https://ukraina.ru/20230616/1047289672.html
Платон Беседин о расколе в русском роке во время СВО: Если ты против войны, то будь против любой войны
Платон Беседин о расколе в русском роке во время СВО: Если ты против войны, то будь против любой войны - 28.11.2023 Украина.ру
Платон Беседин о расколе в русском роке во время СВО: Если ты против войны, то будь против любой войны
Протестная рок-музыка в прошлом — ее поглотил капитализм, а старые российские рокеры просто пытаются продать себя за любую цену, но предатели и эмигранты никому Украина.ру, 28.11.2023
2023-06-16T13:31
2023-06-16T13:31
2023-11-28T14:33
культура
интервью
платон беседин
спецоперация
писатель
рок
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/06/07/1046979548_95:34:849:458_1920x0_80_0_0_34ed8605177d6cd22267a4e4c3b99c64.jpg
Протестная рок-музыка в прошлом — ее поглотил капитализм, а старые российские рокеры просто пытаются продать себя за любую цену, но предатели и эмигранты никому не нужны. Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал писатель, публицист, автор Telegram-канала Платон Беседин.— Платон, мы с вами договорились поговорить о российских музыкантах и их разнообразной реакции на происходящее. Если вы не против, я скажу вам два тезиса, которые сейчас встречаются довольно часто, а вы могли бы согласиться с ними или опровергнуть?Во-первых, по итогам последних полутора лет, многие констатируют «раскол русского рока»: музыканты, которые активно за, и те, кто категорически против. В этом контексте еще принято вспоминать слова [Артемия] Троицкого о том, что рок перестает быть роком, когда не протестует.Второй тезис о том, что русская музыка, в том числе и рок, совершенно не экспортируется за рубеж. Обычно это объясняется тем, что наш рок вторичен по музыке и в чем-то копировал уже состоявшихся Deep Purple, The Doors, The Animals, а самое ценное в композициях — текст, что, разумеется, интересно только носителям языка. В этом контексте, конечно, мы вспоминаем об артистах, уехавших из-за СВО.— Я вам сейчас скажу страшную вещь: я действительно согласен с господином Троицким в том, что рок — это музыка протеста. Безусловно, так.Но протест может быть разным: он может быть против войны во Вьетнаме, что, например, делали Джон Леннон и Йоко Оно; бунт против капиталистического мира; бунт против существующей системы координат. Самый яркий пример: волна британского панка — это, конечно, в первую очередь Sex Pistols с их Anarchy in The UK, God Save the Queen.Это может быть и голос разочаровавшегося поколения, как это было у культовой группы Nirvana и Курта Кобейна. Тогда гранж явил яростный бунт, энергия разрушения накатила против рейгановских времен. Растерянная молодежь тогда поняла, что машина и дом — та самая материализованная «американская мечта» — это не то, что им нужно.— А в Советском Союзе?Конечно, в СССР происходило глубинно то же самое, но со своей спецификой. Вообще рок-музыка, конечно, сыграла колоссальную роль в распаде Советского Союза: она давала ощущение той самой свободы, и страну во многом разваливали те, кто слушал Pink Floyd или Beatles.Теперь многие из этих людей стали консерваторами, патриотами, но дома на пластинках они по-прежнему слушают Оззи Осборна. Это такой себе отблеск протеста.В самом конце СССР советские лидеры поняли, что просто запретить рок-музыку не получится, и попробовали взять все под свой контроль. Так и появились рок-клубы. Иначе и быть не могло, потому что был дикий спрос, и когда одни имели зарплаты 100—120 рублей, некоторые другие покупали пластинки по 60—70.Эффект был еще и в том, что люди банально не понимали, о чем поют. Запрещёнка создавала налёт мистичности. Казалось, эти песни о величии, о свободе, а на самом деле, те же «битлы», к примеру, пели всего лишь следующее: «Я хочу держать тебя за руку, я тебя люблю».Я вспоминаю эти рок-фестивали в Лужниках, на которые приезжали и Оззи, и Scorpions, и Pantera, там были молодые девушки в состоянии транса: то ли выпили, то ли что-то приняли, то ли от самой музыки. Это было абсолютное подчинение масс. Вот как выглядела свобода.— То есть вы считаете, что таков был план — через рок музыку донести советским людям определенные мысли?