- Владимир, глава МИД РФ Сергей Лавров сказал, что спецоперация на Украине призвана положить конец безоглядному курсу на полное доминирование США в мире. Означает ли это, что наступать придется до самого Вашингтона?
— Ну почему только до самого Вашингтона? Разве не надо будет продолжать движение вглубь Америки? А если серьезно, то речь не идет о наступлении на Америку или обмене ядерными ударами.
Насколько я понимаю, речь идет о том, чтобы не дать реализоваться вот этим планам создания абсолютно однополярного мира и сохранения многополярности мира. Соответственно, в этом заключается задача. Для этого, надеюсь, бомбить друг друга не придется.
- Но как тогда можно будет удержать Соединенные Штаты от того, чтобы они натравливали на Россию Украину или другие соседние страны?
— Никак. Они будут натравливать на Россию и Украину, и соседей, и Европу и кого угодно. В этом собственно и заключается их политика.
Да, будут затрачены очень солидные, значительные ресурсы, и не только американские, для того чтобы Россия как минимум не победила.
Это не значит, что Запад прикладывает усилия для того, чтобы Украина победила, — хотя, конечно, они хотели бы этого. Но хотя бы для того, чтобы спецоперация, которую они называют «войной», продолжалась как можно дольше.
- Советник главы офиса Зеленского Алексей Арестович заявил, что тем, кто не готов к продолжению военного противостояния с Россией до 2035 года, стоит покинуть Украину уже сейчас. Как вы можете это прокомментировать?
— Там и сейчас многие с удовольствием бы уехали, не желая воевать не то что до 2035, но и до 2023 года. Но ведь не выпускают же!
Арестовичу легко говорить — но ведь ловят мужиков, вручают им повестки и забривают в армию. А многие из них с удовольствием бы уехали.
Если Арестович такой умный, пусть выдает индульгенции от призыва — и смею вас заверить, к тем четырем миллионам, что уже укатили, еще миллионов пять прибавится сразу, моментально.
- Насчет ситуации в Европе. Мы видим, что власти Германии «взяли под козырек» — их последние действия в том, что касается антироссийских санкций, служат интересам Соединенных Штатов, а не ФРГ. При этом руководство Франции, еще одного лидера ЕС, более осторожно — тот же Макрон призывал бизнес не уходить из России и постоянно звонит Путину. Как вы считаете, что-то изменится после окончания выборов президента Франции?
— Я не исключаю, что после окончания выборов президента Франции Макрон изменит свою риторику и сделается более покладистым, во всяком случае, для американцев. Исключать это нельзя.
С одной стороны, они как бы сохраняли внешний нейтралитет, а с другой стороны вместе с Германией солидарно продвигали доклад о продлении санкций против России за нарушение минских соглашений (Россия не является стороной Минских соглашений, а только выступает их гарантом. — Ред.), не против Украины.
Так что ожидать, что хоть как-то поменяется внешняя политика Франции на этом направлении при условии сохранения президента — а я думаю, что мало кто сомневается, что Макрон останется на следующий президентский срок, — не приходится.
- Украинские СМИ активно обсуждают, когда же российский народ «восстанет и свергнет Путина», и очень удивляются, почему этого до сих пор не произошло. А как вы можете объяснить рост популярности российского президента? Чего от Владимира Путина ждет народ России?
— Народ России ждет победы от российской армии, от Путина, от российского государства.
Надо, конечно, ко всему этому очень осторожно относиться. На заре любых боевых действий, спецопераций, войны — как угодно это можно называть — социологи отмечают скачок патриотизма и патриотических чувств.
Так было в 1914 году — все верили, что война закончится быстро и победно, причем во всех странах: от Сербии и России до Германии.
Но как только война затягивается и действительно начинают сказываться экономические последствия и военные последствия, все это идет довольно стремительно на убыль.
Тут тоже нужно понимать, что кредит доверия в этом смысле не очень велик. Да, сейчас все надеются на то, что мы завершим эту операцию победно, как можно быстрее. И в общем-то на это нужно сейчас нацеливать все усилия — и государственные, и военные, и конечно же медийные.
- Как, по-вашему, может или должна измениться Россия после окончания спецоперации? Какой опыт получен, какие выводы надо сделать?
— Выводы уже нужно сделать, не дожидаясь окончания спецоперации. Надо понимать, что вопросы, связанные с идеологией, в том числе с идеологией русского мира, с защитой национальных интересов — они важнее всего.
Нам это долго говорили — все 90-е годы прошлого века, в начале нулевых. Я помню, что для Черномырдина, посла России на Украине, это было такой главной нитью всей его политики: что экономика решит все вопросы.
И мы в итоге игнорировали вопросы, связанные с идеологией, с распространением своих интересов в странах ближнего зарубежья, а особенно на Украине. Вот, пожинаем теперь плоды.
То есть, соответственно, нужно извлекать уроки. Ни в коем случае это нельзя отдавать на откуп американцам, канадцам и уж тем более украинским националистам.
