https://ukraina.ru/20221215/1041840492.html
Алексей Кочетков: Польша безумно боится России, поэтому готовится воевать с ней на Украине
Алексей Кочетков: Польша безумно боится России, поэтому готовится воевать с ней на Украине - 16.12.2022 Украина.ру
Алексей Кочетков: Польша безумно боится России, поэтому готовится воевать с ней на Украине
Мы хотели бы, чтобы Польша придерживалась одного принципа, который должны придерживаться соседи: не надо создавать врагов там, где их точно нет. Украина.ру, 16.12.2022
2022-12-15T15:46
2022-12-15T15:46
2022-12-16T11:37
интервью
россия
украина
польша
западная украина
всу
калининград
беженцы
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/07/16/1036774712_32:17:847:476_1920x0_80_0_0_bace7297abe91d52d11989899b00e73a.jpg
Мы хотели бы, чтобы Польша придерживалась одного принципа, который должны придерживаться соседи: не надо создавать врагов там, где их точно нет. Нам от Польши ничего не нужно давным-давно, да и никогда не было нужно. И поляки от добрососедских отношений с нами получат гораздо больше выгоды, чем если они продолжат выступать в авангарде бесконечных крестовых походов против России, уверен политолог, глава координационного Совета движения «Русский Союз» Алексей Кочетков.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Алексей, еще до СВО в интернете была популярна шутка, что Украина и Польша вместе не любят Россию, Россия и Польша вместе не любят Украину, а Украина и Россия вместе не любят Польшу. Изменилась ли эта концепция после 24 февраля?— Сейчас элиты Польши и Украины слились в любовном экстазе на почве ненависти к России. А Польша в отношении украинцев создает имидж героев и жертв «российской агрессии».В первое время им очень активно помогало польское население. Возле супермаркетов стояли большие коробки, где люди могли оставлять для украинских беженцев еду и бытовые принадлежности. В общественных местах для них собирали деньги. То есть в польском обществе был такой гуманитарный подъем всеобщей любви к украинцам.Сейчас этого нет. Сейчас это все пошло на спад. И помощь не так активно собирается, и претензий накопилось достаточно много к приехавшим украинцам. Сейчас уже поляков больше волнуют собственные проблемы, такие как рост цен. И, как они считают, предстоящая война с Россией.Поэтому поляки ищут ответ, так ли это им нужно.— С октября в Польше начали работу так называемые «лагеря выходного дня для активных граждан» под эгидой минобороны, куда поляков записывают добровольно-принудительно. Носит ли это массовый характер?— Я не скажу, что это носит общенациональный характер. Но многие поляки с этим сталкивались. Об этом писали и в интернете.Надо четко понимать, что в Польше культивируется именно страх перед Россией. Это нам кажется, что поляки бряцают оружием и готовы дойти на танках до Смоленска и до Москвы. На самом деле это они боятся, что не сегодня — завтра мы обязательно захватим Варшаву и Гданьск, поэтому надо же что-то делать.Понятно, что русофобия в Польше за последние 30 лет насаждается так же интенсивно, как и на Украине. Но в самом обществе искусственно культивируется страх перед Россией. Так что в польском обществе смешивается ненависть, страх и желание реванша в части возвращения «восточных территорий», которые, как они считают, у них незаконно отобрали.— Польша, безусловно, хотела бы вернуть себе эти территории, но при этом им все равно нужна хоть какая-то независимая Украина в качестве буферной зоны от России. Что для Варшавы сейчас важнее?— Для Польши сейчас важнее гарантии того, что их не убьют с первого удара. Да, поляки очень бы хотели поймать рыбу в мутной воде, но у них есть серьезные опасения, что им прилетит обратно и ничего у них не получится.Отставные польские военные любят рассказывать депутатам и общественности, как они за два дня захватят Калининградскую область. Но им на это отвечают, что мы-то Калининград за два дня, может, и захватим, но ведь и русские могут из Калининграда дойти до Варшавы за два часа. Оно нам надо?Если бы были четкие гарантии, что Польша, влезая в эту войну, не окажется один на один с Россией, как Украина, и что за Польшу вступится весь западный мир, поставив ей натовских «жолнежей», танки и артиллерию, Варшава бы меньше нервничала и была бы 100% уверенной в себе. Пока же не уверены, что война с Россией не закончится для них крахом.При этом они организуют свои «лагеря выходного дня», активно проводят частичную мобилизацию (есть основания полагать, что Войско польское такие мероприятия осуществляет) и посылают своих военнослужащих под видом добровольцев и инструкторов. Даже на донецком направлении в рядах ВСУ полно польских военнослужащих, которые проводят интенсивную подготовку в условиях реальных боевых действий.