— Да, вышло именно так, подчинили протест.Американский политикум вовремя понял и подчинил себе весь рок: кого-то убили, как, например, Джима Моррисона (по одной из версий, фильм об этом снял Оливер Стоун), кого-то купили, как Beatles, и тот же Пол Маккартни теперь стал частью мировых элит.США тогда проигрывали Вьетнамскую войну, но признать этого не могли, вот и придумали движение хиппи — «за мир».Любой музыкальный бунт в истории всегда подчинялся. Кроме, пожалуй, британского панка. И то до определённого времени.— Против чего рок-музыканты бунтуют сегодня, и возможен ли этот бунт?— Один из немногих, кто что-то пытается говорить, это Роджер Уотерс из Pink Floyd. То есть да, рок-музыка — музыка протеста, но она давно уже не существует, она встроилась в общемировую систему. Символом современного рока стал суперделец, супербизнесмен Боно [Пол Хьюсон] из U2, который поет свои слащавые песенки и говорит о голодающих детях Африки. Но никто из них никогда не скажет о чем-то серьезном, например, об уничтожении Ирака.Наши же рок-музыканты всегда занимались пережевыванием пережевывания не только в музыке, но и в смыслах. Русский художник нужен Западу на территории России только в виде некого тарана. Лучший русский художник это тот, которого крутит ОМОН, бьет мордой о мостовую, выбивает зубы, избивает дубинкой, а он при этом кричит: «Свобода! Рейган! Америка!»Так и было: все эти Гребенщиковы*, Макаревичи*, Шевчуки пели о свободе — кто-то искренне, кто-то нет. Им действительно казалось, что, как в песне Scorpions, будет дуть ветер перемен и все будут петь «Аll you need is love». Это уже потом многие поняли, что музыка — тоже часть мирового рынка, такой же товар, как нефть или алмазы.У Макаревича в песне «Барьер» есть такие строки:Ты шел как бык на красный свет, ты был герой, сомнений нет.Никто не мог тебя с пути свернуть.Но если все открыть пути, куда идти и с кем идти?И как бы ты тогда нашел свой путь?Это в советское время, когда были запреты, ты чувствовал себя героем, с 91-го года — все. Делай что хочешь, покупай пластинки, кассеты. А бороться против чего? Вы же победили эту страшную тоталитарную систему, Пол Маккартни выступает на Красной площади. А строить и созидать они не умели, только бороться.— Что-то подобное, если не ошибаюсь, говорил клавишник «Братів Гадюкіних» Сергей Кузьминский.— Да. И в этот-то момент все эти наши рокеры, претендующие на ум и совесть народа, должны были сказать: «Ребята! Мы в [очень плохой ситуации]! Люди умирают миллионами, идут чеченские войны!» Но вместо этого они поддержали [Бориса] Ельцина.Теперь что касается экспорта их музыки: вот светлоликому Борису Борисовичу [Гребенщикову] дали записать три пластинки на Западе, он там сотрудничал с хорошими музыкантами — Дэвидом Боуи, Брайаном Ино и другими. Но вдруг оказалось, что он нахрен там никому не нужен.Единственный успешный [российский] проект на Западе — это Gorky Park. Но они выступали в немного шароварном стиле: со значками Ленина, балалайками и прочей атрибутикой. То есть их как медведей, по сути, показывали. Но и они быстро стали неинтересны.И вот, казалось бы, Советский Союз распался, Берлинская стена рухнула, но и тогда наша музыка, наше искусство оказалось ненужным на Западе. Относились, как к побежденным. И вот эти наши рок-музыканты, когда страна в полной разрухе, в 96-м году вышли агитировать за Ельцина, потому что кроме собственной сытости их вообще ничего не интересует.В других направлениях музыкальных, конечно, было тоже самое, но какого-нибудь [Филиппа] Киркорова я даже обсуждать не хочу. Он, может, и неплохо поет, но это не творчество, это просто коммерческий продукт.Хотя был и Егор Летов, «Гражданская оборона», он говорил от лица подавленных масс. И подался потом, кстати, в коммунисты, в нацболы (запрещенная в России экстремистская организация).— Сейчас рок-музыканты ведут себя так же, как тогда, в 90-е?— Да, теперь они вышли с теми же самыми мантрами и начали пугать всех восстановлением Советского Союза. И все, что сейчас происходит, выходит из вышесказанного. Рок-музыка больше не играет своей роли. Нет протеста, нет никакой идеи.