https://ukraina.ru/20230224/1043845267.html
Генерал ФСБ Александр Михайлов о том, почему Россия играет в чистоплюйство, а Киев хватается за револьвер
Генерал ФСБ Александр Михайлов о том, почему Россия играет в чистоплюйство, а Киев хватается за револьвер - 24.02.2023 Украина.ру
Генерал ФСБ Александр Михайлов о том, почему Россия играет в чистоплюйство, а Киев хватается за револьвер
Я считаю, что украинская армия давно уже хватается за револьвер, когда вообще речь идет о русскоязычном мире. Помните, как говорил Геббельс: "Когда я слышу слово “культура”, я хватаюсь за револьвер".
2023-02-24T13:44
2023-02-24T13:44
2023-02-24T14:06
киев
украина
россия
всу
сво
джо байден
мобилизация
сша
интервью
спецоперация
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0a/0c/1039656524_25:18:840:476_1920x0_80_0_0_e81dd1c208f2548ae99885e12022861e.jpg
Руководитель Центрального исполкома организации "Офицеры России", генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов подвел итоги спецоперации за двенадцать месяцев и поделился своим видением ситуации на Украине.— Александр Георгиевич, американский президент Джо Байден посетил Киев, где его встретил Владимир Зеленский. Для чего американский лидер приехал на Украину?— Я думаю, что это хотелка Зеленского, потому что вряд ли для Байдена представляет интерес сама Украина как субъект. У Байдена совершенно другая забава. Украина для него полигон для испытаний своих политических технологий, военного оружия.Плюс ко всему Украина для других стран – это место, где они утилизируют свое вооружение, которое уже лежит с семидесятых годов. Вся Европа была обеспечена советским оружием, техникой, которое продавали ей страны Варшавского договора.Конечно, для американских обывателей подобного рода появление Байдена в Украине – это, конечно "ах", как в прочем, и для нас "ах". Мы не удивляемся, что наш министр иностранных дел Сергей Лавров ездит в Эритрею, а то, что Байден приехал в Киев, тем более, в такой обстановке – это очень важный момент.Второй момент – не только меня, но и всех напрягает, почему они рассматривают Украину как зону безопасности для посещения?— Вы имеете ввиду, то, что президент США спокойно посетил Украину?— Да! Вообще небо надо было давно закрыть [не только в связи с визитом президента США]. Объявить о том, кто полетит через Украину… Мы же им закрыли небо над Россией? Закрыли. А это зона боевых действий. Почему мы закрываем акваторию Тихого океана, когда там ведутся какие-то учения? Вот это серьезный вопрос.Плюс ко всему мы должны четко понимать, что здесь [в Киеве] сейчас будет очередное выклянчивание денег, вооружений, техники. Появление Байдена на территории Украины в условиях конфликта – это элемент предстоящей эскалации на территории Восточной Европы.— К слову о военных действиях. ВСУ прячутся в жилых домах и больницах, прикрываясь стариками и детьми, а потом нас обвиняют в бомбежках. А почему Россия ведет себя сдержанно и избегает жестких действий в отношении Украины?— Я сейчас ехал, и как раз об этом думал. Я понял, почему мы так себя ведем. Какие бы у нас сейчас не были сложные отношения с Украиной, какой бы не была обстановка в зоне боевых действий, мы все-таки по-прежнему относимся к украинцам (пусть это высокопарно звучит!), как к братскому народу. В отличие от ВСУ, которые своих граждан за людей не считают.Ну, не можем мы переступить через себя! Мы же воюем не с саранчой, не с каким-либо ордынским ханством. Мы вынуждены сейчас вести действия на территории страны, где живут наши близкие друзья, однополчане, в конце концов. Мы не переступили эту циничную грань, отделяющую нормального человека от изувера и садиста. А Киев – переступил, еще в 2014 году переступил эту грань.И когда ВСУ начали обстреливать мирные города Донецка и Луганска, они показали свою сущность. Я не буду говорить о том, хорошие они или плохие, но любая обстановка приводит к определенной эволюции, в плюс или в минус сознания людей. А на государственном уровне для того, чтобы поднять планку для мобилизации своего населения, своих граждан в борьбе с другим государством, им нужно уйти от этого цинизма.Помните, как говорил Геббельс: "Когда я слышу слово “культура”, я хватаюсь за револьвер". Поэтому я считаю, что украинская армия давно уже хватается за револьвер, когда вообще речь идет о русскоязычном мире.