Очень много польских артиллеристов. Любой военнослужащий Народной Милиции Донбасса скажет, что минометы на той стороне обслуживают польские расчеты. Об этом же говорят пленные вэсэушники. Они говорят, что поляков стало гораздо больше, чем несколько месяцев назад.— Есть ли единая информация относительно того, сколько всего этих польских военнослужащих?— Такой информации быть не может. На той стороне засекречена любая информация о численности и потерях в войсках. На нашей стороне ее тоже быть не может. Но то, что счет идет на десятки тысяч, — медицинский факт.Мы не знаем, для чего эти люди там находятся. Просто для участия в боевых действиях? Чтобы потом составить костяк формирующихся частей? Или это вообще сержантский и младший офицерский состав, который потом вольется в польские части и станут костяком наиболее боеспособных солдат во время прямого столкновения России и Польши?Но факт остается фактом, что польских связистов, снайперов и артиллеристов там очень много.— Обсуждается ли тема польских «наемников» в местных СМИ? Есть ли резонанс в обществе после новостей о том, что кто-то погиб?— Ничего это не обсуждается, все отрицается. Даже лояльно настроенные к нам польские журналисты пытаются поднимать нас на смех. Мол, если бы реально погибло 1200 польских солдат, то это был бы скандал, как во Вьетнаме. Но это лукавство.Естественно, что никто истинную численность погибших не озвучивает. Все это маленькими порциями просачивается (тут пять человек, здесь шесть человек). Да и польские спецслужбы ведут работу с родственниками погибших, чтобы эта тема не муссировалась. Возможно, они получают компенсацию в обмен на секретность. Демонстративно на воинских кладбищах со всеми почестями этих бойцов никто не хоронит. Не исключено, что эту тему вообще отложили до лучших времен.Надо еще понимать, что тела польских военнослужащих остаются в зоне боевого соприкосновения. Украинцы вообще массово телах своих солдат не забирают. Мы даже вынуждены копать братские могилы, потому что ВСУ на них плевать. С поляками такая же ситуация. Просто среди них очень много безымянных. Мы видим, что внешне они явно не похожи на украинцев. Скорее это европейцы славянского происхождения. Но документов при них никаких нет. Так что мы только по косвенным признакам можем предположить, что это поляки. Прямо мы об этом сказать не можем.— Вы сказали, что Запад пока не дает Польше четких гарантий поддержки в войне с Россией. Запад не хочет или не может вложиться в польскую армию так же, как в ВСУ?— Я не знаю, какова мотивация у европейских политиков. Возможно, они дают такие гарантии, но непублично.Те же самые США были бы заинтересованы в том, чтобы Польша втянулась в этот конфликт. Но что значит дать публичные гарантии? Это значит, что им напрямую придется участвовать в боевых действиях вместе с поляками. А им надо сделать так, чтобы поляки воевали, но никаких последствий для США и ЕС не было.В идеале Вашингтон и Брюссель хотел бы, чтобы Варшава тоже получала от них какой-нибудь ленд-лиз, у нее копились долги, и она бы была им по гроб жизни обязана, но при этом американские морпехи или британские десантники на фронт бы не ехали. Идеальный вариант для них — война до последнего украинца, а потом война до последнего поляка.Поэтому на Западе никто прямо не скажет, что готов умирать вместе с поляками ради возвращения Львова. Только полунамеками. Мол, давайте мы вам подкинем оружия и кредитов, мы мысленно с вами, а пока «сама, сама, сама», мы потом подоспеем.Все будет так же, как и во всей польской истории, когда им много чего обещали, а в последний момент помощь так и не приходила. Их хотят заставить таскать каштаны из огня, напрямую не вмешиваясь в конфликт.— Как сложится судьба Польши при идеальном для нас сценарии, если мы возьмем под контроль всю территорию Украины, включая Львов?— Польша от этого не сильно пострадает, если они напрямую не влезут в эту войну и если не будет провокаций в Калининградской области. Поляки не должны переступать черту, после которой с ними придется воевать.С другой стороны, Польша уже взяла на себя несколько миллионов украинских беженцев, не все из которых трудятся. Многие из них просто сидят на шее у польского государства, получают социалку и не собираются работать на благо общества.