Почему многие рокеры не поддержали свою страну? Потому что все, что они могут, опять рассказывать о реставрации СССР и тоталитаризма. Они все уже старые. И если Мик Джаггер бегает по сцене и девок зажимает, но что делать Макаревичу*, который едва передвигается?Я слушал их интервью: все, что они там говорят — воспоминания о прошлом, стенания о «страшной красной машине», которая всех порабощает.Кто поддерживает спецоперацию? Это в определенной степени [Гарик] Сукачев — те, кто снялись в клипе «Я остаюсь» (на песню Анатолия Крупнова. — Ред.). Песня была написана совершенно о другом, но в новой эпохе прозвучала с новыми смыслами.Бытует еще такое мнение, что если ты поддержал СВО, то тебе теперь везде дорога. Но это не совсем так. Я не думаю, что Александр Ф. Скляр везде катается с концертами, а вот «Би-2» отлично кормились, пока не начался резонанс.— Диана Арбенина никаких заявлений, если не ошибаюсь, не делала, а концерты ее везде отменяют.— Но мы же понимаем, что все это тоже передел бизнеса. Шоу бизнес под шумок старается прибиться к кормовой базе.Есть еще такое явление, я называю его «эффект Урганта». Что [Иван] Ургант сказал плохого об СВО?— По-моему, он только выложил черный квадрат в первый день.— Но Иван Ургант в сознании масс стал адептом зла и воплощением предательства. С «Би-2», например, совершенно другая история: они «белоленточники», они всю жизнь выступали против государства Российского, при этом прекрасно в нем кормились. Меня именно это лицемерие в рок-музыкантах возмущает. Это даже не на двух стульях, а попытка на трех диванах усидеть.Есть люди, которые поддерживают и власть, и Донбасс последовательно: это и Скляр, и группа «Зверобой», и Юлия Чичерина. Причем Чичерина стала поддерживать Донбасс, когда это еще не было мейнстримом, когда никто туда не ездил. Вадим Самойлов из «Агаты Кристи» тоже.А есть люди, которые выступили не просто против государства и правительства, а против всего русского как такового: я сейчас говорю о Максиме Покровском* и группе «Ногу свело», например. Человек уехал за границу, оттуда поливает всех грязью и просит донаты. И он там по факту никому не нужен. Эти люди нужны, только пока находятся в России, но и внутри самой России сейчас меняется повестка и они уже тоже не слишком нужны.Интересно, они искренне верили, что их примут там как борцов и революционеров? Даже великие русские творцы не всегда встраивались в повестку. Михаил Барышников, например. [Александра] Солженицына сейчас принято хаять, что он предатель, сволочь и гад, но он отказался от сотрудничества с американской системой и критиковал ее. Он был по природе своей диссидентом: критиковал Советский Союз, уехал в Америку и критиковал их систему, вернулся в Россию, где был запрещен, и критиковал уже Ельцина.Западу просто не нужна наша русская музыка, мы в целом не нужны.— Некоторые из уехавших артистов, как, например, Земфира [Рамазанова]*, дают концерты за границей, но их аудитория все же русские эмигранты и украинские переселенцы, я думаю.— Может, и французы ходят на Земфиру*, кто знает. Но в целом да: их концерты, группы «Сплин», например, все назначены в Тбилиси, Узбекистане — в общем, там, где говорят по-русски.Помните, как в советское время где-то собирались в барах, в чайных, и там русские исполнители пели для наших эмигрантов? В фильме «Сердцеедки» (режиссер — Дэвид Микрин) была такая сцена, в которой героиня Сигурни Уивер приходит в русский ресторан и пытается изображать из себя русскую, но ничего не понимая по-русски, начинает петь песню Beatles «Back in USSR». Короче, это люди, которые развлекают «своих».И, наверное, если бы у них все было хорошо, не щемились бы они обратно в Россию и не просили снять статус иноагента. Но Запад наплевал на них.В общем, протест в роке быть должен, но все должно быть очень честно: если ты протестуешь против войны на Украине, то ты приезжаешь в Израиль и протестуешь против убийства палестинцев и против любых других военных конфликтов, против бесчеловечной политики Америки. Тогда это честно, тогда ты рокер и ты говоришь: «Война — это плохо. Капитализм жрет всех!»* Лица, выполняющие функцию иноагентов в РФ.
