https://ukraina.ru/20230302/1044010628.html
Андрей Серенко: Россия должна учесть негативный опыт трагедии на Украине
Андрей Серенко: Россия должна учесть негативный опыт трагедии на Украине - 28.11.2023 Украина.ру
Андрей Серенко: Россия должна учесть негативный опыт трагедии на Украине
То, что произошло и происходит на Украине, — один из возможных и даже вероятных сценариев для всех республик постсоветского пространства. Вопрос только с какой интенсивностью этот процесс будет идти, считает руководитель Аналитического центра Российского общества политологов (РОП) Андрей Серенко.
2023-03-02T15:37
2023-03-02T15:37
2023-11-28T16:15
интервью
мигранты
казахстан
сво
сша
энтони блинкен
"талибан"
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/03/02/1044016560_49:9:879:476_1920x0_80_0_0_09e5dfa1b89a135688df1be8cc9c87a7.jpg
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.Госсекретарь США Энтони Блинкен побывал с официальным визитом в странах Средней Азии и встретился с главами внешнеполитических ведомств республик.— Андрей, собираются ли США открывать второй фронт в Средней Азии против России на фоне спецоперации на Украине?— Это поспешный вывод. Открыть второй фронт против России на юге не так просто. Несмотря на отвлечение сил на украинское направление, у России сохранились уверенные позиции в Средней Азии и в Казахстане в том числе.Казахстан придерживается многовекторной политики, это его право. Мы же боролись за многополярный мир, который предполагает появление новых самостоятельных игроков.Визит Блинкена — это очень осторожный, но настойчивый зондаж американцами новых для себя возможностей. Они были очень активны и ранее, но украинский кризис стал дополнительным триггером для таких усилий по расширению их возможностей в Центральной Азии.Это стало очевидным после ухода США из Афганистана. Пока Штаты были в Афганистане, к Средней Азии было достаточно сдержанное внимание, все силы отнимало Афганское направление. После ухода из Афганистана интерес к Средней Азии стал усиливаться, а украинские события этому способствовали.Казахстан — в числе приоритетных республик Центральной Азии. Здесь речь идет об активизации усилий в стране, которая играет особую роль на евразийском пространстве. Она связана и с Китаем, и с Россией. Это узел, в котором сходятся самые разные тренды, потоки, инфраструктурные проекты. Казахстан — солнечное сплетение евразийского континента.— Какие проекты США могут предложить Казахстану, чтобы вытеснить Россию из этого региона?— В сегодняшней ситуации важно не столько предложить что-то новое, сколько не лишиться имеющего. Для американцев важно сохранить контроль над санкционным режимом, чтобы он не был бойкотирован и не проявилась слишком явно инфраструктура «серого» импорта. Казахстан в силу географических причин один из главных коридоров для преодоления санкционного режима.Это не значит, что он помогает Москве обходить этот режим. Но американцы действуют на перспективу и показывают Астане, что так делать не надо, если из Москвы поступят такие предложения. В противном случае вы сами попадете под санкции.У Токаева хватает проблемных полей внутри. Это избавление от назарбаевского окружения, это перестройка и либерализация политической системы. Причем результат этого эксперимента трудно предсказать. Поэтому Токаеву не нужны проблемы на внешнеполитическом треке, ему нужны союзники, страны, которые могли бы содействовать в реализации экономических и инфраструктурных проектов.В этом случае американцы для них — перспективный партнер. Они могут предложить инвестиционные проекты, экономическое участие в проектах важных для Токаева лично.У них выгодная позиция. У нас она опирается на традиционные механизмы воздействия на эту страну. Нам надо повнимательнее относиться к Казахстану во всех смыслах, чтобы здесь не повторился украинский сценарий. Вторую СВО Россия, наверное, не вытянет. СВО — это не механизм управления постсоветским пространством. Это вынужденная пожарная мера.— А насколько вероятна украинизация среднеазиатских стран?— Это почти неизбежный, во всяком случае, очень вероятный процесс, если мы подразумеваем ослабление пророссийских нарративов, смысловых, идеологических комбинаций. Мы привыкли, что Россия своими смыслами доминирует в этом регионе. Но на тех, кто родился после 1991 года не действуют эти идеологические приемы: общая память, 9 Мая, язык Пушкина и так далее.По мере развития технологий воздействия на общественное мнение это перестает работать. На Украине это пошло быстрее, там была альтернативная идеология — украинский национализм. В Казахстане такой идеологии нет.