Так что напряжение будет только возрастать. Польское государство не имеет ни опыта, ни желания ассимилировать миллионы украинцев, понимая, как идеология сидит в головах у этих людей. Они же все находятся в состоянии повышенной активности. Ими же всеми завладела идеология ненависти. А когда они не смогут вымещать свою ненависть на москалях, то поляки тоже могут стать объектом неприязни за все, что с ними якобы произошло.Поэтому Польшу при любом раскладе ждут тяжелые времена. А если они в этот конфликт влезут, вопрос о существовании польского государства будет рано или поздно стоять на повестке дня. Потому что войну с Россией Польша никогда не выигрывала. И в этот раз у них тоже шансов нет никаких, только если за них напрямую не вступятся их хозяева, которые их в этот конфликт толкают.— А почему Польша не горит желанием ассимилировать украинцев? Мне много раз рассказывали, как поляки эффективно работают с украинскими гражданами и как в этом отношении проигрываем мы.— Ассимиляция — это полная перепрошивка идентичности. Как вы себе это представляете с нынешними украинцами? Их только-только переделали из русских в антирусских. Думаете, у поляков хватит культурной мощи перепрошить этих людей, которые поверили, что они станут сверхчеловеками на новых территориях, в поляков? Тем более что исторически поляки всегда относились к украинцам как к людям второго сорта. Миллионам людей в условиях войны будет почти сложно еще раз отказаться от своей идентичности и стать вообще цивилизационно другими. Можно говорить все что угодно. Но по факту смена идентичности — это как смена пола. Ее раз в неделю делать точно не будешь.— Вы жили в Польше с 2009 по 2013 год. Лично вы там с русофобией сталкивались?— На бытовом уровне это не очень заметно. Но на уровне пропаганды и культуры это было очевидно. Если вы зайдете в любой книжный магазин, вы в первую очередь увидите издания, посвященные ужасным русским, разделам Польши, изнасилованным немкам и изнасилованным полькам. Сплошная чернуха.В кинематографе приличных русских у поляков тоже не встречается. В фильме Ежи Гофмана «Варшавская битва 1920 года» почти все русские, кроме персонажа Домогарова (и то потому, что это любимый актер Гофмана), показаны натуральными орками прямо как во «Властелине колец». Они грязные, с текущей слюной. Черти прямо.В фильме Анджея Вайды «Катынь» за весь фильм был только один хороший русский, который, если разобраться, тоже урод. Даже в достаточно правдивом фильме «Волынь» режиссер (видимо, под давлением), вставил сцену, как офицер НКВД в мирное время среди белого дня убивает поляка за бутылку водки. И такие фантазии у них во всем.С точки зрения их пропаганды, русские — это не совсем люди, к тому же опасные. Поэтому с ними надо разговаривать только через высокий забор, а еще лучше, держать их в этот момент под прицелом. Полякам с младых ногтей вбивается эта идея в голову.Мой сосед рассказывал, что его дети, которые учились в начальной школе, спрашивали у него: «Почему во время Второй мировой войны русские были за немцев»? Он говорит: «Но они не только были за немцев. Мы с ними вместе воевали». «Нет, они же убивали нас вместе с немцами». И взрослые поляки, которые учились еще в других польских школах, просто устают детям все это объяснять. А когда их дети станут родителями, все будет еще сложнее.— Когда я общался со своими польскими ровесниками еще до всяких майданов, то мы сначала братались, а потом начинали спорить о политике. Чего бы Россия в идеале хотела от Польши?— Мы хотели бы, чтобы Польша придерживалась одного принципа, который должны придерживаться соседи: не надо создавать врагов там, где их точно нет. Нам от Польши ничего не нужно давным-давно. Да и никогда не было нужно. И поляки от добрососедских отношений с нами получат гораздо больше выгоды, чем если они продолжат выступать в авангарде бесконечных крестовых походов против России. Поляки никогда не станут для Запада по-настоящему своими. Всю свою историю Польша была марионеткой в чужих руках. И всегда это для нее заканчивалось плохо.При этом я уверен, что мы довольно близкие родственники. Конечно, мы не один народ и никогда не будем братскими народами. Да, мы конкуренты. Но генетически мы очень близки. У нас очень похожие привычки. На бытовом уровне мы всегда находим общий язык. Мы даже одинаково смотрим на вещи, которые происходят в Европе.Другое дело, что у нас есть суверенитет. А у поляков его традиционно не было. Они обвиняют в этом русских и немцев, но это проблема польских элит. Польские элиты опять лишили страну суверенитета и опять толкают свой народ в самоубийственную войну против нас. Мы полякам не враги. Но им нужно пересмотреть свою политику.
