Государство изначально начали строить в соответствии с постулатами национальной политики большевиков, которые предполагали борьбу с одним народом — с русским, и в качестве союзников брали себе все национальные движения, уточнил эксперт.
Именно в этом была порочность системы, а не в том, что существовали национальные движения, с которыми было невозможно совладать, подчеркнул политолог.
«Во Франции, например, были похожие проблемы. Различий между Аквитанией, Бретанью и Гасконью там было больше, чем между Киевом и Москвой. Сейчас об этом напоминают только название улиц на аквитанском языке. Во Франции никого не смущало создание единой французской нации. Более того, когда человек в школе не мог разговаривать на литературном французском языке, его в качестве наказания выводили в коридор и надевали ему ботинки на шею. У нас было ровным счетом наоборот. У нас человека могли исключить из партии, если он не проходил курсы по украинизации», — привел пример Безпалько.
Национальные движения можно было побороть. От каких-то территорий можно было даже отказаться. Но в любом случае советская власть никогда не делала ставку на общерусский проект. Она с ним боролась, как и с любыми проявлениями русского национального сознания, заключил собеседник издания.
Полностью интервью можно прочитать здесь.