— Есть какой-то предел терпения у России? Например, многие мои знакомые, у которых на фронте сыновья, братья и мужья, спрашивают, почему русские ребята гибнут, а Россия не хочет якобы братский народ убивать?— Почему мы играем в чистоплюйство, да? Я думаю, что конечно, есть определенная грань, которая действительно приведет к каким-то очень жестким мерам. Но мы прекрасно понимаем, что, украинским гражданам, наверное, тоже стоит оглядеться и остановиться, потому что они же понимают, кто руководит их государством.Огромное число граждан Украины уехало, и они уже не вернутся на родину. Кстати говоря, россияне тоже побежали в Казахстан и Грузию, но я считаю, что это характеризует состояние общества, как в Украине, так и в России. Несмотря на все усилия государственных структур, политического руководства, создания какой-то атмосферы патриотизма, где-то мы недоработали.— Заместитель американского госсекретаря Виктория Нуланд заявила, что США поддерживают нанесение Украиной ударов по Крыму. Нападут ли на полуостров украинские ВС весной 2023-го года?— Все зависит оттого, будут ли ракеты у Украины. Для нас задача заключается в том, что, даже если Запад будет поставлять ракеты Украине (я скаламбурю), важно, чтобы эти ракеты прилетели в Украину своим ходом.Мы прекрасно понимаем, что сейчас большие деньги будут отдаваться [на поставки вооружений ВСУ]. Для американцев это уже уровень престижа, они понимают, что не могут теперь проиграть, они много заявлений сделали.В период Карибского кризиса в 1962 году Советский Союз и Джон Кеннеди нашли компромисс. Сегодня американцы компромисса не хотят.— Проиграть не могут США или сам Байден, потому что от этого зависит его избрание?— Конечно, Байден, конечно, политический истеблишмент. Потому что маргинальная среда в США наполнена не только людьми с высшим образованием, но и огромным числом специфичных персонажей из Латинской Америки и Африки.Представьте, если бы мы напечатали плакат с портретами членов "политбюро" Западной Европы и США, как раньше делали участники политбюро в Советском Союзе, то увидели бы, как низко упала эволюция человечества.Во Франции во главе стоит Макрон, который совершенно не Де Голль; во главе Британии Джонсон – это совсем не Маргарет Тэтчер. У власти [в Европе и США] находятся подвиды политических животных, власть приходит к полному упадку.— Возвращаясь в спецоперации и итогам года. Чем объяснить, что мобилизация началась в сентябре и одни солдаты сразу отправились на фронт, а другие до сих пор учатся? Будет ли ещё одна волна мобилизации?— Все зависит от того, что будет на той стороне. Никогда мы не собирали ресурсы для того, "чтоб было". Нам нужно понимать, какие силы и средства нам необходимы для ведения боевых действий в конкретное время, в конкретном месте. Все будет зависеть от того, чем будет оснащаться украинская армия, каким образом и каким числом ВСУ будут поддерживать наемники.Мне многие вещи, как и другим, непонятны… Почему на Украине до сих пор существуют железные дороги и аэродромы, хотя у нас полное господство в воздухе? Почему не разрушен до сих пор Гостомель? Почему не уничтожены узловые станции, где платформы из Западной Европы переобувают колеса? Ведь ясно: нет аэродрома – нет воздушного сообщения.Транспортные самолеты прилетают с вооружением, с противотанковыми Javelin и всем прочим. Танки везут по железной дороге, они своим ходом не придут.— Возможно, у нас есть экономические и политические ограничения? Поставки материалов, например, титана из России идут на Запад по украинским железным дорогам.— Все проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас у нас задача, которая связана с тем, что надо добиться перелома в ситуации на фронте.Мы же в период Великой Отечественной войны, когда вели боевые действия и наши партизаны взрывали железные дороги, не думали о том, что мы на Запад должны пойти по этим путям. Мы понимали, что надо решать проблемы с вермахтом, который поставлял вооружения, технику и личный состав по железным дорогам. Нужно их уничтожить – их уничтожали.— Вы сказали, что мобилизация зависит от того, как будет развиваться ситуация на фронте. Ряд наших военных экспертов полагают, что ВСУ формируют три корпуса для прорыва российских позиций. Есть ли у нас силы, чтобы дать отпор этим трем формированиям украинско-натовской армии?