https://ukraina.ru/20201216/1029990360.html
https://ukraina.ru/20221215/1041824186.html
https://ukraina.ru/20221215/1041817643.html
https://ukraina.ru/20221215/1041813781.html
https://ukraina.ru/20221213/1041754604.html
россия
украина
польша
западная украина
калининград
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, россия, украина, польша, западная украина, всу, калининград, беженцы
Мы хотели бы, чтобы Польша придерживалась одного принципа, который должны придерживаться соседи: не надо создавать врагов там, где их точно нет.
Нам от Польши ничего не нужно давным-давно, да и никогда не было нужно. И поляки от добрососедских отношений с нами получат гораздо больше выгоды, чем если они продолжат выступать в авангарде бесконечных крестовых походов против России, уверен политолог, глава координационного Совета движения «Русский Союз» Алексей Кочетков.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Алексей, еще до СВО в интернете была популярна шутка, что Украина и Польша вместе не любят Россию, Россия и Польша вместе не любят Украину, а Украина и Россия вместе не любят Польшу. Изменилась ли эта концепция после 24 февраля?
— Сейчас элиты Польши и Украины слились в любовном экстазе на почве ненависти к России. А Польша в отношении украинцев создает имидж героев и жертв «российской агрессии».
В первое время им очень активно помогало польское население. Возле супермаркетов стояли большие коробки, где люди могли оставлять для украинских беженцев еду и бытовые принадлежности. В общественных местах для них собирали деньги. То есть в польском обществе был такой гуманитарный подъем всеобщей любви к украинцам.
Сейчас этого нет. Сейчас это все пошло на спад. И помощь не так активно собирается, и претензий накопилось достаточно много к приехавшим украинцам. Сейчас уже поляков больше волнуют собственные проблемы, такие как рост цен. И, как они считают, предстоящая война с Россией.
Поэтому поляки ищут ответ, так ли это им нужно.
— С октября в Польше начали работу так называемые «лагеря выходного дня для активных граждан» под эгидой минобороны, куда поляков записывают добровольно-принудительно. Носит ли это массовый характер?
— Я не скажу, что это носит общенациональный характер. Но многие поляки с этим сталкивались. Об этом писали и в интернете.
Надо четко понимать, что в Польше культивируется именно страх перед Россией. Это нам кажется, что поляки бряцают оружием и готовы дойти на танках до Смоленска и до Москвы. На самом деле это они боятся, что не сегодня — завтра мы обязательно захватим Варшаву и Гданьск, поэтому надо же что-то делать.
Понятно, что русофобия в Польше за последние 30 лет насаждается так же интенсивно, как и на Украине. Но в самом обществе искусственно культивируется страх перед Россией. Так что в польском обществе смешивается ненависть, страх и желание реванша в части возвращения «восточных территорий», которые, как они считают, у них незаконно отобрали.
— Польша, безусловно, хотела бы вернуть себе эти территории, но при этом им все равно нужна хоть какая-то независимая Украина в качестве буферной зоны от России. Что для Варшавы сейчас важнее?
— Для Польши сейчас важнее гарантии того, что их не убьют с первого удара. Да, поляки очень бы хотели поймать рыбу в мутной воде, но у них есть серьезные опасения, что им прилетит обратно и ничего у них не получится.
Отставные польские военные любят рассказывать депутатам и общественности, как они за два дня захватят Калининградскую область. Но им на это отвечают, что мы-то Калининград за два дня, может, и захватим, но ведь и русские могут из Калининграда дойти до Варшавы за два часа. Оно нам надо?
Если бы были четкие гарантии, что Польша, влезая в эту войну, не окажется один на один с Россией, как Украина, и что за Польшу вступится весь западный мир, поставив ей натовских «жолнежей», танки и артиллерию, Варшава бы меньше нервничала и была бы 100% уверенной в себе.
Пока же не уверены, что война с Россией не закончится для них крахом.
При этом они организуют свои «лагеря выходного дня», активно проводят частичную мобилизацию (есть основания полагать, что Войско польское такие мероприятия осуществляет) и посылают своих военнослужащих под видом добровольцев и инструкторов.
Даже на донецком направлении в рядах ВСУ полно польских военнослужащих, которые проводят интенсивную подготовку в условиях реальных боевых действий.
