя, но совершенно точно стал одной из символических фигур европейской поэзии трагичной середины XX века
Писал он действительно на немецком, но центральное произведение творчества Целана – стихотворение "Фуга смерти" была переведена на большинство европейских языков и традиционно упоминается в связке со знаменитыми словами Теодора Адорно о том, что "писать стихи после Освенцима – варварство". Русская переводчица Целана Ольга Седакова, рассказывая о своей работе над его текстами, покаянно добавляет к Освенциму ГУЛАГ. Поэт не только писал после концлагерей Второй мировой, но и на своей шкуре испытал, что это такое, писал о горьком опыте Холокоста, будучи евреем, а по выражению итальянского поэта Андреа Дзандзотто писал свои стихи "по пеплу Освенцима".
"Фуга смерти", словно "Герника" Пабло Пикассо или фильм Элема Климова "Иди и смотри", "Апофеоз войны" Василия Верещагина или "Живые и мертвые" Константина Симонова – поэма войны в её обнажённом, чистом виде, одни из самых страшных и поэтичных слов, сказанные о Холокосте.
"Фуга смерти" – действительно фуга, то есть стихотворение, построенное по образцу полифонической музыкальной формы, написанное в особом стиле – без знаков препинания и на постоянных повторениях одних и тех же фраз (тем), с убийственно пронзительными образами:
"Чёрное молоко рассвета мы пьём его вечерами
мы пьём его в полдень и утром мы пьём его ночью
пьём и пьём
мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно
не будет
В том доме живёт господин он играет со змеями пишет
он пишет когда стемнеет в Германию о золотые косы твои
Маргарита
он пишет так и встает перед домом и блещут созвездья
он свищет своим волкодавам
он высвистывает своих иудеев пусть роют могилу в земле
он нам говорит а теперь играйте станцуем"
мы пьём его в полдень и утром мы пьём его ночью
пьём и пьём
мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно
не будет
В том доме живёт господин он играет со змеями пишет
он пишет когда стемнеет в Германию о золотые косы твои
Маргарита
он пишет так и встает перед домом и блещут созвездья
он свищет своим волкодавам
он высвистывает своих иудеев пусть роют могилу в земле
он нам говорит а теперь играйте станцуем"
Центральный образ фуги – "Смерть – это немецкий учитель", нацистский офицер, он требует, чтобы евреи играли ему на скрипке, он прямо говорит им, что вскоре все они умрут, он противопоставляет свою возлюбленную – золотокосую Маргариту – абстрактной (библейской) Суламифи, на чьи косы оседает пепел, делая её седой:
"он играет со змеями и размышляет Смерть
это немецкий учитель
золотые косы твои Маргарита
пепельные твои Суламифь"
это немецкий учитель
золотые косы твои Маргарита
пепельные твои Суламифь"
19 июля 2023, 14:00История
Маяковский и Булгаков: к 130-летию великого поэтаВладимир Владимирович Маяковский родился 19 июля 1893 года. Он был на два года младше Михаила Афанасьевича Булгакова, но в литературу пришёл намного раньше – в 1921 году, когда Булгаков только приехал в Москву, Маяковский отмечал уже 12-ю годовщину своей поэтической деятельностиВ "Фуге смерти" многое можно считать фирменным, авторским почерком поэта: многократное, нагнетающее, очень музыкальное повторение одних и тех же фраз-мотивов, библейские имена и отсылки к Священному писанию (Торе), безграничная горечь и тоска.
"Задача Целана – созидательная, а не разрушительная. Это созидание после краха. Тогда как жест Рембо, жест романтизма – скорее бы всё рухнуло, всё лживое, ханжеское, лицемерное, всё, что заслоняет и подменяет главное! Это совсем не тема Целана – и уже не тема нашего времени. Все крушения такого рода уже произошли. Да, у Целана особая вещественность. Персть, глина, как в его "Псалме", – свежая память о том, что человек вылеплен из этого вещества и в него возвращается. Привычной для нас спиритуализации этой "персти" нет в помине", - пишет Седакова.
Филолог Павел Рыхло называет Целана интернационально "европейским" поэтом, другие критики называют его "очень русским" за схожесть и лингвистическую близость с Мандельштамом, которого Целан очень любил, самому поэту, в определенные периоды его жизни, были близки идеи сионизма, или, по меньшей мере, как сам он писал жене – "катастрофы еврейства".