— Те эксперты, которые вам так говорят, наверняка не видели ни одной карты Генштаба. Все эти суждения весьма умозрительны: мы можем предположить, что формируется по западным СМИ, по информации из прессы.— То есть, это не точная информация?— Она может и точная. Но дело в том, что мы не можем с вами утверждать что-то, что связано с ведением боевых действий. Это может носить гриф "совершенно секретно". Замысел командования, карты Генштаба тоже секретные.Поэтому, когда мы говорим, что знаем о планах ВСУ, это свидетельствует о том, что сложа руки мы сидеть не будем.— Что показала специальная военная операция с точки зрения работы наших спецслужб? Какие ошибки были выявлены?— Ошибки, как у Лермонтова: "Тогда считать мы стали рано, товарищей считать". Я считаю, что пока нам рано говорить о каких-то промахах. Основная ошибка была, наверное, не в сфере спецслужб, а в политической недооценке самой ситуации в Украине.Я много раз говорил, и еще раз повторю: мы никогда не рассматривали Украину как субъект международного права. Мы всегда рассматривали Украину как братскую страну, где живут наши родственники, есть сало, горилка, галушки. Поэтому никто не задумывался о том, какие разрушительные процессы идут в украинском обществе, и, прежде всего – в сознании людей, которые там живут.По такому же принципу формировался дипломатический корпус, который работал на Украине. Если вспомнить всех наших послов в Украине, можно понять, что дипломаты к этой стране относились по остаточному принципу.Например, Виктор Черномырдин – прекрасный хозяйственник; его авторитет был достаточно высок, он мог кому угодно что угодно сказать (об этом много всяких анекдотов и историй). Но факт остается фактом: он не влиял на развитие политической ситуации в Украине и на наш дипломатический корпус по лини СНГ в целом.Или Михаил Зурабов, который был освобожден от должности посла на Украине… Ребята, а вы чего хотели от него?Поэтому, конечно, здесь вопрос не в специальных службах. Специальные службы, особенно на том этапе, докладывали все, что можно было, но оценка-то все равно не за ними. Прежде всего принятие решений должно быть на политическом уровне.— В одном нашем интервью Вы сказали, что Россия прозевала Украину. А сейчас можно как-то коммуницировать с населением Украины?— Как мы можем говорить с населением в такой воспаленной атмосфере? Украина переживает кризис, образно говоря, у нее высокая температура – 40 градусов – не только на поле боя, но и в головах у украинцев. При такой температуре человек уже неадекватно мыслит, поэтому ведение каких-то разговоров практически исключено.В России огромное число людей, у которых родственники живут на Украине и с которыми они рассорились и даже не могут разговаривать на фоне всей происходящей ситуации. Нас называют агрессорами – до смешного доходит.У моей знакомой в Днепропетровске живут родственники, которые периодически кроют ее последними словами при разговорах, а потом звонят и говорят: "Миколу, призывают в армию, помоги деньгами, чтобы купить бронежилет и каску".Поэтому сейчас таких инструментов ["мягкой силы"] нет. Честно признаюсь, мы должны пережить кризис. Вы правильно сказали: мы очень часто завышаем возможности специальных служб и наших дипломатов. События в Чеченской республике тоже показывали, что она развивалась на глазах, но для того, чтобы что-то произошло, нужна не только причина, но и повод.Когда повод появляется, тогда уже все взрывается, все разносится на клочья. Поэтому проблемы решать нужно по мере их поступления.— Как Россия может использовать "мягкую силу" для влияния на граждан западных стран, которые, возможно, мало знают о нашей стране и ее целях на Украине?— Мы лишены сегодня этой возможности. Когда мне наши политики говорят о том, что мы проиграли информационную войну, я им говорю очень простую вещь – информационной войны нет.Информационную войну они [Запад] ведут на нашей территории, а у нас руки связаны – они вырубили [трансляцию на Западе] Первый канал, второй канал, отключили все, что можно было отключить, блокировали наши сайты. Как вести, как коммуницировать свои отношения с населением? Никак!Более того, меня сегодня волнует другой момент. У нас приехало большое число мигрантов с Украины, и не все эти мигранты ведут себя так, как положено. Они по-прежнему считают, что все им должны, что Россия - агрессор. Вот над чем нужно задуматься.
