https://ukraina.ru/20220907/1038534831.html
"Вы сдохнете как собаки". Как слепой сын раскулаченноого стал грозой оккупантов в Нежине
"Вы сдохнете как собаки". Как слепой сын раскулаченноого стал грозой оккупантов в Нежине - 18.10.2022 Украина.ру
"Вы сдохнете как собаки". Как слепой сын раскулаченноого стал грозой оккупантов в Нежине
Украина.ру, 18.10.2022
2022-09-07T18:25
2022-09-07T18:25
2022-10-18T14:58
история_старая
история
1943
великая отечественная война
черниговская область
партизаны
история
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/07/1038533797_0:149:2048:1301_1920x0_80_0_0_c22abe72e39ba8c99fb6eb0a47285935.jpg
7 сентября 1943 года в окрестностях г. Нежина Черниговской области командой ГФП-708 (тайная полевая полиция) у кирпичной стены военного склада были расстреляны 26 участников нежинского подполья. Их возглавлял уникальный человек – Яков Петрович Батюк, сумевший, несмотря на то, что он был абсолютно слеп, организовать подполье и его эффективную работу.Батюк родился 12 мая 1918 года в селе Рыжаны Володарско-Волынского района Волынской губернии (в н. в. Житомирская область). Его родители, Пётр Иванович и Параскева Николаевна, жили крестьянским трудом. Кроме Якова в семье было ещё четверо детей: два брата – Василий и Павел, и две сестры: Ольга и Евгения.В 1914 году Петра Ивановича мобилизовали на Германскую войну, где он на территории Болгарии попал в плен. Ему удалось бежать, и он несколько месяцев, пешком, добирался до дома. На Украине в это время бушевала Гражданская война, господствовали голод и холод, вовсю свирепствовали эпидемии. Не обошла беда стороной и дом Батюков. В 1920 году двухлетний Яков заболел оспой. Болезнь удалось победить, но она дала осложнение на зрение, и ребёнок полностью и навсегда ослеп.В 1921 году Батюкам выделили надел земли, где они стали выращивать хмель. Дела семьи пошли в гору, казалось, что уж теперь-то всё наладится, но жизнь со временем снова внесла свои коррективы.Несмотря на недуг, Яков не чувствовал себя неполноценным. У него великолепно развились память и слух, он уверено чувствовал себя в компании сверстников, мог сам без поводыря ходить в лес. Старожилы села ещё долго вспоминали, как на школьной спартакиаде первое место в беге на 100 метров занял слепой мальчик, и ему вручили награду – бронзовую статуэтку. Эта победа стала для Якова первой, но далеко не последней.Главным наставником младшего Батюка стал его родственник Самойло Евтихиевич – пожилой грамотный человек. Видя его стремление к учёбе, старик в конце 1926 года написал письмо Всенародному Старосте – Михаилу Ивановичу Калинину. В нём он попросил направить Якова учиться в Киевскую школу для слепых. Калинин откликнулся, и мальчик поехал в Киев.Как показали последующие события, это оказалось весьма кстати.В 1929 году семью Батюков признали кулацкой – отца, мать и старшего брата Павла сослали в Сибирь. Избежали репрессий жившие к тому времени своими семьями под Киевом Василий и Ольга. Они взяли младших Батюков – Якова и Женю – под свою опеку. Какое-то время спустяВасилию удалось с помощью подкупа вернуть родителей на Украину, Павел же сумел раздобыть чужой паспорт и бежал из ссылки самостоятельно. Семья воссоединилась, но уже в Нежине.В это время Яков продолжал обучение. Он мечтал стать инженером, но из-за слепоты это было невозможно. Тогда в 1935 году он поступил на последний курс рабфака Киевского университета. По его окончании юноша поступил на юридический факультет. Благодаря своей феноменальной памяти он дополнительно занимался самообразованием, специально нанятая женщина перечитывала ему вслух нужные ему книги.Закончив обучение, в 1940 году Яков начал юридическую практику. По направлению его перевели из Киева в Нежин, в городскую коллегию адвокатов. За то недолгое время, что он успел в ней поработать, Батюк заслужил среди коллег и жителей города большой авторитет.Однако вскоре мирное время закончилось, наступило 22 июня 1941 года.