То, что произошло на Украине, — это очень вероятный сценарий будущего для всех республик постсоветского пространства. Вопрос только с какой интенсивностью этот процесс будет идти.— Какая страна сейчас ближе всего к сценарию такого рода?— Если говорить о Средней Азии, то Казахстан. Не в смысле военного антироссийского тренда. Уход из зоны российского влияния не предполагает одновременно враждебности. Украинский вариант был предельный, самый радикальный. Наверное, в таком формате больше никого не будет.Смысл украинского тренда был в выходе из российской зоны влияния и присоединении к евроатлантической. Казахи находятся в иной ситуации. У украинцев был европейский тыл, польский и так далее. У казахов нет такого тыла. Они географически находятся между Россией и Китаем. Тут рассчитывать на внешнюю поддержку не приходится, поэтому казахи не будут действовать, как украинцы. Тут радикальный вариант исключен, потому что выпадение из российской зоны влияния может привести к попаданию в китайскую. — Какое влияние «Талибан»* оказывает на сопредельные государства. Или он слишком занят борьбой с Фронтом национального сопротивления Афганистана (ФНСА)?— Там есть разные уровни оказания влияния. Пакистанские кураторы потеряли над ними контроль. Марионетка сорвалась с ниточек и начинает доставлять неприятности Исламабаду.Вероятность военного конфликта между Пакистаном и талибским* Афганистаном очень велика. Такого не было никогда. На территории Афганистана находится база пакистанских талибов*, которые регулярно совершают нападения на пакистанских силовиков через границу. Эффект бумеранга. Раньше с территории Пакистана эти налеты совершались, теперь — обратно.— Потребует ли этот возможный конфликт от России дополнительных сил для его купирования?— Пока это задача пакистанцев и их друзей, Великобритании и США. Москве даже будет выгоден такой вялотекущий конфликт. Во-первых, такой конфликт отвлечет внимание от Центральной Азии, а во-вторых, повысит ставки русских как посредников возможного урегулирования. Чужая война иногда приносит пользу.Угрозу для Средней Азии представляет экспорт версии джихада, которую талибы* объявили победоносной и не без оснований, потому что она привела к изгнанию американцев из Афганистана. Бородатые, необразованные, немытые люди разгромили ядерную сверхдержаву.Часть молодых мусульман воспринимает это как образец для подражания. Влияние военно-политической доктрины «Талибана»* очень серьезно. Если будет проходить процесс регионального признания талибов*, это будет только усиливаться. Уже в Узбекистане есть магазины одежды талибского* покроя. В Туркмении появились отдельные автобусы для мужчин и женщин. Мягкая сила «Талибана»* начинает осваивать регион.Противостоять этому никто не может, потому что режимы Средней Азии коррумпированные, вороватые и давно прогнили. Для молодых остается выбор: влачить жалкое существование или изменить что-то с помощью политического ислама.— Какую альтернативу среднеазиатскому региону может предложить Россия?— Необходимая целевая работа с общественным мнением в этих республиках. Мы всегда работали с правящими элитами: Янукович на Украине, Рахмон в Таджикистане, Назарбаев в Казахстане. Мы игнорировали любую альтернативную политическую группу и становились заложниками иногда очень недалеких команд.Американцы всегда работают и с оппозицией, и с элитарными группами, надо у них этому учиться. Их стратегия работы на постсоветском пространстве более длительная, чем наша. Петр I не стеснялся учиться у шведов, прежде чем разбил их под Полтавой.Второе: нужно работать внутри России. Должны быть специальные программы для молодых мигрантов. Трудовые мигранты из Средней Азии — это не проблема, не угроза, это ресурс России. Это не рабы, с которыми мы можем обращаться, как нам заблагорассудится. Это наша мягкая сила. Как мы их примем здесь, такое мнение будет о нас там.Они должны быть нашими агентами влияния, когда вернутся обратно. С ними надо работать здесь, помогать их семьям там. Надо взаимодействовать с правящими группами, обволакивать их русским интересом. Но надо работать и с общественным мнением. Будем работать с людьми — будет у нас меньше проблем.Украина показала нам, как не надо было себя вести. Всё, что было до СВО, было неправильно. Негативный опыт тоже надо учитывать, чтобы не было повторения трагедии.*Движение находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.