https://ukraina.ru/20221014/1039731439.html
https://ukraina.ru/20230219/1043699101.html
https://ukraina.ru/20230220/1043722480.html
https://ukraina.ru/20230206/1043275239.html
киев
украина
россия
сша
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
киев, украина, россия, всу, сво, джо байден, мобилизация, сша, интервью, спецоперация
Руководитель Центрального исполкома организации "Офицеры России", генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов подвел итоги спецоперации за двенадцать месяцев и поделился своим видением ситуации на Украине.
— Александр Георгиевич, американский президент Джо Байден посетил Киев, где его встретил Владимир Зеленский. Для чего американский лидер приехал на Украину?
— Я думаю, что это хотелка Зеленского, потому что вряд ли для Байдена представляет интерес сама Украина как субъект. У Байдена совершенно другая забава. Украина для него полигон для испытаний своих политических технологий, военного оружия.
Плюс ко всему Украина для других стран – это место, где они утилизируют свое вооружение, которое уже лежит с семидесятых годов. Вся Европа была обеспечена советским оружием, техникой, которое продавали ей страны Варшавского договора.
Конечно, для американских обывателей подобного рода появление Байдена в Украине – это, конечно "ах", как в прочем, и для нас "ах". Мы не удивляемся, что наш министр иностранных дел Сергей Лавров ездит в Эритрею, а то, что Байден приехал в Киев, тем более, в такой обстановке – это очень важный момент.
Второй момент – не только меня, но и всех напрягает, почему они рассматривают Украину как зону безопасности для посещения?
— Вы имеете ввиду, то, что президент США спокойно посетил Украину?
— Да! Вообще небо надо было давно закрыть [не только в связи с визитом президента США]. Объявить о том, кто полетит через Украину… Мы же им закрыли небо над Россией? Закрыли. А это зона боевых действий. Почему мы закрываем акваторию Тихого океана, когда там ведутся какие-то учения? Вот это серьезный вопрос.
Плюс ко всему мы должны четко понимать, что здесь [в Киеве] сейчас будет очередное выклянчивание денег, вооружений, техники. Появление Байдена на территории Украины в условиях конфликта – это элемент предстоящей эскалации на территории Восточной Европы.
— К слову о военных действиях. ВСУ прячутся в жилых домах и больницах, прикрываясь стариками и детьми, а потом нас обвиняют в бомбежках. А почему Россия ведет себя сдержанно и избегает жестких действий в отношении Украины?
— Я сейчас ехал, и как раз об этом думал. Я понял, почему мы так себя ведем. Какие бы у нас сейчас не были сложные отношения с Украиной, какой бы не была обстановка в зоне боевых действий, мы все-таки по-прежнему относимся к украинцам (пусть это высокопарно звучит!), как к братскому народу. В отличие от ВСУ, которые своих граждан за людей не считают.
Ну, не можем мы переступить через себя! Мы же воюем не с саранчой, не с каким-либо ордынским ханством. Мы вынуждены сейчас вести действия на территории страны, где живут наши близкие друзья, однополчане, в конце концов. Мы не переступили эту циничную грань, отделяющую нормального человека от изувера и садиста. А Киев – переступил, еще в 2014 году переступил эту грань.
И когда ВСУ начали обстреливать мирные города Донецка и Луганска, они показали свою сущность. Я не буду говорить о том, хорошие они или плохие, но любая обстановка приводит к определенной эволюции, в плюс или в минус сознания людей. А на государственном уровне для того, чтобы поднять планку для мобилизации своего населения, своих граждан в борьбе с другим государством, им нужно уйти от этого цинизма.
Помните, как говорил Геббельс: "Когда я слышу слово “культура”, я хватаюсь за револьвер". Поэтому я считаю, что украинская армия давно уже хватается за револьвер, когда вообще речь идет о русскоязычном мире.
— Есть какой-то предел терпения у России? Например, многие мои знакомые, у которых на фронте сыновья, братья и мужья, спрашивают, почему русские ребята гибнут, а Россия не хочет якобы братский народ убивать?