https://ukraina.ru/20230607/1046903112.html
https://ukraina.ru/20230413/1045269911.html
https://ukraina.ru/20230331/1044811480.html
https://ukraina.ru/20230429/1045749186.html
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, платон беседин, спецоперация, писатель, рок
Протестная рок-музыка в прошлом — ее поглотил капитализм, а старые российские рокеры просто пытаются продать себя за любую цену, но предатели и эмигранты никому не нужны. Об этом в интервью
изданию Украина.ру рассказал писатель, публицист, автор
Telegram-канала Платон Беседин.
— Платон, мы с вами договорились поговорить о российских музыкантах и их разнообразной реакции на происходящее. Если вы не против, я скажу вам два тезиса, которые сейчас встречаются довольно часто, а вы могли бы согласиться с ними или опровергнуть?
Во-первых, по итогам последних полутора лет, многие констатируют «раскол русского рока»: музыканты, которые активно за, и те, кто категорически против. В этом контексте еще принято вспоминать слова [Артемия] Троицкого о том, что рок перестает быть роком, когда не протестует.
Второй тезис о том, что русская музыка, в том числе и рок, совершенно не экспортируется за рубеж. Обычно это объясняется тем, что наш рок вторичен по музыке и в чем-то копировал уже состоявшихся Deep Purple, The Doors, The Animals, а самое ценное в композициях — текст, что, разумеется, интересно только носителям языка. В этом контексте, конечно, мы вспоминаем об артистах, уехавших из-за СВО.
— Я вам сейчас скажу страшную вещь: я действительно согласен с господином Троицким в том, что рок — это музыка протеста. Безусловно, так.
Но протест может быть разным: он может быть против войны во Вьетнаме, что, например, делали Джон Леннон и Йоко Оно; бунт против капиталистического мира; бунт против существующей системы координат.
Самый яркий пример: волна британского панка — это, конечно, в первую очередь Sex Pistols с их Anarchy in The UK, God Save the Queen.
Это может быть и голос разочаровавшегося поколения, как это было у культовой группы Nirvana и Курта Кобейна. Тогда гранж явил яростный бунт, энергия разрушения накатила против рейгановских времен. Растерянная молодежь тогда поняла, что машина и дом — та самая материализованная «американская мечта» — это не то, что им нужно.
Конечно, в СССР происходило глубинно то же самое, но со своей спецификой. Вообще рок-музыка, конечно, сыграла колоссальную роль в распаде Советского Союза: она давала ощущение той самой свободы, и страну во многом разваливали те, кто слушал Pink Floyd или Beatles.
Теперь многие из этих людей стали консерваторами, патриотами, но дома на пластинках они по-прежнему слушают Оззи Осборна. Это такой себе отблеск протеста.
В самом конце СССР советские лидеры поняли, что просто запретить рок-музыку не получится, и попробовали взять все под свой контроль. Так и появились рок-клубы. Иначе и быть не могло, потому что был дикий спрос, и когда одни имели зарплаты 100—120 рублей, некоторые другие покупали пластинки по 60—70.
Эффект был еще и в том, что люди банально не понимали, о чем поют. Запрещёнка создавала налёт мистичности. Казалось, эти песни о величии, о свободе, а на самом деле, те же «битлы», к примеру, пели всего лишь следующее: «Я хочу держать тебя за руку, я тебя люблю».
Я вспоминаю эти рок-фестивали в Лужниках, на которые приезжали и Оззи, и Scorpions, и Pantera, там были молодые девушки в состоянии транса: то ли выпили, то ли что-то приняли, то ли от самой музыки. Это было абсолютное подчинение масс. Вот как выглядела свобода.
— То есть вы считаете, что таков был план — через рок музыку донести советским людям определенные мысли?
— Да, вышло именно так, подчинили протест.
Американский политикум вовремя понял и подчинил себе весь рок: кого-то убили, как, например, Джима Моррисона (по одной из версий, фильм об этом снял Оливер Стоун), кого-то купили, как Beatles, и тот же Пол Маккартни теперь стал частью мировых элит.