Очень много польских артиллеристов. Любой военнослужащий Народной Милиции Донбасса скажет, что минометы на той стороне обслуживают польские расчеты. Об этом же говорят пленные вэсэушники. Они говорят, что поляков стало гораздо больше, чем несколько месяцев назад.
— Есть ли единая информация относительно того, сколько всего этих польских военнослужащих?
— Такой информации быть не может. На той стороне засекречена любая информация о численности и потерях в войсках. На нашей стороне ее тоже быть не может. Но то, что счет идет на десятки тысяч, — медицинский факт.
Мы не знаем, для чего эти люди там находятся. Просто для участия в боевых действиях? Чтобы потом составить костяк формирующихся частей? Или это вообще сержантский и младший офицерский состав, который потом вольется в польские части и станут костяком наиболее боеспособных солдат во время прямого столкновения России и Польши?
Но факт остается фактом, что польских связистов, снайперов и артиллеристов там очень много.
— Обсуждается ли тема польских «наемников» в местных СМИ? Есть ли резонанс в обществе после новостей о том, что кто-то погиб?
— Ничего это не обсуждается, все отрицается. Даже лояльно настроенные к нам польские журналисты пытаются поднимать нас на смех. Мол, если бы реально погибло 1200 польских солдат, то это был бы скандал, как во Вьетнаме. Но это лукавство.
Естественно, что никто истинную численность погибших не озвучивает. Все это маленькими порциями просачивается (тут пять человек, здесь шесть человек). Да и польские спецслужбы ведут работу с родственниками погибших, чтобы эта тема не муссировалась.
Возможно, они получают компенсацию в обмен на секретность. Демонстративно на воинских кладбищах со всеми почестями этих бойцов никто не хоронит. Не исключено, что эту тему вообще отложили до лучших времен.
Надо еще понимать, что тела польских военнослужащих остаются в зоне боевого соприкосновения. Украинцы вообще массово телах своих солдат не забирают. Мы даже вынуждены копать братские могилы, потому что ВСУ на них плевать.
С поляками такая же ситуация. Просто среди них очень много безымянных. Мы видим, что внешне они явно не похожи на украинцев. Скорее это европейцы славянского происхождения. Но документов при них никаких нет. Так что мы только по косвенным признакам можем предположить, что это поляки. Прямо мы об этом сказать не можем.
— Вы сказали, что Запад пока не дает Польше четких гарантий поддержки в войне с Россией. Запад не хочет или не может вложиться в польскую армию так же, как в ВСУ?
— Я не знаю, какова мотивация у европейских политиков. Возможно, они дают такие гарантии, но непублично.
Те же самые США были бы заинтересованы в том, чтобы Польша втянулась в этот конфликт. Но что значит дать публичные гарантии? Это значит, что им напрямую придется участвовать в боевых действиях вместе с поляками. А им надо сделать так, чтобы поляки воевали, но никаких последствий для США и ЕС не было.
В идеале Вашингтон и Брюссель хотел бы, чтобы Варшава тоже получала от них какой-нибудь ленд-лиз, у нее копились долги, и она бы была им по гроб жизни обязана, но при этом американские морпехи или британские десантники на фронт бы не ехали.
Идеальный вариант для них — война до последнего украинца, а потом война до последнего поляка.
Поэтому на Западе никто прямо не скажет, что готов умирать вместе с поляками ради возвращения Львова. Только полунамеками. Мол, давайте мы вам подкинем оружия и кредитов, мы мысленно с вами, а пока «сама, сама, сама», мы потом подоспеем.
Все будет так же, как и во всей польской истории, когда им много чего обещали, а в последний момент помощь так и не приходила. Их хотят заставить таскать каштаны из огня, напрямую не вмешиваясь в конфликт.
— Как сложится судьба Польши при идеальном для нас сценарии, если мы возьмем под контроль всю территорию Украины, включая Львов?
— Польша от этого не сильно пострадает, если они напрямую не влезут в эту войну и если не будет провокаций в Калининградской области. Поляки не должны переступать черту, после которой с ними придется воевать.
С другой стороны, Польша уже взяла на себя несколько миллионов украинских беженцев, не все из которых трудятся. Многие из них просто сидят на шее у польского государства, получают социалку и не собираются работать на благо общества.
Так что напряжение будет только возрастать. Польское государство не имеет ни опыта, ни желания ассимилировать миллионы украинцев, понимая, как идеология сидит в головах у этих людей. Они же все находятся в состоянии повышенной активности. Ими же всеми завладела идеология ненависти. А когда они не смогут вымещать свою ненависть на москалях, то поляки тоже могут стать объектом неприязни за все, что с ними якобы произошло.
