https://ukraina.ru/20220609/1034122593.html
Война, как она есть. Что будет в итоге военных действий на Украине
Война, как она есть. Что будет в итоге военных действий на Украине - 13.07.2022 Украина.ру
Война, как она есть. Что будет в итоге военных действий на Украине
Какие последствия будут у боевых действия на Украине? Профессиональные военные сдержаны в оценках, их дело «техника» - выполнять поставленные задачи. Тем более, как говорил известный теоретик, будущее покрыто туманом войны. Но какие-то контуры грядущего люди в погонах в Харьковской области видят уже сейчас
2022-06-09T09:16
2022-06-09T09:16
2022-07-13T11:11
эксклюзив
всу
украина
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103412/28/1034122883_0:0:3137:1766_1920x0_80_0_0_f25d34abcce7bcf43a2ec11a50be7c64.jpg
«Иногда мину никак не увидишь, — рассказ о последствиях боевых действий офицер инженерного подразделения российской армии начинает с того, что показывает на обычную тропку в лесу. — Вот так иногда все выглядит, тихо-мирно. Чуйка, только чуйка спасает. Что-то вот не так лежит, что-то не так, след неправильный, камушек не на месте, видно, что рядом земля примятая. Только так».— А по зеленке как идти?— По зеленке? Если нештатный боеприпас — ты смертник. Иногда не найдешь, не увидишь никак вообще. Может быть на дереве, в кустах. Нельзя обнаружить надежно, — говорит с превосходством специалиста офицер.На вопрос — что же получается, после окончания военных действий леса будут усеяны минами разных модификаций?— офицер молча кивает. Отступающая украинская армия начинила леса и рощи взрывными устройствами. А у кого есть карты тех минных полей — знает только разведка, и то не всегда. И после того, как закончатся сражения, у инженерных войск будет много работы.Работы будет много не только у саперов, но и у контрразведки, у администраторов, и у медиа, и у психологов — противник ведет войну так, чтобы после него осталась ненависть, — философски замечает военный. Те мины — в сознании людей — будут рваться еще долго. В качестве доказательства того, что военные действия останутся в сознании людей, офицер предлагает просто вспомнить о следах ударов по Изюму — городе, где нет воинских частей.— Почему они стреляют по мирным?— Потому что могут, — офицер просто привык к обстрелу мирного города, как к данности. Его больше заботит техническая сторона дела — чтобы прекратились удары артиллерии и РСЗО по жилым кварталам, надо добить Вооруженные силы Украины (ВСУ). «У них костяка, мотивированных, профессиональных, подготовленных осталось еще тысяч пятьдесят человек. Вот их перемелют, потом всё, ВСУ начнут сыпаться. Они уже сыплются», — делится он своими прикидками. …Для воюющего с 2014-го замполита одной из частей Донбасса уничтожение кадровой украинской армии означает только начало нового этапа психологической войны. По мнению этого офицера, часть которого также воюет в Харьковской области, сейчас распропагандировать важно тех, кто уже воююет, он считает, что с профессиональными военными потом легче будет работать, чем с мобилизованными. «У недовоеваших может остаться иллюзия: «Эх, если бы, да кабы, мы бы показали». А профессиональные военные могут, если не вляпались в преступления, искупить вину, воюя за Россию по всему миру. Это будут наиболее лояльные нам люди», — развивает мысль он. …Снайпер в «Шервудском лесу»- так неформально называется местность в Харьковской области — показывает документы тех, кому они уже не пригодятся — военнослужащим Вооруженных сил Украины (ВСУ), которые не успели или не сообразили поднять руки. Фамилий мы здесь не называем, но нам они известны. «Александр Александрович, 1992 года рождения, статьи 121,129, 135 уголовного кодекса Украины (нанесение тяжких телесных повреждений, угроза убийством и оставление в опасности — Прим.ред.), срок шесть лет. Особо тяжкие. Очень много подобных людей воюет на их стороне. Они повыпускали и тяжелых», — комментирует стрелок содержание трофейной бумаги. Что оставляют после себя в мирных селах и городах «захисники» с криминальным прошлым — можно легко представить, отмечает боец.…Командир батальона в штабе в той же области на просьбу рассказать о том, каково психологическое состояние украинских войск, после секундной паузы предлагает послушать об истории с зампотылом одной из бригад. История эта, по словам комбата, живо напоминает нравы и обстоятельства гражданской войны на юге России и — и по кавалерийской лихости, с которой тыловик пересекал линию фронта, и по тому, насколько иногда нельзя было различить своих и чужих.«Отправили его на Семеновку (село под Краматорском — Прим.ред.) к концу дня, на «Урале» капсульном (с бронекапсулой — Прим.ред.). Он разогнался так, что не только проскочил поворот на Семеновку, но он проскочил поворот на [село] Заводы и впилился к "укропам" в Камышеваху», — начал комбат, так же глядя перед собой.