США тогда проигрывали Вьетнамскую войну, но признать этого не могли, вот и придумали движение хиппи — «за мир».
Любой музыкальный бунт в истории всегда подчинялся. Кроме, пожалуй, британского панка. И то до определённого времени.
— Против чего рок-музыканты бунтуют сегодня, и возможен ли этот бунт?
— Один из немногих, кто что-то пытается говорить, это Роджер Уотерс из Pink Floyd. То есть да, рок-музыка — музыка протеста, но она давно уже не существует, она встроилась в общемировую систему.
Символом современного рока стал суперделец, супербизнесмен Боно [Пол Хьюсон] из U2, который поет свои слащавые песенки и говорит о голодающих детях Африки. Но никто из них никогда не скажет о чем-то серьезном, например, об уничтожении Ирака.
Наши же рок-музыканты всегда занимались пережевыванием пережевывания не только в музыке, но и в смыслах. Русский художник нужен Западу на территории России только в виде некого тарана. Лучший русский художник это тот, которого крутит ОМОН, бьет мордой о мостовую, выбивает зубы, избивает дубинкой, а он при этом кричит: «Свобода! Рейган! Америка!»
Так и было: все эти Гребенщиковы*, Макаревичи*, Шевчуки пели о свободе — кто-то искренне, кто-то нет. Им действительно казалось, что, как в песне Scorpions, будет дуть ветер перемен и все будут петь «Аll you need is love». Это уже потом многие поняли, что музыка — тоже часть мирового рынка, такой же товар, как нефть или алмазы.
У Макаревича в песне «Барьер» есть такие строки:
Ты шел как бык на красный свет, ты был герой, сомнений нет.
Никто не мог тебя с пути свернуть.
Но если все открыть пути, куда идти и с кем идти?
И как бы ты тогда нашел свой путь?
Это в советское время, когда были запреты, ты чувствовал себя героем, с 91-го года — все. Делай что хочешь, покупай пластинки, кассеты. А бороться против чего? Вы же победили эту страшную тоталитарную систему, Пол Маккартни выступает на Красной площади. А строить и созидать они не умели, только бороться.
— Что-то подобное, если не ошибаюсь, говорил клавишник «Братів Гадюкіних» Сергей Кузьминский.
— Да. И в этот-то момент все эти наши рокеры, претендующие на ум и совесть народа, должны были сказать: «Ребята! Мы в [очень плохой ситуации]! Люди умирают миллионами, идут чеченские войны!» Но вместо этого они поддержали [Бориса] Ельцина.
Теперь что касается экспорта их музыки: вот светлоликому Борису Борисовичу [Гребенщикову] дали записать три пластинки на Западе, он там сотрудничал с хорошими музыкантами — Дэвидом Боуи, Брайаном Ино и другими. Но вдруг оказалось, что он нахрен там никому не нужен.
Единственный успешный [российский] проект на Западе — это Gorky Park. Но они выступали в немного шароварном стиле: со значками Ленина, балалайками и прочей атрибутикой. То есть их как медведей, по сути, показывали. Но и они быстро стали неинтересны.
И вот, казалось бы, Советский Союз распался, Берлинская стена рухнула, но и тогда наша музыка, наше искусство оказалось ненужным на Западе. Относились, как к побежденным. И вот эти наши рок-музыканты, когда страна в полной разрухе, в 96-м году вышли агитировать за Ельцина, потому что кроме собственной сытости их вообще ничего не интересует.
В других направлениях музыкальных, конечно, было тоже самое, но какого-нибудь [Филиппа] Киркорова я даже обсуждать не хочу. Он, может, и неплохо поет, но это не творчество, это просто коммерческий продукт.
Хотя был и Егор Летов, «Гражданская оборона», он говорил от лица подавленных масс. И подался потом, кстати, в коммунисты, в нацболы (запрещенная в России экстремистская организация).
— Сейчас рок-музыканты ведут себя так же, как тогда, в 90-е?
— Да, теперь они вышли с теми же самыми мантрами и начали пугать всех восстановлением Советского Союза. И все, что сейчас происходит, выходит из вышесказанного. Рок-музыка больше не играет своей роли. Нет протеста, нет никакой идеи.