Как только объявили мобилизацию, Яков посчитал невозможным отсиживаться в тылу, пришёл в военкомат и обратился с просьбой взять его на службу военным юристом. Военком сначала опешил от такого предложения, но затем, придя в себя, бесцеремонно выгнал слепого прочь.Однако Батюк не оставлял попыток стать для Родины полезным. У него сложился свой план по организации во вражеском тылу подполья. Когда немцы уже подходили к городу, он обратился ко второму секретарю горкома партии. Секретарь сначала отнёсся к молодому юристу скептически, но, в конце концов, дал ему адреса некоторых подпольных явок в Нежине и Киеве.Однако при отступлении те, кто должен был заниматься в Нежине подпольной работой, психологически сломались – вся выстроенная заранее схема сопротивления развалилась. В результате Яков остался, словно в вакууме – один, без связи…В конце октября 1941 года он устроился в артель, которая делала для немецкой армии конскую упряжь. Здесь Батюк провёл первую операцию зарождавшегося нежинского подполья. Ему пришла в голову идея, пропитывать сбрую после изготовления кислотой, чтобы уже после первого же дождя та приходила в негодность.Через своего отца Якову удалось раздобыть кислоту и договориться с непосредственными исполнителями – рабочими Шварцем и Лавринцом. Диверсия прошла успешно, пропитанная кислотой сбруя ушла в войска. Однако последующие события помешали продолжению этой диверсионной деятельности – Шварца, как еврея, расстреляли. Яков предпринимал попытки спасти его, но все они оказались тщетны. Он даже организовал открытый протест рабочих артели, за что немцы его уволили.С этих пор Батюк занимался только организацией подполья.Бесценным помощником в этом деле стала его сестра Женя. Она занималась подбором кандидатур подпольщиков, но последнее слово всегда оставалось за Яковым. Опираясь на свою интуицию, он безошибочно определял характер человека, его надёжность, и это при том, что глаза собеседника – зеркало его души – видеть он не мог.Весной 1942 года подполье Батюка насчитывало уже 15 человек.Перво-наперво они занялись печатью и распространением листовок. Им удалось раздобыть старый радиоприёмник, который ловил сообщения из Москвы. По воспоминаниям одного из участников подполья, Виктора Тищенко: "…Мы не успевали записывать сводки Совинформбюро. Помогала феноменальная память Якова. Он точно воспроизводил услышанное".Сначала листовки писались от руки, потом их стала набирать Женя на добытой где-то печатной машинке, но листовок всё равно не хватало.Яков настаивал, что их необходимо не просто разбрасывать, а расклеивать. Районы распространения разделили между подпольщиками. Особенной храбростью в этом деле отличался Николай Шуст – он умудрялся клеить листовки в охраняемом центре города даже на зданиях управы и полиции.По приказу Батюка подпольщики сумели проникнуть в структуры городского управления оккупационных властей и в военный госпиталь. Они создали сеть явочных квартир, которые позже использовали для выполнения своих акций партизаны. Но это потом, сначала, несмотря на все усилия, наладить с ними связь не удавалось.Действуя в изоляции, Батюк отдал приказ по саботажу планов оккупантов.Весной 1942 года немцы начали принудительную мобилизацию молодёжи на работы в Германии. Яков принял решение с помощью подпольщиков-врачей Афонина и Нечай-Гумена инсценировать эпидемию тифа. Среди городской молодёжи быстро распространили имитирующие симптомы болезни препараты. Расчет Батюка на то, что немцы будут озабочены только здоровьем своих солдат, и с местными никто возиться и проверять их не станет, оказался верным. Таким образом, подпольщикам удалось спасти от угона часть молодых нежинцев.Понимая, что без связи, в изоляции действия отряда малоэффективны, Яков активно искал возможность передачи информации и получения приказов с "большой земли". С этой целью в сентябре 1942 года он в сопровождении поводыря отправился в Киев. Здесь ему удалось встретиться с бывшим нежинским партработником Д. И. Лисовцом. Тот организовал Батюку встречу с руководством киевской подпольной организации "Смерть немецким оккупантам".