«Когда он увидел, что он приехал к "укропам", он стал весело разворачиваться, — не меняя ровного тона продолжил офицер, в такой истории не было смысла что-то выделять интонацией — и без того все было ярко. — «Укропы» тоже удивились. Разворачиваться он начал так, что заехал на минное поле и подорвался. У него колесо оторвалось, улетело в сторону противника. По ним шарахнули с ПТУРа, но они успели выпрыгнуть из машины…»И после такого эпизода дальше события стали развиваться уже, определяясь характером зампотыла, который решил вернуться к догорающей машине. «У него в сидоре (вещмешке — Прим.ред.) лежала какая-то редкая медаль, которую он еще в 2014-м получил. Оставлять не хотел. Поэтому сначала вернулся за ней, а потом они все вместе пошли по полям, зашли в тыл к нашему противнику, прошли через него», — продолжил комбат. — Но как?— Вот у него расспросите, если поймаете. Прошли через противника так, что тот не заметил. Прошли через наши позиции. Наши, кстати, его заметили, но там должен был работать спецназ, был приказ в ту сторону не стрелять. Поэтому его и его товарищей не "задвухсотили" (то есть, не убили — Ред.), когда они по зеленке лезли. Они спустились к реке, нашли лодку, переплыли на ту сторону, зашли в серую зону, поселок «Красный шахтер». В темноте на них выскочило трое человек, которых они завалили без лишних разговоров. Начался дождь, они залезли в дом, нашли укроповский схрон — натовский шоколад, очень хороший тепловик, очень хороший ночник, какой-то спецназовский нож, — перечисляет комбат подробно, как в древнем эпосе, богатства, захваченные героем повествования.«Все это добро захватили, пошли дальше, и наткнулись на наших под Изюмом. Сначала не поняли, кто есть, кто, но в итоге его наши бойцы доставили в часть».— А я приехал, не пойму, кто «укропов» пострелял всех, — подал голос разведчик, который был свидетелем подвига зампотыла.— Сэсэошники (бойцы Сил специальных операций — Прим.ред.) по гражданке были. Они доезжали до какого-то там буерака, переодевались в гражданку, и по гражданке уже шли. Когда-то «Красный шахтер» был в этой серой зоне…Мораль из этой истории комбат предложил извлекать самостоятельно — похождения отважного зампотыла и без того, по мнению офицера, напомнили «Конармию» Исаака Бабеля, параллели слишком очевидны. Боевые действия идут там же, где шли сражения гражданской — как будто история затянулась на сто лет.Любая война — это не только стратегия и тактика, не только бои, победы и поражения. Это еще и такие незамысловатые истории, из которых вырастают легенды, мифы и анекдоты. А потом все это становится подвигом, в античном понимании этого слова… И при этом все, ну, или почти все, на фронте понимают — самое тяжелое нам всем еще предстоит — психологическая реабилитация граждан Украины, которым забили головы бесчеловечной нацистской пропагандой.
https://ukraina.ru/20220607/1034109853.html
https://ukraina.ru/20220525/1034034559.html
украина
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
эксклюзив, всу, украина
«Иногда мину никак не увидишь, — рассказ о последствиях боевых действий офицер инженерного подразделения российской армии начинает с того, что показывает на обычную тропку в лесу. — Вот так иногда все выглядит, тихо-мирно. Чуйка, только чуйка спасает. Что-то вот не так лежит, что-то не так, след неправильный, камушек не на месте, видно, что рядом земля примятая. Только так».
— По зеленке? Если нештатный боеприпас — ты смертник. Иногда не найдешь, не увидишь никак вообще. Может быть на дереве, в кустах. Нельзя обнаружить надежно, — говорит с превосходством специалиста офицер.
На вопрос — что же получается, после окончания военных действий леса будут усеяны минами разных модификаций?— офицер молча кивает. Отступающая украинская армия начинила леса и рощи взрывными устройствами. А у кого есть карты тех минных полей — знает только разведка, и то не всегда. И после того, как закончатся сражения, у инженерных войск будет много работы.
Работы будет много не только у саперов, но и у контрразведки, у администраторов, и у медиа, и у психологов — противник ведет войну так, чтобы после него осталась ненависть, — философски замечает военный. Те мины — в сознании людей — будут рваться еще долго. В качестве доказательства того, что военные действия останутся в сознании людей, офицер предлагает просто вспомнить о следах ударов по Изюму — городе, где нет воинских частей.
— Почему они стреляют по мирным?
— Потому что могут, — офицер просто привык к обстрелу мирного города, как к данности. Его больше заботит техническая сторона дела — чтобы прекратились удары артиллерии и РСЗО по жилым кварталам, надо добить Вооруженные силы Украины (ВСУ). «У них костяка, мотивированных, профессиональных, подготовленных осталось еще тысяч пятьдесят человек. Вот их перемелют, потом всё, ВСУ начнут сыпаться. Они уже сыплются», — делится он своими прикидками.