— Почему мы играем в чистоплюйство, да? Я думаю, что конечно, есть определенная грань, которая действительно приведет к каким-то очень жестким мерам. Но мы прекрасно понимаем, что, украинским гражданам, наверное, тоже стоит оглядеться и остановиться, потому что они же понимают, кто руководит их государством.
Огромное число граждан Украины уехало, и они уже не вернутся на родину. Кстати говоря, россияне тоже побежали в Казахстан и Грузию, но я считаю, что это характеризует состояние общества, как в Украине, так и в России. Несмотря на все усилия государственных структур, политического руководства, создания какой-то атмосферы патриотизма, где-то мы недоработали.
— Заместитель американского госсекретаря Виктория Нуланд заявила, что США поддерживают нанесение Украиной ударов по Крыму. Нападут ли на полуостров украинские ВС весной 2023-го года?
— Все зависит оттого, будут ли ракеты у Украины. Для нас задача заключается в том, что, даже если Запад будет поставлять ракеты Украине (я скаламбурю), важно, чтобы эти ракеты прилетели в Украину своим ходом.
Мы прекрасно понимаем, что сейчас большие деньги будут отдаваться [на поставки вооружений ВСУ]. Для американцев это уже уровень престижа, они понимают, что не могут теперь проиграть, они много заявлений сделали.
В период Карибского кризиса в 1962 году Советский Союз и Джон Кеннеди нашли компромисс. Сегодня американцы компромисса не хотят.
— Проиграть не могут США или сам Байден, потому что от этого зависит его избрание?
— Конечно, Байден, конечно, политический истеблишмент. Потому что маргинальная среда в США наполнена не только людьми с высшим образованием, но и огромным числом специфичных персонажей из Латинской Америки и Африки.
Представьте, если бы мы напечатали плакат с портретами членов "политбюро" Западной Европы и США, как раньше делали участники политбюро в Советском Союзе, то увидели бы, как низко упала эволюция человечества.
Во Франции во главе стоит Макрон, который совершенно не Де Голль; во главе Британии Джонсон – это совсем не Маргарет Тэтчер. У власти [в Европе и США] находятся подвиды политических животных, власть приходит к полному упадку.
— Возвращаясь в спецоперации и итогам года. Чем объяснить, что мобилизация началась в сентябре и одни солдаты сразу отправились на фронт, а другие до сих пор учатся? Будет ли ещё одна волна мобилизации?
— Все зависит от того, что будет на той стороне. Никогда мы не собирали ресурсы для того, "чтоб было". Нам нужно понимать, какие силы и средства нам необходимы для ведения боевых действий в конкретное время, в конкретном месте. Все будет зависеть от того, чем будет оснащаться украинская армия, каким образом и каким числом ВСУ будут поддерживать наемники.
Мне многие вещи, как и другим, непонятны… Почему на Украине до сих пор существуют железные дороги и аэродромы, хотя у нас полное господство в воздухе? Почему не разрушен до сих пор Гостомель? Почему не уничтожены узловые станции, где платформы из Западной Европы переобувают колеса? Ведь ясно: нет аэродрома – нет воздушного сообщения.
Транспортные самолеты прилетают с вооружением, с противотанковыми Javelin и всем прочим. Танки везут по железной дороге, они своим ходом не придут.
— Возможно, у нас есть экономические и политические ограничения? Поставки материалов, например, титана из России идут на Запад по украинским железным дорогам.
— Все проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас у нас задача, которая связана с тем, что надо добиться перелома в ситуации на фронте.
Мы же в период Великой Отечественной войны, когда вели боевые действия и наши партизаны взрывали железные дороги, не думали о том, что мы на Запад должны пойти по этим путям. Мы понимали, что надо решать проблемы с вермахтом, который поставлял вооружения, технику и личный состав по железным дорогам. Нужно их уничтожить – их уничтожали.
— Вы сказали, что мобилизация зависит от того, как будет развиваться ситуация на фронте. Ряд наших военных экспертов полагают, что ВСУ формируют три корпуса для прорыва российских позиций. Есть ли у нас силы, чтобы дать отпор этим трем формированиям украинско-натовской армии?