Однако и в Киеве надежды Якова на связь с Москвой не оправдались – у местных подпольщиков её тоже не было, но его связали с руководителями нежинских групп Мищенко и Хомутовым, которые действовали на железной дороге. Несмотря на все одобрения деятельности его группы, никаких конкретных указаний Батюк в Киеве не получил – всех смущала его слепота.В начале 1943 года организация "Смерть немецким оккупантам" немцами была раскрыта. Аресты докатились и до Нежина, но группу Батюка они не затронули. Подпольщики Якова снова остались одни, но всё равно упорно пытались наладить связь.Уже после войны Алексей Фёдоров, командир Черниговско-Волынского партизанского соединения и по совместительству секретарь Черниговского подпольного обкома, в своей книге "Подпольный обком действует", писал, что Батюк искал с ним связь, но его попытки оставили без внимания. Сын кулака, да ещё и слепой, не вызывал у партийного руководства никакого доверия.Тогда Батюк предпринял отчаянный шаг: выйти на действующих в Носовском лесу партизан самостоятельно. Рисковать своими товарищами он не хотел, поэтому, взяв себе в поводыри младшего участника подполья Колю Кузьменко, сам отправился в лес. И здесь удача, наконец-то, улыбнулась ему.Якову удалось наладить контакт с командиром партизанского отряда "За Родину" Иваном Михайловичем Бовкуном. Постоянную связь с отрядом группа держала через связного Романа Стрельцова. В работе нежинских подпольщиков начались "золотые времена".Их первым заданием стало узнать всё о нежинском немецком гарнизоне: численность, национальный состав, вооружение, номера частей, раздобыть информацию о железной дороге, о складах, окопах, была важна информация о моральном духе противника. Также партизаны просили направить к ним людей, вооружения и припасы.Галя Борисова устроилась официанткой в офицерскую столовую, где сумела выкрасть у пьяного офицера карту города с обозначенными на ней военными объектами. Позже в ночь на первое мая она отравила 18 офицеров немецкой авиации, подлив яд в их коньяк. Как и рассчитывал Батюк, комиссия пришла к выводу, что коньяк был отравлен ещё во Франции.Весной 1943 года в Нежин прибыли разбитые итальянские части. За кусок хлеба они были готовы отдать всё, что угодно, даже оружие. Таким образом, подпольщикам удалось раздобыть 40 винтовок и множество патронов. Всё это было переправлено партизанам, включая медикаменты из городской больницы, выкраденные врачом Афониным и заведующим медскладом.На 153-м километре дороги Нежин-Бахмач подпольщики во взаимодействии с партизанами подорвали перевозившую важные документы штабную машину. Документы партизаны передали в центр.Также товарищам Батюка удалось выкрасть из-под носа у оккупантов попавшего к ним в плен раненого партизана.Апофеозом деятельности группы стало уничтожение партизанами во время бомбардировки на аэродроме Нежина по её наводке 27 самолётов. Так же подпольщики наводили партизан на проходившие через ж/д станцию города вражеские эшелоны.Деятельность "батюковцев" была на подъёме, но беда уже нависла над ними.У немецких полицаев в Нежине сложилась чёткая картина, что против них работает слаженное и хорошо организованное подполье, вот только выйти на него никак не удавалось. Для решения этого вопроса в Нежин прибыл проверенный и хорошо зарекомендовавший себя ещё в Дарницком концлагере провокатор – Александр Эмануилов. Немецкие кураторы включили его в состоявшую из военнопленных рабочую команду немецкого госпиталя. Он должен был сначала выйти на партизан, а уже через них на подполье.Эмануилову удалось через санитарку Солодовник попасть в группу, которая как раз бежала к партизанам. Потом он вернулся в Нежин, где познакомился со многими подпольщиками.Дальше уже было, как говориться, дело техники.Утром 19 июля 1943 года начался разгром подполья. Батюка предупреждали и предлагали покинуть город, но он отказался и отправил сестру Женю забрать документы подпольщиков из их квартиры, однако там её уже ждала засада. Последнюю ночь Яков скрывался в квартире у знакомых. Утром за ним пришли. Как вспоминали очевидцы ареста Батюка, когда его схватили, он выкрикнул: "Не трогайте эту семью, они ни в чём не виноваты. Я умру, но и вы сдохните как собаки". Из группы не арестовали лишь тех, кто успел скрыться из города.