Поэтому Польшу при любом раскладе ждут тяжелые времена. А если они в этот конфликт влезут, вопрос о существовании польского государства будет рано или поздно стоять на повестке дня.
Потому что войну с Россией Польша никогда не выигрывала. И в этот раз у них тоже шансов нет никаких, только если за них напрямую не вступятся их хозяева, которые их в этот конфликт толкают.
— А почему Польша не горит желанием ассимилировать украинцев? Мне много раз рассказывали, как поляки эффективно работают с украинскими гражданами и как в этом отношении проигрываем мы.
— Ассимиляция — это полная перепрошивка идентичности. Как вы себе это представляете с нынешними украинцами? Их только-только переделали из русских в антирусских.
Думаете, у поляков хватит культурной мощи перепрошить этих людей, которые поверили, что они станут сверхчеловеками на новых территориях, в поляков? Тем более что исторически поляки всегда относились к украинцам как к людям второго сорта.
Миллионам людей в условиях войны будет почти сложно еще раз отказаться от своей идентичности и стать вообще цивилизационно другими. Можно говорить все что угодно. Но по факту смена идентичности — это как смена пола. Ее раз в неделю делать точно не будешь.
— Вы жили в Польше с 2009 по 2013 год. Лично вы там с русофобией сталкивались?
— На бытовом уровне это не очень заметно. Но на уровне пропаганды и культуры это было очевидно. Если вы зайдете в любой книжный магазин, вы в первую очередь увидите издания, посвященные ужасным русским, разделам Польши, изнасилованным немкам и изнасилованным полькам. Сплошная чернуха.
В кинематографе приличных русских у поляков тоже не встречается. В фильме Ежи Гофмана «Варшавская битва 1920 года» почти все русские, кроме персонажа Домогарова (и то потому, что это любимый актер Гофмана), показаны натуральными орками прямо как во «Властелине колец». Они грязные, с текущей слюной. Черти прямо.
В фильме Анджея Вайды «Катынь» за весь фильм был только один хороший русский, который, если разобраться, тоже урод. Даже в достаточно правдивом фильме «Волынь» режиссер (видимо, под давлением), вставил сцену, как офицер НКВД в мирное время среди белого дня убивает поляка за бутылку водки. И такие фантазии у них во всем.
С точки зрения их пропаганды, русские — это не совсем люди, к тому же опасные. Поэтому с ними надо разговаривать только через высокий забор, а еще лучше, держать их в этот момент под прицелом. Полякам с младых ногтей вбивается эта идея в голову.
Мой сосед рассказывал, что его дети, которые учились в начальной школе, спрашивали у него: «Почему во время Второй мировой войны русские были за немцев»? Он говорит: «Но они не только были за немцев. Мы с ними вместе воевали». «Нет, они же убивали нас вместе с немцами».
И взрослые поляки, которые учились еще в других польских школах, просто устают детям все это объяснять. А когда их дети станут родителями, все будет еще сложнее.
— Когда я общался со своими польскими ровесниками еще до всяких майданов, то мы сначала братались, а потом начинали спорить о политике. Чего бы Россия в идеале хотела от Польши?
— Мы хотели бы, чтобы Польша придерживалась одного принципа, который должны придерживаться соседи: не надо создавать врагов там, где их точно нет. Нам от Польши ничего не нужно давным-давно. Да и никогда не было нужно. И поляки от добрососедских отношений с нами получат гораздо больше выгоды, чем если они продолжат выступать в авангарде бесконечных крестовых походов против России.
Поляки никогда не станут для Запада по-настоящему своими. Всю свою историю Польша была марионеткой в чужих руках. И всегда это для нее заканчивалось плохо.
При этом я уверен, что мы довольно близкие родственники. Конечно, мы не один народ и никогда не будем братскими народами. Да, мы конкуренты. Но генетически мы очень близки. У нас очень похожие привычки. На бытовом уровне мы всегда находим общий язык. Мы даже одинаково смотрим на вещи, которые происходят в Европе.
Другое дело, что у нас есть суверенитет. А у поляков его традиционно не было. Они обвиняют в этом русских и немцев, но это проблема польских элит. Польские элиты опять лишили страну суверенитета и опять толкают свой народ в самоубийственную войну против нас. Мы полякам не враги. Но им нужно пересмотреть свою политику.