https://ukraina.ru/20201231/1030161858.html
https://ukraina.ru/20230301/1043968857.html
https://ukraina.ru/20230227/1043918433.html
казахстан
сша
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, мигранты, казахстан, сво, сша, энтони блинкен, "талибан"
Андрей Серенко: Россия должна учесть негативный опыт трагедии на Украине
15:37 02.03.2023 (обновлено: 16:15 28.11.2023) То, что произошло и происходит на Украине, — один из возможных и даже вероятных сценариев для всех республик постсоветского пространства. Вопрос только с какой интенсивностью этот процесс будет идти, считает руководитель Аналитического центра Российского общества политологов (РОП) Андрей Серенко.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Госсекретарь США Энтони Блинкен побывал с официальным визитом в странах Средней Азии и встретился с главами внешнеполитических ведомств республик.
— Андрей, собираются ли США открывать второй фронт в Средней Азии против России на фоне спецоперации на Украине?
— Это поспешный вывод. Открыть второй фронт против России на юге не так просто. Несмотря на отвлечение сил на украинское направление, у России сохранились уверенные позиции в Средней Азии и в Казахстане в том числе.
Казахстан придерживается многовекторной политики, это его право. Мы же боролись за многополярный мир, который предполагает появление новых самостоятельных игроков.
Визит Блинкена — это очень осторожный, но настойчивый зондаж американцами новых для себя возможностей. Они были очень активны и ранее, но украинский кризис стал дополнительным триггером для таких усилий по расширению их возможностей в Центральной Азии.
Это стало очевидным после ухода США из Афганистана. Пока Штаты были в Афганистане, к Средней Азии было достаточно сдержанное внимание, все силы отнимало Афганское направление. После ухода из Афганистана интерес к Средней Азии стал усиливаться, а украинские события этому способствовали.
Казахстан — в числе приоритетных республик Центральной Азии. Здесь речь идет об активизации усилий в стране, которая играет особую роль на евразийском пространстве. Она связана и с Китаем, и с Россией. Это узел, в котором сходятся самые разные тренды, потоки, инфраструктурные проекты. Казахстан — солнечное сплетение евразийского континента.
— Какие проекты США могут предложить Казахстану, чтобы вытеснить Россию из этого региона?
— В сегодняшней ситуации важно не столько предложить что-то новое, сколько не лишиться имеющего. Для американцев важно сохранить контроль над санкционным режимом, чтобы он не был бойкотирован и не проявилась слишком явно инфраструктура «серого» импорта. Казахстан в силу географических причин один из главных коридоров для преодоления санкционного режима.
Это не значит, что он помогает Москве обходить этот режим. Но американцы действуют на перспективу и показывают Астане, что так делать не надо, если из Москвы поступят такие предложения. В противном случае вы сами попадете под санкции.
У Токаева хватает проблемных полей внутри. Это избавление от назарбаевского окружения, это перестройка и либерализация политической системы. Причем результат этого эксперимента трудно предсказать. Поэтому Токаеву не нужны проблемы на внешнеполитическом треке, ему нужны союзники, страны, которые могли бы содействовать в реализации экономических и инфраструктурных проектов.
В этом случае американцы для них — перспективный партнер. Они могут предложить инвестиционные проекты, экономическое участие в проектах важных для Токаева лично.
У них выгодная позиция. У нас она опирается на традиционные механизмы воздействия на эту страну. Нам надо повнимательнее относиться к Казахстану во всех смыслах, чтобы здесь не повторился украинский сценарий. Вторую СВО Россия, наверное, не вытянет. СВО — это не механизм управления постсоветским пространством. Это вынужденная пожарная мера.
— А насколько вероятна украинизация среднеазиатских стран?
— Это почти неизбежный, во всяком случае, очень вероятный процесс, если мы подразумеваем ослабление пророссийских нарративов, смысловых, идеологических комбинаций. Мы привыкли, что Россия своими смыслами доминирует в этом регионе. Но на тех, кто родился после 1991 года не действуют эти идеологические приемы: общая память, 9 Мая, язык Пушкина и так далее.
По мере развития технологий воздействия на общественное мнение это перестает работать. На Украине это пошло быстрее, там была альтернативная идеология — украинский национализм. В Казахстане такой идеологии нет.