Подпольщиков в гестапо пытали, но, никто из них не дал признательных показаний и никого не выдал. Главным примером для группы стал сам Яков. Ничего не добившись, незадолго до казни палачи перевели Батюка в одиночную камеру и морили голодом. Подпольщики сопротивлялись и здесь, передавали ему кусочки хлеба и воду через уборщицу, а пожилой сердобольный охранник-немец отворачивался, когда происходила передача.В ночь на 7 сентября 1943 года фельдполицаи из команды ГФП-708 (Geheime Feldpolizei-708) вывезли Якова Батюка и членов его группы за город и расстреляли у кирпичной стены одного из военных складов.Красная Армия освободила Нежин через неделю.Сразу же была создана комиссию по перезахоронению павших героев. В состав комиссии вошёл и Николай Шуст, один из членов группы, которому повезло в последний момент бежать из тюрьмы. Тела героев были сильно обезображены: Женю Батюк смогли опознать только по длинным косам. На следующий день их перезахоронили на Центральном городском кладбище.Как показало начатое по горячим следам расследование, группа провалилась из-за врача партизан Егорова. Мобилизованный в отряд, он пошёл в Нежин с Эмануиловым, где был схвачен гестапо. На первом же допросе он рассказал всё, что знал: и о партизанах, и о неженском подполье. Арестованный вместе с батюковцами Михаил Шлома пытался всех предупредить, что "Степь" – предатель", но кого он имел в виду, так и осталось загадкой.Кроме расследования причин провала группы Батюка, комиссия 1943 года дала старт ещё одной позорной миссии: замалчиванию подвигов нежинского подполья.Причины были банальны: Яков Петрович Батюк – сын кулака, беспартийный, никак не вписывался в общую схему советской пропаганды, он даже комсомольцем не был. Уже позже, после 1965 года, когда Якова Батюка удостоили звания Героя Советского Союза в книгах стали писать, что он являлся членом ВЛКСМ, но всё это не соответствует правде.К званию Героя Якова Батюка представили ещё в 1943 году, но по указанным причинам его сначала не утвердили, подвиг его группы вообще долгое время никак не был отмечен. Только 23 августа 1945 года Якова и ещё семерых его товарищей посмертно наградили медалями "Партизан Великой Отечественной Войны".Затем о подвиге нежинского подполья власти забыли почти на двадцать долгих лет.В 1961 году по направлению бывшего первого секретаря Черниговского подпольного обкома партии Фёдорова в Нежин приехал московский писатель Евгений Шатров. В его задачу входил сбор сведений и написание книги о молодёжном подполье Нежина. Она увидела свет в 1963 году под названием "Подвиг во тьме", подвиг Якова Батюка и его товарищей в ней описывался почти полностью.На этом фоне возымели, наконец, действие многочисленные обращения нежинских партизан и ходатайства 1-го секретаря ЦК КПСС Украины Петра Шелеста – 8 мая 1965 года Якову Петровичу Батюку присвоили посмертное звание Героя Советского Союза.В 1984 году по книге Шатрова сняли фильм "За ночью день идёт", где главную роль Якова Батюка сыграл народный артист Украинской ССР Владимир Алексеевич Конкин.28 мая 1985 года в штаб-квартире ООН, в рамках кинофестиваля социалистических стран, был организован День Украинской ССР. Его провели совместно с Клубом русской книги при секретариате ООН под названием "40 лет великой Победы". В ходе этого мероприятия упомянутый художественный фильм продемонстрировали международной аудитории. Лента получила положительную оценку, вызвав большой интерес.Ряд университетов и колледжей США обратился к постоянному представительству УССР при ООН с просьбой разрешить демонстрацию этого фильма во внутренних аудиториях – подвиг Якова Батюка и его товарищей произвел на американцев огромное впечатление. В ООН руководителя нежинского подполья назвали "единственным слепым солдатом мира".
