Игрушки и «мягкая сила»
2019 год, Киев, старый музей игрушек. На стендах — как все еще многим из нас знакомые советские игрушки, так и совсем старинные, дореволюционные. В музее семья — среднего возраста мужчина и женщина вместе с девочкой-подростком. Мужчина совершенно обычный, скучающего вида, зато женщина — настоящий типаж, в камуфляжного цвета сникерсах (это такие кроссовки на танкетке). С возмущенным до глубины души видом глядит на витрину и выдает, естественно, на русском языке:
«Рязанской губернии… Ря-зан-ской! А при чем здесь Украина?».
«Потому что это игрушки! — громко и с раздражением поясняет ей дочка. — Вы уже заколебали со своей ненавистью ко всему!». И это разница в настроениях поколений важна для России.
На днях глава МИД России Сергей Лавров, который ранее скептически относился к применению мягкой силы для продвижения интересов России (его фраза про «платить политологам за сайты» даже стала своего рода мемом) заявил, что по этому направлению все-таки необходимо вести работу.
«И сейчас во многом речь идет об этом, о том, чтобы наши притягательные черты как государства, как народа, как нации, как цивилизации имели возможность достигать тех, кто в этом заинтересован», — сказал он.
Для основательного и развернутого ответа, конечно, нужна длительная, кропотливая и базирующаяся на откуда-то взятой реальной статистике работа полноценного мозгового центра, состоящего из культурологов, социологов, социопсихологов, специалистов по memory studies и т. д. От ответа на вопрос «с какой целью?» зависит ответ на вопрос «с кем работать?».
О ком следовало бы забыть
Если с долгосрочной целью создания рядом с собой дружественного государства (не будем сейчас раскрывать, какие именно границы дружественности могут скрываться за этим термином), то, пожалуй, пора прекращать сотрудничество с «пророссийскими» олигархами, поскольку таковых не существует в природе. Нет смысла делать ставку и на все еще сохраняющиеся небольшие группы в основном довольно пожилых людей, которые продолжают класть цветы к оставшимся советским монументам. Это очень хорошие люди, но даже через 8 лет после госпереворота, гражданской войны, массовых политических репрессий, дискриминационных законов и разгула неонацистских банд, которым не нужны даже такие законы, они не могут на своих редких митингах сказать ничего, что бы они не говорили при Януковиче или Кучме — о Победе предков, о фашистах Гитлера, о родной земле и т. д. Не столь уж важно почему, но они не могут и уже не смогут осмыслить современное положение. Не факт, кстати, что на Украине это сможет сделать хоть сколько-нибудь представительная независимая группа.
В 2020-м пришел ковид, и очень некоторая часть Антимайдана превратилась в антиваксеров-мракобесов. Потому что масоны, потому что «пиндосы», потому что Билл Гейтс и геи, потому что печать дьявола и «масочный фашизм» (а деды победили фашизм), потому что Ротшильды против Путина и т. п. Может быть, только сейчас, во время пандемии, становится по-настоящему понятно, почему в массе своей эти люди были против Майдана. Увы, потому же, почему сегодня они против вакцинации и ковид-ограничений. Не все, конечно, но очень многие.
Добрые глаза «мягкой силы» против ненависти ко всему
Остатки и останки Антимайдана — не инструмент мягкой силы, это поколение в целом уже потеряно. История же с девочкой-подростком в киевском музее игрушек — с одной стороны, всего лишь единичная репортажная деталь, но зато какая! Да и прошлый год дал нам несколько очень ярких и показательных случаев, чтобы задуматься.
15-летняя TikTok-блогер Лиза Леоненко публично заявила: «***** (не нужна. — Ред.) мне ваша рідна мова. Если человек не любит этот язык, то зачем на нем разговаривать». Далее — внесение на «Миротворец» и угрозы в сети. В итоге девочке пришлось записать ролик с извинениями за свою «ошибку».
18-летняя жительница Ирпеня Диана Калеганова написала в Instagram: «Просто я бы запретила ***** (противный. — Ред.) украинский язык» и добавила, что «от национализма никому лучше не станет». Посыпавшиеся угрозы ей, ее матери и даже начальнику ее матери на работе были настолько чудовищны, что девушка записала извинение, но только перед теми, кто поддерживает украинский язык «без всякого фанатизма, национализма и всего прочего».
Один из школьников в Запорожской области в онлайн-эфире вместе с друзьями стал топтать учебник по украинскому языку. После сотен угроз, он попросил прощения, за то, что «просто не подумал».
А если за таких подростков тут же заступятся несколько правозащитных демократических СМИ (пусть даже на украинском языке для начала)? А если каждому из таких подростков тут же позвонит десяток грантовых психологов, чтобы помочь снять травму от травли нацистами и расскажут о детских страданиях как этим СМИ, так и западным? А что, если таким подросткам бесплатно предложат услуги грантовые адвокаты, которые при системной работе через время хоть одно из таких дел, но доведут до суда, на который, конечно же, будут приглашены представители миссий ООН и ОБСЕ? А что, если таких подростков потом пригласят на экскурсии в Европу наши европейские друзья — рассказать о результатах денацификации в Германии и сводить в Трептов-парк? А что, если наши израильские друзья? А что, если психологические травмы вдруг обнаружатся у тысяч детей, которые не могут учиться на родных языках (начать можно с венгров или румын)?
Гранты эко-активистам, археологам, школьным учителям, аспирантам и региональным журналистам-расследователям, НКО с центрами психологической помощи, комитетами против пыток в СИЗО и притеснения нацменьшинств (любых), драмкружки, где вместе с Шекспиром и Мольером будут ненароком подсовывать Пушкина, музыкальные студии, где не будет никаких ограничений по языку исполнения песен, но среди других будут предлагаться «правильные» песни, шахматные клубы, где будут учить в том числе на стратегиях русских шахматистов, дискуссионные клубы по изучению памяти Холокоста, где расскажут об участии бандеровцев в истреблении евреев и ненароком о том, кто освободил Освенцим. Все должно быть интересно и перспективно, как у всяких Соросов и USAID, но в то же время вообще не иметь идеологической формы. Вовлеченные в эти структуры люди в массе своей должны не понимать, чем они в них на самом деле занимаются. Придя в такие организации в 14-15 лет, следующее поколение 30-летних будет неузнаваемо.
«Вы уже заколебали со своей ненавистью!» — эта в сердцах брошенная своей неадекватной националистической мамаше фраза киевской девочки-подростка может стать ключом, открывающим сердца молодого поколения. Того, с кем не успеет поработать «Нацкорпус», конечно, поэтому скорость принятия решений очень важна. Хотя обработка «Нацкорпусом» — тоже не панацея, если предложение демократических организаций будет интереснее, перспективнее и лучше обосновано.
День в Киеве подходил к концу, и у входа в метро мы столкнулись с бабушкой, торговавшей цветами.
— Вы, наверное, из России?— вдруг спросила она у моей жены.
— Почему вы так решили?
— А у вас глаза добрые.
Жена действительно родилась в России и после таких слов не купить цветы было просто невозможно. Заколебавшая ненависть национализма против русских добрых глаз и цветов (которые выглядят как обычные глаза и обычные цветы, без национальности) — кто победит?