То, что произошло на Украине, — это очень вероятный сценарий будущего для всех республик постсоветского пространства. Вопрос только с какой интенсивностью этот процесс будет идти.
— Какая страна сейчас ближе всего к сценарию такого рода?
— Если говорить о Средней Азии, то Казахстан. Не в смысле военного антироссийского тренда. Уход из зоны российского влияния не предполагает одновременно враждебности. Украинский вариант был предельный, самый радикальный. Наверное, в таком формате больше никого не будет.
Смысл украинского тренда был в выходе из российской зоны влияния и присоединении к евроатлантической. Казахи находятся в иной ситуации. У украинцев был европейский тыл, польский и так далее. У казахов нет такого тыла. Они географически находятся между Россией и Китаем. Тут рассчитывать на внешнюю поддержку не приходится, поэтому казахи не будут действовать, как украинцы. Тут радикальный вариант исключен, потому что выпадение из российской зоны влияния может привести к попаданию в китайскую.
— Какое влияние «Талибан»* оказывает на сопредельные государства. Или он слишком занят борьбой с Фронтом национального сопротивления Афганистана (ФНСА)?
— Там есть разные уровни оказания влияния. Пакистанские кураторы потеряли над ними контроль. Марионетка сорвалась с ниточек и начинает доставлять неприятности Исламабаду.
Вероятность военного конфликта между Пакистаном и талибским* Афганистаном очень велика. Такого не было никогда. На территории Афганистана находится база пакистанских талибов*, которые регулярно совершают нападения на пакистанских силовиков через границу. Эффект бумеранга. Раньше с территории Пакистана эти налеты совершались, теперь — обратно.
— Потребует ли этот возможный конфликт от России дополнительных сил для его купирования?
— Пока это задача пакистанцев и их друзей, Великобритании и США. Москве даже будет выгоден такой вялотекущий конфликт. Во-первых, такой конфликт отвлечет внимание от Центральной Азии, а во-вторых, повысит ставки русских как посредников возможного урегулирования. Чужая война иногда приносит пользу.
Угрозу для Средней Азии представляет экспорт версии джихада, которую талибы* объявили победоносной и не без оснований, потому что она привела к изгнанию американцев из Афганистана. Бородатые, необразованные, немытые люди разгромили ядерную сверхдержаву.
Часть молодых мусульман воспринимает это как образец для подражания. Влияние военно-политической доктрины «Талибана»* очень серьезно. Если будет проходить процесс регионального признания талибов*, это будет только усиливаться. Уже в Узбекистане есть магазины одежды талибского* покроя. В Туркмении появились отдельные автобусы для мужчин и женщин. Мягкая сила «Талибана»* начинает осваивать регион.
Противостоять этому никто не может, потому что режимы Средней Азии коррумпированные, вороватые и давно прогнили. Для молодых остается выбор: влачить жалкое существование или изменить что-то с помощью политического ислама.
— Какую альтернативу среднеазиатскому региону может предложить Россия?
— Необходимая целевая работа с общественным мнением в этих республиках. Мы всегда работали с правящими элитами: Янукович на Украине, Рахмон в Таджикистане, Назарбаев в Казахстане. Мы игнорировали любую альтернативную политическую группу и становились заложниками иногда очень недалеких команд.
Американцы всегда работают и с оппозицией, и с элитарными группами, надо у них этому учиться. Их стратегия работы на постсоветском пространстве более длительная, чем наша. Петр I не стеснялся учиться у шведов, прежде чем разбил их под Полтавой.
Второе: нужно работать внутри России. Должны быть специальные программы для молодых мигрантов. Трудовые мигранты из Средней Азии — это не проблема, не угроза, это ресурс России. Это не рабы, с которыми мы можем обращаться, как нам заблагорассудится. Это наша мягкая сила. Как мы их примем здесь, такое мнение будет о нас там.
Они должны быть нашими агентами влияния, когда вернутся обратно. С ними надо работать здесь, помогать их семьям там. Надо взаимодействовать с правящими группами, обволакивать их русским интересом. Но надо работать и с общественным мнением. Будем работать с людьми — будет у нас меньше проблем.
Украина показала нам, как не надо было себя вести. Всё, что было до СВО, было неправильно. Негативный опыт тоже надо учитывать, чтобы не было повторения трагедии.
*Движение находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.