Для воюющего с 2014-го замполита одной из частей Донбасса уничтожение кадровой украинской армии означает только начало нового этапа психологической войны. По мнению этого офицера, часть которого также воюет в Харьковской области, сейчас распропагандировать важно тех, кто уже воююет, он считает, что с профессиональными военными потом легче будет работать, чем с мобилизованными. «У недовоеваших может остаться иллюзия: «Эх, если бы, да кабы, мы бы показали». А профессиональные военные могут, если не вляпались в преступления, искупить вину, воюя за Россию по всему миру. Это будут наиболее лояльные нам люди», — развивает мысль он.
Снайпер в «Шервудском лесу»- так неформально называется местность в Харьковской области — показывает документы тех, кому они уже не пригодятся — военнослужащим Вооруженных сил Украины (ВСУ), которые не успели или не сообразили поднять руки. Фамилий мы здесь не называем, но нам они известны. «Александр Александрович, 1992 года рождения, статьи 121,129, 135 уголовного кодекса Украины (нанесение тяжких телесных повреждений, угроза убийством и оставление в опасности — Прим.ред.), срок шесть лет. Особо тяжкие. Очень много подобных людей воюет на их стороне. Они повыпускали и тяжелых», — комментирует стрелок содержание трофейной бумаги. Что оставляют после себя в мирных селах и городах «захисники» с криминальным прошлым — можно легко представить, отмечает боец.
Командир батальона в штабе в той же области на просьбу рассказать о том, каково психологическое состояние украинских войск, после секундной паузы предлагает послушать об истории с зампотылом одной из бригад. История эта, по словам комбата, живо напоминает нравы и обстоятельства гражданской войны на юге России и — и по кавалерийской лихости, с которой тыловик пересекал линию фронта, и по тому, насколько иногда нельзя было различить своих и чужих.
«Отправили его на Семеновку (село под Краматорском — Прим.ред.) к концу дня, на «Урале» капсульном (с бронекапсулой — Прим.ред.). Он разогнался так, что не только проскочил поворот на Семеновку, но он проскочил поворот на [село] Заводы и впилился к "укропам" в Камышеваху», — начал комбат, так же глядя перед собой.
«Когда он увидел, что он приехал к "укропам", он стал весело разворачиваться, — не меняя ровного тона продолжил офицер, в такой истории не было смысла что-то выделять интонацией — и без того все было ярко. — «Укропы» тоже удивились. Разворачиваться он начал так, что заехал на минное поле и подорвался. У него колесо оторвалось, улетело в сторону противника. По ним шарахнули с ПТУРа, но они успели выпрыгнуть из машины…»
И после такого эпизода дальше события стали развиваться уже, определяясь характером зампотыла, который решил вернуться к догорающей машине. «У него в сидоре (вещмешке — Прим.ред.) лежала какая-то редкая медаль, которую он еще в 2014-м получил. Оставлять не хотел. Поэтому сначала вернулся за ней, а потом они все вместе пошли по полям, зашли в тыл к нашему противнику, прошли через него», — продолжил комбат.
— Вот у него расспросите, если поймаете. Прошли через противника так, что тот не заметил. Прошли через наши позиции. Наши, кстати, его заметили, но там должен был работать спецназ, был приказ в ту сторону не стрелять. Поэтому его и его товарищей не "задвухсотили" (то есть, не убили — Ред.), когда они по зеленке лезли. Они спустились к реке, нашли лодку, переплыли на ту сторону, зашли в серую зону, поселок «Красный шахтер». В темноте на них выскочило трое человек, которых они завалили без лишних разговоров. Начался дождь, они залезли в дом, нашли укроповский схрон — натовский шоколад, очень хороший тепловик, очень хороший ночник, какой-то спецназовский нож, — перечисляет комбат подробно, как в древнем эпосе, богатства, захваченные героем повествования.
«Все это добро захватили, пошли дальше, и наткнулись на наших под Изюмом. Сначала не поняли, кто есть, кто, но в итоге его наши бойцы доставили в часть».
— А я приехал, не пойму, кто «укропов» пострелял всех, — подал голос разведчик, который был свидетелем подвига зампотыла.
— Сэсэошники (бойцы Сил специальных операций — Прим.ред.) по гражданке были. Они доезжали до какого-то там буерака, переодевались в гражданку, и по гражданке уже шли. Когда-то «Красный шахтер» был в этой серой зоне…
Мораль из этой истории комбат предложил извлекать самостоятельно — похождения отважного зампотыла и без того, по мнению офицера, напомнили «Конармию» Исаака Бабеля, параллели слишком очевидны. Боевые действия идут там же, где шли сражения гражданской — как будто история затянулась на сто лет.
Любая война — это не только стратегия и тактика, не только бои, победы и поражения. Это еще и такие незамысловатые истории, из которых вырастают легенды, мифы и анекдоты. А потом все это становится подвигом, в античном понимании этого слова… И при этом все, ну, или почти все, на фронте понимают — самое тяжелое нам всем еще предстоит — психологическая реабилитация граждан Украины, которым забили головы бесчеловечной нацистской пропагандой.