— Те эксперты, которые вам так говорят, наверняка не видели ни одной карты Генштаба. Все эти суждения весьма умозрительны: мы можем предположить, что формируется по западным СМИ, по информации из прессы.
— То есть, это не точная информация?
— Она может и точная. Но дело в том, что мы не можем с вами утверждать что-то, что связано с ведением боевых действий. Это может носить гриф "совершенно секретно". Замысел командования, карты Генштаба тоже секретные.
Поэтому, когда мы говорим, что знаем о планах ВСУ, это свидетельствует о том, что сложа руки мы сидеть не будем.
— Что показала специальная военная операция с точки зрения работы наших спецслужб? Какие ошибки были выявлены?
— Ошибки, как у Лермонтова: "Тогда считать мы стали рано, товарищей считать". Я считаю, что пока нам рано говорить о каких-то промахах. Основная ошибка была, наверное, не в сфере спецслужб, а в политической недооценке самой ситуации в Украине.
Я много раз говорил, и еще раз повторю: мы никогда не рассматривали Украину как субъект международного права. Мы всегда рассматривали Украину как братскую страну, где живут наши родственники, есть сало, горилка, галушки. Поэтому никто не задумывался о том, какие разрушительные процессы идут в украинском обществе, и, прежде всего – в сознании людей, которые там живут.
По такому же принципу формировался дипломатический корпус, который работал на Украине. Если вспомнить всех наших послов в Украине, можно понять, что дипломаты к этой стране относились по остаточному принципу.
Например, Виктор Черномырдин – прекрасный хозяйственник; его авторитет был достаточно высок, он мог кому угодно что угодно сказать (об этом много всяких анекдотов и историй). Но факт остается фактом: он не влиял на развитие политической ситуации в Украине и на наш дипломатический корпус по лини СНГ в целом.
Или Михаил Зурабов, который был освобожден от должности посла на Украине… Ребята, а вы чего хотели от него?
Поэтому, конечно, здесь вопрос не в специальных службах. Специальные службы, особенно на том этапе, докладывали все, что можно было, но оценка-то все равно не за ними. Прежде всего принятие решений должно быть на политическом уровне.
— В одном нашем интервью Вы сказали, что Россия прозевала Украину. А сейчас можно как-то коммуницировать с населением Украины?
— Как мы можем говорить с населением в такой воспаленной атмосфере? Украина переживает кризис, образно говоря, у нее высокая температура – 40 градусов – не только на поле боя, но и в головах у украинцев. При такой температуре человек уже неадекватно мыслит, поэтому ведение каких-то разговоров практически исключено.
В России огромное число людей, у которых родственники живут на Украине и с которыми они рассорились и даже не могут разговаривать на фоне всей происходящей ситуации. Нас называют агрессорами – до смешного доходит.
У моей знакомой в Днепропетровске живут родственники, которые периодически кроют ее последними словами при разговорах, а потом звонят и говорят: "Миколу, призывают в армию, помоги деньгами, чтобы купить бронежилет и каску".
Поэтому сейчас таких инструментов ["мягкой силы"] нет. Честно признаюсь, мы должны пережить кризис. Вы правильно сказали: мы очень часто завышаем возможности специальных служб и наших дипломатов. События в Чеченской республике тоже показывали, что она развивалась на глазах, но для того, чтобы что-то произошло, нужна не только причина, но и повод.
Когда повод появляется, тогда уже все взрывается, все разносится на клочья. Поэтому проблемы решать нужно по мере их поступления.
— Как Россия может использовать "мягкую силу" для влияния на граждан западных стран, которые, возможно, мало знают о нашей стране и ее целях на Украине?
— Мы лишены сегодня этой возможности. Когда мне наши политики говорят о том, что мы проиграли информационную войну, я им говорю очень простую вещь – информационной войны нет.
Информационную войну они [Запад] ведут на нашей территории, а у нас руки связаны – они вырубили [трансляцию на Западе] Первый канал, второй канал, отключили все, что можно было отключить, блокировали наши сайты. Как вести, как коммуницировать свои отношения с населением? Никак!
Более того, меня сегодня волнует другой момент. У нас приехало большое число мигрантов с Украины, и не все эти мигранты ведут себя так, как положено. Они по-прежнему считают, что все им должны, что Россия - агрессор. Вот над чем нужно задуматься.