https://ukraina.ru/20191031/1025512230.html
https://ukraina.ru/20190622/1023989294.html
https://ukraina.ru/20190301/1022860540.html
https://ukraina.ru/20190423/1023428005.html
https://ukraina.ru/20181021/1021482186.html
https://ukraina.ru/20201210/1029926933.html
https://ukraina.ru/20220705/1034292058.html
https://ukraina.ru/20220830/1038270365.html
https://ukraina.ru/20220831/1038289287.html
черниговская область
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
история_старая, история, 1943, великая отечественная война, черниговская область, партизаны
7 сентября 1943 года в окрестностях г. Нежина Черниговской области командой ГФП-708 (тайная полевая полиция) у кирпичной стены военного склада были расстреляны 26 участников нежинского подполья. Их возглавлял уникальный человек – Яков Петрович Батюк, сумевший, несмотря на то, что он был абсолютно слеп, организовать подполье и его эффективную работу.
Батюк родился 12 мая 1918 года в селе Рыжаны Володарско-Волынского района Волынской губернии (в н. в. Житомирская область). Его родители, Пётр Иванович и Параскева Николаевна, жили крестьянским трудом. Кроме Якова в семье было ещё четверо детей: два брата – Василий и Павел, и две сестры: Ольга и Евгения.
В 1914 году Петра Ивановича мобилизовали на Германскую войну, где он на территории Болгарии попал в плен. Ему удалось бежать, и он несколько месяцев, пешком, добирался до дома. На Украине в это время бушевала Гражданская война, господствовали голод и холод, вовсю свирепствовали эпидемии. Не обошла беда стороной и дом Батюков. В 1920 году двухлетний Яков заболел оспой. Болезнь удалось победить, но она дала осложнение на зрение, и ребёнок полностью и навсегда ослеп.
В 1921 году Батюкам выделили надел земли, где они стали выращивать хмель. Дела семьи пошли в гору, казалось, что уж теперь-то всё наладится, но жизнь со временем снова внесла свои коррективы.
Несмотря на недуг, Яков не чувствовал себя неполноценным. У него великолепно развились память и слух, он уверено чувствовал себя в компании сверстников, мог сам без поводыря ходить в лес. Старожилы села ещё долго вспоминали, как на школьной спартакиаде первое место в беге на 100 метров занял слепой мальчик, и ему вручили награду – бронзовую статуэтку. Эта победа стала для Якова первой, но далеко не последней.
Главным наставником младшего Батюка стал его родственник Самойло Евтихиевич – пожилой грамотный человек. Видя его стремление к учёбе, старик в конце 1926 года написал письмо Всенародному Старосте – Михаилу Ивановичу Калинину. В нём он попросил направить Якова учиться в Киевскую школу для слепых. Калинин откликнулся, и мальчик поехал в Киев.
Как показали последующие события, это оказалось весьма кстати.
В 1929 году семью Батюков признали кулацкой – отца, мать и старшего брата Павла сослали в Сибирь. Избежали репрессий жившие к тому времени своими семьями под Киевом Василий и Ольга. Они взяли младших Батюков – Якова и Женю – под свою опеку. Какое-то время спустя
Василию удалось с помощью подкупа вернуть родителей на Украину, Павел же сумел раздобыть чужой паспорт и бежал из ссылки самостоятельно. Семья воссоединилась, но уже в Нежине.
В это время Яков продолжал обучение. Он мечтал стать инженером, но из-за слепоты это было невозможно. Тогда в 1935 году он поступил на последний курс рабфака Киевского университета. По его окончании юноша поступил на юридический факультет. Благодаря своей феноменальной памяти он дополнительно занимался самообразованием, специально нанятая женщина перечитывала ему вслух нужные ему книги.
Закончив обучение, в 1940 году Яков начал юридическую практику. По направлению его перевели из Киева в Нежин, в городскую коллегию адвокатов. За то недолгое время, что он успел в ней поработать, Батюк заслужил среди коллег и жителей города большой авторитет.
Однако вскоре мирное время закончилось, наступило 22 июня 1941 года.