"Моё молчание, наверное, понятнее, чем твоё, потому что тьма, которая навязывает его мне, старше…", - писал он в письме возлюбленной Ингеборг Бахман, отец которой был нацистом. Она была моложе Целана всего на шесть лет, но в год их знакомства – 1948 – память о войне и Холокосте была еще слишком остра и свежа, поэт всегда говорил, что чувствует себя стариком.
Холокост забрал у Пауля родителей. Сам он, проходя во Франции медицинские подготовительные курсы, в свои 19 лет видел немецкую Хрустальную ночь и польские погромы, на что поэт реагировал очень остро, хотя и писал в воспоминаниях: с антисемитизмом встречался довольно часто еще в детстве, в румынской школе.
12 сентября 2023, 18:00История
Станислав Лем и тень холокостаДумаем, не ошибёмся, если скажем, что в первой пятёрке величайших фантастов в истории мировой литературы, наряду с Жюль Верном и Гербертом Уэллсом, обязательно окажется польский писатель Станислав Лем. Родился он во Львове 12 сентября 1921 года, чудом спасся от смерти летом 1941-го, а впоследствии холокост сильно повлиял на его творчествоКогда в уже советские Черновцы, где Целан, учась романском университете, выучил русский, украинский, идиш и английский языки, вошли немцы. Семья его, совершенно очевидно еврейская, эвакуироваться не успела, и поэт оказался в Черновицком гетто. На экскурсии по истории Холокоста на Буковине всегда показывают не только место сожженной нацистами черновицкой синагоги, но и листки с переводами Целана – он адаптировал сонеты Шекспира на знакомые языки прямо там, в гетто, между выполнением принудительных работ.
После гетто был концлагерь Тэбэрэшти в Валахии, в 1944 году Целану удалось сбежать оттуда и вернуться в освобождённые Черновцы, потеряв всех родных:
"Выпал снег, сумрачно. Месяц уже
или два, как осень в монашеской рясе
мне тоже принесла весть, листок с украинских склонов:
или два, как осень в монашеской рясе
мне тоже принесла весть, листок с украинских склонов:
"Представь себе, что и здесь наступает зима ныне в тысячный раз,
в краю, где течёт широчайший поток:
Иакова небесная кровь, благословленная топорами…
О лёд неземной красноты — их гетман бредёт
с казаками в меркнущих солнцах…"
в краю, где течёт широчайший поток:
Иакова небесная кровь, благословленная топорами…
О лёд неземной красноты — их гетман бредёт
с казаками в меркнущих солнцах…"
Жена поэта – Бахман, француженка и верующая католичка иллюстрировала сборники его стихов. Она считала, что критики и пресса "форсируют" еврейскую тему в поэзии Целана, называя его трагизм "общечеловеческим". Сам поэт, впрочем, с этим согласен не был: одним из своих лучших переводов он считал русско-немецкий перевод "Бабьего Яра" Евгения Евтушенко, в 1969 году ему удалось исполнить мечту погибшего отца, убежденного сиониста – поехать в Израиль.
В этой поездке он активно участвует в литературной жизни страны, выступает с лекциями и семинарами в Тель-Авиве и других городах, встречается с советскими эмигрантами. Возвращение во Францию, где поэт жил с 1948 года, было оказалось безрадостным – поэта ждала депрессия и самоубийство. Целан покончил с собой в Париже, в 1970 году.
Целан считается поэтом, которого трудно читать. Некоторые критики уверены, что читать его можно исключительно в оригинале, другие – что читать его стихи можно только евреям.
Совершенно особенная пластика и мелос его языка, образы, где Румыния – страна буйволов, октябрь – погребенный месяц, а жук-летунец – изгнанник, бывают туманны, запутаны, подчас религиозны и зашифрованы в неожиданные музыкальные и литературные аллюзии. Тем не менее филолог Сергей Аверинцев считал Целана "самым значительным немецкоязычным поэтом послевоенной Европы", а память о нем сохраняют не только Черновцы и Париж, но и горькая россыпь его собственных стихов, и многочисленные переводы Поля Верлена и Стефана Малларме с французского, Сергея Есенина и Александра Блока на русском, Джона Донна, Джеллу Наума, Джузеппе Унгаретти, и многих других великих мастеров.