Почему многие рокеры не поддержали свою страну? Потому что все, что они могут, опять рассказывать о реставрации СССР и тоталитаризма. Они все уже старые. И если Мик Джаггер бегает по сцене и девок зажимает, но что делать Макаревичу*, который едва передвигается?
Я слушал их интервью: все, что они там говорят — воспоминания о прошлом, стенания о «страшной красной машине», которая всех порабощает.
Кто поддерживает спецоперацию? Это в определенной степени [Гарик] Сукачев — те, кто снялись в клипе «Я остаюсь» (на песню Анатолия Крупнова. — Ред.). Песня была написана совершенно о другом, но в новой эпохе прозвучала с новыми смыслами.
Бытует еще такое мнение, что если ты поддержал СВО, то тебе теперь везде дорога. Но это не совсем так. Я не думаю, что Александр Ф. Скляр везде катается с концертами, а вот «Би-2» отлично кормились, пока не начался резонанс.
— Диана Арбенина никаких заявлений, если не ошибаюсь, не делала, а концерты ее везде отменяют.
— Но мы же понимаем, что все это тоже передел бизнеса. Шоу бизнес под шумок старается прибиться к кормовой базе.
Есть еще такое явление, я называю его «эффект Урганта». Что [Иван] Ургант сказал плохого об СВО?
— По-моему, он только выложил черный квадрат в первый день.
— Но Иван Ургант в сознании масс стал адептом зла и воплощением предательства. С «Би-2», например, совершенно другая история: они «белоленточники», они всю жизнь выступали против государства Российского, при этом прекрасно в нем кормились. Меня именно это лицемерие в рок-музыкантах возмущает. Это даже не на двух стульях, а попытка на трех диванах усидеть.
Есть люди, которые поддерживают и власть, и Донбасс последовательно: это и Скляр, и группа «Зверобой», и Юлия Чичерина. Причем Чичерина стала поддерживать Донбасс, когда это еще не было мейнстримом, когда никто туда не ездил. Вадим Самойлов из «Агаты Кристи» тоже.
А есть люди, которые выступили не просто против государства и правительства, а против всего русского как такового: я сейчас говорю о Максиме Покровском* и группе «Ногу свело», например. Человек уехал за границу, оттуда поливает всех грязью и просит донаты. И он там по факту никому не нужен.
Эти люди нужны, только пока находятся в России, но и внутри самой России сейчас меняется повестка и они уже тоже не слишком нужны.
Интересно, они искренне верили, что их примут там как борцов и революционеров? Даже великие русские творцы не всегда встраивались в повестку. Михаил Барышников, например. [Александра] Солженицына сейчас принято хаять, что он предатель, сволочь и гад, но он отказался от сотрудничества с американской системой и критиковал ее. Он был по природе своей диссидентом: критиковал Советский Союз, уехал в Америку и критиковал их систему, вернулся в Россию, где был запрещен, и критиковал уже Ельцина.
Западу просто не нужна наша русская музыка, мы в целом не нужны.
— Некоторые из уехавших артистов, как, например, Земфира [Рамазанова]*, дают концерты за границей, но их аудитория все же русские эмигранты и украинские переселенцы, я думаю.
— Может, и французы ходят на Земфиру*, кто знает. Но в целом да: их концерты, группы «Сплин», например, все назначены в Тбилиси, Узбекистане — в общем, там, где говорят по-русски.
Помните, как в советское время где-то собирались в барах, в чайных, и там русские исполнители пели для наших эмигрантов? В фильме «Сердцеедки» (режиссер — Дэвид Микрин) была такая сцена, в которой героиня Сигурни Уивер приходит в русский ресторан и пытается изображать из себя русскую, но ничего не понимая по-русски, начинает петь песню Beatles «Back in USSR». Короче, это люди, которые развлекают «своих».
И, наверное, если бы у них все было хорошо, не щемились бы они обратно в Россию и не просили снять статус иноагента. Но Запад наплевал на них.
В общем, протест в роке быть должен, но все должно быть очень честно: если ты протестуешь против войны на Украине, то ты приезжаешь в Израиль и протестуешь против убийства палестинцев и против любых других военных конфликтов, против бесчеловечной политики Америки. Тогда это честно, тогда ты рокер и ты говоришь: «Война — это плохо. Капитализм жрет всех!»
* Лица, выполняющие функцию иноагентов в РФ.