Как только объявили мобилизацию, Яков посчитал невозможным отсиживаться в тылу, пришёл в военкомат и обратился с просьбой взять его на службу военным юристом. Военком сначала опешил от такого предложения, но затем, придя в себя, бесцеремонно выгнал слепого прочь.
Однако Батюк не оставлял попыток стать для Родины полезным. У него сложился свой план по организации во вражеском тылу подполья. Когда немцы уже подходили к городу, он обратился ко второму секретарю горкома партии. Секретарь сначала отнёсся к молодому юристу скептически, но, в конце концов, дал ему адреса некоторых подпольных явок в Нежине и Киеве.
Однако при отступлении те, кто должен был заниматься в Нежине подпольной работой, психологически сломались – вся выстроенная заранее схема сопротивления развалилась. В результате Яков остался, словно в вакууме – один, без связи…
В конце октября 1941 года он устроился в артель, которая делала для немецкой армии конскую упряжь. Здесь Батюк провёл первую операцию зарождавшегося нежинского подполья. Ему пришла в голову идея, пропитывать сбрую после изготовления кислотой, чтобы уже после первого же дождя та приходила в негодность.
Через своего отца Якову удалось раздобыть кислоту и договориться с непосредственными исполнителями – рабочими Шварцем и Лавринцом. Диверсия прошла успешно, пропитанная кислотой сбруя ушла в войска. Однако последующие события помешали продолжению этой диверсионной деятельности – Шварца, как еврея, расстреляли. Яков предпринимал попытки спасти его, но все они оказались тщетны. Он даже организовал открытый протест рабочих артели, за что немцы его уволили.
С этих пор Батюк занимался только организацией подполья.
Бесценным помощником в этом деле стала его сестра Женя. Она занималась подбором кандидатур подпольщиков, но последнее слово всегда оставалось за Яковым. Опираясь на свою интуицию, он безошибочно определял характер человека, его надёжность, и это при том, что глаза собеседника – зеркало его души – видеть он не мог.
Весной 1942 года подполье Батюка насчитывало уже 15 человек.
Перво-наперво они занялись печатью и распространением листовок. Им удалось раздобыть старый радиоприёмник, который ловил сообщения из Москвы. По воспоминаниям одного из участников подполья, Виктора Тищенко: "…Мы не успевали записывать сводки Совинформбюро. Помогала феноменальная память Якова. Он точно воспроизводил услышанное".Сначала листовки писались от руки, потом их стала набирать Женя на добытой где-то печатной машинке, но листовок всё равно не хватало.
Яков настаивал, что их необходимо не просто разбрасывать, а расклеивать. Районы распространения разделили между подпольщиками. Особенной храбростью в этом деле отличался Николай Шуст – он умудрялся клеить листовки в охраняемом центре города даже на зданиях управы и полиции.
По приказу Батюка подпольщики сумели проникнуть в структуры городского управления оккупационных властей и в военный госпиталь. Они создали сеть явочных квартир, которые позже использовали для выполнения своих акций партизаны. Но это потом, сначала, несмотря на все усилия, наладить с ними связь не удавалось.
Действуя в изоляции, Батюк отдал приказ по саботажу планов оккупантов.
Весной 1942 года немцы начали принудительную мобилизацию молодёжи на работы в Германии. Яков принял решение с помощью подпольщиков-врачей Афонина и Нечай-Гумена инсценировать эпидемию тифа. Среди городской молодёжи быстро распространили имитирующие симптомы болезни препараты. Расчет Батюка на то, что немцы будут озабочены только здоровьем своих солдат, и с местными никто возиться и проверять их не станет, оказался верным. Таким образом, подпольщикам удалось спасти от угона часть молодых нежинцев.
Понимая, что без связи, в изоляции действия отряда малоэффективны, Яков активно искал возможность передачи информации и получения приказов с "большой земли". С этой целью в сентябре 1942 года он в сопровождении поводыря отправился в Киев. Здесь ему удалось встретиться с бывшим нежинским партработником Д. И. Лисовцом. Тот организовал Батюку встречу с руководством киевской подпольной организации "Смерть немецким оккупантам".
