Журналисты ведущих украинских телеканалов ведут эфиры в футболках, украшенных той же надписью. А их собеседники — известные украинские политики — охотно повторяют матерные слова при каждом удобном случае.
Это даже не мода — это новая норма, новые стандарты украинской политической культуры. Несмотря на то что история с «русским кораблем» является очевидным фейком. Согласно пропагандистской легенде, один из украинских военных на острове Змеиный гордо обматерил русских военных моряков, после чего россиянине на месте расстреляли героический украинский гарнизон. Но сегодня все знают, что «расстрелянные защитники Змеиного» сдались в плен и были отправлены в Севастополь. А сейчас их в целости и сохранности вернули на родину, без простреленных ног и следов от пыток.
Однако фраза про русский военный корабль прочно вошла в лексикон украинской пропаганды — хотя сегодня все знают, как происходила на самом деле сдача Змеиного. Националистическая аудитория не любит неудобную правду, предпочитает ей романтическую ложь. А матерные слова вошли в обиход украинских политиков и журналистов. В адрес расчеловеченого врага можно говорить все, что угодно, оскорблять противников любыми словами, угрожать казнями.
Действительно, чего стесняться слова из трех букв, если украинские телеведущие открыто призывают к убийствам и одобряют жестокие пытки российских пленных? Билборды с матом шокируют — но еще страшнее, что к таким столбам привязывают изолентой людей, которые по каким-то причинам не понравились вооруженным националистическим садистам. Иногда в таких расправах участвует даже полиция. А самое главное, они не вызывают сейчас на Украине серьезного неприятия.
Связали, раздели, избили и привязали? Значит, за дело. Тербатовцам можно делать такое, а их жертвы наверняка виноваты сами.
Все это говорит о прогрессирующей деградации общественного создания Украины, которую подстегнула война. Однако этот процесс начался давно, и даже не на Майдане. Украина шла к своим нынешним реалиям еще с девяносто первого года, более тридцати лет. От первых националистических митингов Народного руха, где прозвучала задорная речевка «москаляку на гиляку!» вместе с призывами очистить украинскую землю от понаехавших инородцев, манкуртов и чужаков.
Сегодня мы пожинаем плоды тех давних посевов зла. Огромное количество людей увлечены националистической риторикой, открыто требуют расправы над своими врагами, призывают устроить бойню, говорят о введении смертной казни, о депортациях, концлагерях, кастрации пленных солдат противника. И никто не считает такую риторику чем-то предосудительным, антигуманным или постыдным.
Эскалация ненависти постоянно нарастает. А украинские лидеры не только не пытаются остановить эти разрушительные процессы, а старательно разжигают людоедские настроения через пропагандистские рупоры.
Но самое важное, эта риторика уже проникла из Украины в язык американских и европейских изданий, где быстренько забыли про стандарты политкорректности и тоже повторяют слова про «русский военный корабль». На Западе еще не поняли, к чему приводит увлечение разжигающим ненависть популизмом. Потому что исторические уроки прошлых веков забыты, а будущие последствия националистического психоза видны пока далеко не всем.
Хотя каждая локальная война наших дней имеет тенденцию скатиться в новую мировую бойню — после очередной провокации профессиональных пропагандистов.
«Происходящее хуже Карибского кризиса. Намного хуже, даже несмотря на то, что за ядерный аргумент пока никто не хватается, максимум подозрительно косится в сторону. Все хуже в первую очередь в силу того, что в 1962 году эскалация в очень незначительной мере затрагивала общественное мнение (и обратно почти не затрагивалась им), и проходила без спецэффектов в виде расчеловечивания и демонизации противника, которые являются неотъемлемой частью задействования масс в процессе эскалации.
Но когда массы действительно вовлечены в этот процесс, его становится невероятно трудно выключить, даже в авторитарных государствах, не говоря о демократиях — политик, который пойдет против давления масс, будет сметен. И это давление будет заставлять стороны поднимать ставки и дальше. Дальше, еще дальше. Политического предела эскалации, разгоняемой на популизме, в данном случае нет. Есть физический, в виде ударной волны и, конечно, прочих поражающих факторов», — пишет об этом аналитик Илья Крамник.
Что будет дальше? Куда придет в итоге страна, которая увлеченно посылает сейчас куда-то «русский военный корабль» — в то время как своих кораблей уже не осталось? Что будет завтра на улицах города, где сейчас ставят билборды с матом и привязывают к столбам людей, избивая их палками под улюлюканье толпы?
Пока это не ясно. Но существует уверенность, что новые этапы деградации окажутся еще более шокирующими и страшными.