Однако и в Киеве надежды Якова на связь с Москвой не оправдались – у местных подпольщиков её тоже не было, но его связали с руководителями нежинских групп Мищенко и Хомутовым, которые действовали на железной дороге. Несмотря на все одобрения деятельности его группы, никаких конкретных указаний Батюк в Киеве не получил – всех смущала его слепота.
В начале 1943 года организация "Смерть немецким оккупантам" немцами была раскрыта. Аресты докатились и до Нежина, но группу Батюка они не затронули. Подпольщики Якова снова остались одни, но всё равно упорно пытались наладить связь.
Уже после войны Алексей Фёдоров, командир Черниговско-Волынского партизанского соединения и по совместительству секретарь Черниговского подпольного обкома, в своей книге "Подпольный обком действует", писал, что Батюк искал с ним связь, но его попытки оставили без внимания. Сын кулака, да ещё и слепой, не вызывал у партийного руководства никакого доверия.
Тогда Батюк предпринял отчаянный шаг: выйти на действующих в Носовском лесу партизан самостоятельно. Рисковать своими товарищами он не хотел, поэтому, взяв себе в поводыри младшего участника подполья Колю Кузьменко, сам отправился в лес. И здесь удача, наконец-то, улыбнулась ему.
Якову удалось наладить контакт с командиром партизанского отряда "За Родину" Иваном Михайловичем Бовкуном. Постоянную связь с отрядом группа держала через связного Романа Стрельцова. В работе нежинских подпольщиков начались "золотые времена".
Их первым заданием стало узнать всё о нежинском немецком гарнизоне: численность, национальный состав, вооружение, номера частей, раздобыть информацию о железной дороге, о складах, окопах, была важна информация о моральном духе противника. Также партизаны просили направить к ним людей, вооружения и припасы.
Галя Борисова устроилась официанткой в офицерскую столовую, где сумела выкрасть у пьяного офицера карту города с обозначенными на ней военными объектами. Позже в ночь на первое мая она отравила 18 офицеров немецкой авиации, подлив яд в их коньяк. Как и рассчитывал Батюк, комиссия пришла к выводу, что коньяк был отравлен ещё во Франции.
Весной 1943 года в Нежин прибыли разбитые итальянские части. За кусок хлеба они были готовы отдать всё, что угодно, даже оружие. Таким образом, подпольщикам удалось раздобыть 40 винтовок и множество патронов. Всё это было переправлено партизанам, включая медикаменты из городской больницы, выкраденные врачом Афониным и заведующим медскладом.
На 153-м километре дороги Нежин-Бахмач подпольщики во взаимодействии с партизанами подорвали перевозившую важные документы штабную машину. Документы партизаны передали в центр.
Также товарищам Батюка удалось выкрасть из-под носа у оккупантов попавшего к ним в плен раненого партизана.
Апофеозом деятельности группы стало уничтожение партизанами во время бомбардировки на аэродроме Нежина по её наводке 27 самолётов. Так же подпольщики наводили партизан на проходившие через ж/д станцию города вражеские эшелоны.
Деятельность "батюковцев" была на подъёме, но беда уже нависла над ними.
У немецких полицаев в Нежине сложилась чёткая картина, что против них работает слаженное и хорошо организованное подполье, вот только выйти на него никак не удавалось. Для решения этого вопроса в Нежин прибыл проверенный и хорошо зарекомендовавший себя ещё в Дарницком концлагере провокатор – Александр Эмануилов. Немецкие кураторы включили его в состоявшую из военнопленных рабочую команду немецкого госпиталя. Он должен был сначала выйти на партизан, а уже через них на подполье.
Эмануилову удалось через санитарку Солодовник попасть в группу, которая как раз бежала к партизанам. Потом он вернулся в Нежин, где познакомился со многими подпольщиками.
Дальше уже было, как говориться, дело техники.
Утром 19 июля 1943 года начался разгром подполья. Батюка предупреждали и предлагали покинуть город, но он отказался и отправил сестру Женю забрать документы подпольщиков из их квартиры, однако там её уже ждала засада. Последнюю ночь Яков скрывался в квартире у знакомых. Утром за ним пришли. Как вспоминали очевидцы ареста Батюка, когда его схватили, он выкрикнул: "Не трогайте эту семью, они ни в чём не виноваты. Я умру, но и вы сдохните как собаки". Из группы не арестовали лишь тех, кто успел скрыться из города.
Подпольщиков в гестапо пытали, но, никто из них не дал признательных показаний и никого не выдал. Главным примером для группы стал сам Яков. Ничего не добившись, незадолго до казни палачи перевели Батюка в одиночную камеру и морили голодом. Подпольщики сопротивлялись и здесь, передавали ему кусочки хлеба и воду через уборщицу, а пожилой сердобольный охранник-немец отворачивался, когда происходила передача.
В ночь на 7 сентября 1943 года фельдполицаи из команды ГФП-708 (Geheime Feldpolizei-708) вывезли Якова Батюка и членов его группы за город и расстреляли у кирпичной стены одного из военных складов.
Красная Армия освободила Нежин через неделю.
Сразу же была создана комиссию по перезахоронению павших героев. В состав комиссии вошёл и Николай Шуст, один из членов группы, которому повезло в последний момент бежать из тюрьмы. Тела героев были сильно обезображены: Женю Батюк смогли опознать только по длинным косам. На следующий день их перезахоронили на Центральном городском кладбище.
Как показало начатое по горячим следам расследование, группа провалилась из-за врача партизан Егорова. Мобилизованный в отряд, он пошёл в Нежин с Эмануиловым, где был схвачен гестапо. На первом же допросе он рассказал всё, что знал: и о партизанах, и о неженском подполье. Арестованный вместе с батюковцами Михаил Шлома пытался всех предупредить, что "Степь" – предатель", но кого он имел в виду, так и осталось загадкой.
Кроме расследования причин провала группы Батюка, комиссия 1943 года дала старт ещё одной позорной миссии: замалчиванию подвигов нежинского подполья.
Причины были банальны: Яков Петрович Батюк – сын кулака, беспартийный, никак не вписывался в общую схему советской пропаганды, он даже комсомольцем не был. Уже позже, после 1965 года, когда Якова Батюка удостоили звания Героя Советского Союза в книгах стали писать, что он являлся членом ВЛКСМ, но всё это не соответствует правде.
К званию Героя Якова Батюка представили ещё в 1943 году, но по указанным причинам его сначала не утвердили, подвиг его группы вообще долгое время никак не был отмечен. Только 23 августа 1945 года Якова и ещё семерых его товарищей посмертно наградили медалями "Партизан Великой Отечественной Войны".
Затем о подвиге нежинского подполья власти забыли почти на двадцать долгих лет.
В 1961 году по направлению бывшего первого секретаря Черниговского подпольного обкома партии Фёдорова в Нежин приехал московский писатель Евгений Шатров. В его задачу входил сбор сведений и написание книги о молодёжном подполье Нежина. Она увидела свет в 1963 году под названием "Подвиг во тьме", подвиг Якова Батюка и его товарищей в ней описывался почти полностью.
На этом фоне возымели, наконец, действие многочисленные обращения нежинских партизан и ходатайства 1-го секретаря ЦК КПСС Украины Петра Шелеста – 8 мая 1965 года Якову Петровичу Батюку присвоили посмертное звание Героя Советского Союза.
В 1984 году по книге Шатрова сняли фильм "За ночью день идёт", где главную роль Якова Батюка сыграл народный артист Украинской ССР Владимир Алексеевич Конкин.
28 мая 1985 года в штаб-квартире ООН, в рамках кинофестиваля социалистических стран, был организован День Украинской ССР. Его провели совместно с Клубом русской книги при секретариате ООН под названием "40 лет великой Победы". В ходе этого мероприятия упомянутый художественный фильм продемонстрировали международной аудитории. Лента получила положительную оценку, вызвав большой интерес.
Ряд университетов и колледжей США обратился к постоянному представительству УССР при ООН с просьбой разрешить демонстрацию этого фильма во внутренних аудиториях – подвиг Якова Батюка и его товарищей произвел на американцев огромное впечатление. В ООН руководителя нежинского подполья назвали "единственным слепым солдатом мира".
