Хотя его могло и не быть. Первоначально лента должна была сниматься по совершенно иному сценарию, и планировался совершенно другой режиссер — Виктор Гресь («Чёрная курица, или Подземные жители» (1980), «Новые приключения янки при дворе короля Артура» (1989). Однако украинские чиновники от кино посчитали сценарий чересчур националистическим, режиссёр же тяжело заболел — уже сформированная к тому времени сценарная группа решила, что, как говорится, «кина не будет».
Но тут было принято решение сменить и сценариста, и режиссёра.
Делать экранизацию фантасмагорической повести Николая Васильевича Гоголя назначили Бориса Ивченко («Олеся» (1971). Тот сразу оговорил одно условие — на главную роль он хотел одного из самых известных, украинских актёров — Ивана Миколайчука.
На то время, благодаря лентам «Тени забытых предков» (1964) и «Белая птица с чёрной отметиной» (1970), он был человеком с мировой известностью. Ивченко так и сказал: «Дадите Ивана… и к Новому году мы план выполним». Чиновники подумали… и дали.
Ивченко предстояло сделать выбор из нескольких предложенных к экранизации сценариев, и он остановился на творении Ивана Драча — известного украинского диссидента, правда еще в 1966-м году в своём диссидентстве публично раскаявшегося. В это время как раз на Украине происходила смена политической власти — Шелеста сменял Щербицкий, известный своим категорическим неприятием всего, что имело бы хотя бы малейший националистический намёк.
Драч решил, что фильм запретят, а потому сказал режиссёру: «Вот вам сценарий. Делайте, что хотите с ним». Ну а Ивченко с Миколайчуком только того и надо было.
Генератором идей стал Миколайчук.
Например, в самом начале фильма первоначально планировалось задействовать 11-й отдельный кавалерийский полк, существовавший в Вооружённых Силах СССР специально для проведения киносъёмок. Актёр спросил Ивченко: «Боря, а вот этот бой будет, кони будут, все будут. Ты снимешь такой, как американцы снимают?»
Речь шла о батальных сценах в голливудском фильме «Тарас Бульба», снятом в 1962 году с участием известнейшего на то время американского актёра и продюсера Юла Бриннера (кстати, выходца из России). Тот честно признался, что такого опыта у него нет, в себе он не уверен, да и денег могут не дать.
И тогда Миколайчук сказал: «Слушай, так может оно нам и не надо», и предложил идею: в самом начале фильма он и его соратник стоят на фоне красного казацкого стяга с пистолями наготове среди страшной, судя по доносящимся до них, сечи, и поют народную песню, которая после выхода фильма фактически получила вторую жизнь:
Танцювала риба з раком, риба з раком,
А петрушка з пастернаком, з пастернаком,
А цибуля з часником,
А дівчина з козаком.
Далее, вытянув пистоли, казаки бросаются в бой… и в следующем кадре мы уже видим побоище с лежащими на поле телами и бродящими по нему немногими выжившими. Идея понравилась, и её сразу реализовали.
Большинство сцен снималось в Полтавской области в селе Красногоровка. Выбор на неё пал сразу, эту локацию киевские киношники хорошо знали, потому что буквально за несколько лет до того здесь снимался мосфильмовская лента «Осенние свадьбы», в создании которой принимала участие и часть съёмочной группы. В этом селе настолько хорошо сохранилась на то время аутентичная украинская архитектура, быт, открывались настолько прекрасные пейзажи, что никаких декораций просто не требовалось.
Всё, что снято в «Пропавшей грамоте» — это реальные украинские хаты, реальные плетни, колодцы и т.д. И люди тоже реальные.
В селе перед началом съёмок сделали объявление, что сняться может любой желающий. За один съёмочный день платили 3 рубля — хороший приработок к зарплате колхозника, да ещё потом и в кино покажут. Конечно, от желающих не было отбоя. Особенно все оживились, когда стало известно, что некоторым актёрам массовки, кто чаще появлялся в кадре и даже говорит какие-то реплики, как, например, баба Дзвинычко, платят и по 8, и по 10, и даже по 12 рублей. Массовка изображала и трупы после побоища вначале фильма, и односельчан казака Василя в самом его конце.
К подбору актёров приложил свою руку и Миколайчук. Фёдора Стригуна на роль своего побратима Андрея пригласил именно он, позвонил ему как-то ночью: «Это я, Федьку, мы тут думали-думали, и предлагаем тебе Андрея сыграть, чтобы было кому спину прикрыть». Конечно, Стригун не отказал своему другу. Ну а режиссёр, увидев типаж актёра воочию, согласился взять его на роль без проб — он полностью подходил.
На роль доброго чёрта пригласили… Леонида Быкова, который к тому времени уже вынашивал идею создания своего самого главного фильма — «В бой идут одни старики».
Да вот беда, на первых же съёмках он упал с коня, да так неудачно, что попал в больницу, и его пришлось, с подачи Стригуна, заменить актёром Львовского театра им. Заньковецкой Владимиром Глухим. Тот сыграл отлично, но, к сожалению, кроме этой роли в отечественном кинематографе особо ничем более не отметился.
Музыкальное оформление фильма — полностью заслуга Миколайчука. Это он подбирал народные песни, он нашёл написавшего колыбельную композитора. Песни исполнили его жена Маричка, её подруга Валентина Ковальская и знаменитая украинская певица Нина Матвиенко.
Он же подобрал и широко сейчас известный «Запорожский марш» Евгения Адамцевича. Мелодию первой его части композитор услышал ещё в 1926 году от кобзаря Ивана Кирилловича Положая, вторую сочинил сам.
Впервые прилюдно марш исполнил сам Адамцевич в 1969 году на концерте в Киевском театре оперы и балета им. Тараса Шевченко. Чуть позже дирижёр Государственного оркестра Виктор Гуцал создал другую ставшую канонической обработку, в которой использовал мотивы народной песни «Ой, на горі та женці жнуть». Эта версия «Запорожского марша» впервые прозвучала 12 апреля 1970 года, ну а «Пропавшая грамота» сделала её широко известной и популярной.
Можно встретить утверждения, что марш был запрещённ, но в Киеве, в том числе и после запрета фильма, его регулярно исполняли. Если запрет и был, то неофициальный, и не строгий, хотя худсоветы его и изучали на предмет ассоциации с «сечевыми стрельцами» и вообще националистической окраски.
Также Миколайчук помогал Ивченко и с режиссурой — фильмография у него за спиной уже была солидная, побольше, чем у Бориса Викторовича, и он ему иногда подсказывал некоторые интересные решения. Большинство шуток и гэгов (так на киношном жаргоне называют смешные эпизоды) так же в основном придуманы Миколайчуком. Например, ему принадлежит известная, ушедшая в народ шутка:
— Василю, а може все ж вип'ємо.
— Нє-а… Нема сил відмовитись. Трішечки, але відро.
— Два відра.
Миколайчук и остальные создатели фильма любили выпить и умели это делать… что, в принципе, свойственно было и казакам, которых они играли. Не зря же некоторые историки утверждают, что условием приёма на Сечь было не только исповедание православной веры и знание русского языка (деления на современные русский или украинский язык тогда ещё не было), но и умение пить горилку.
Но во время съёмок пить категорически запрещалось, кстати, у казаков вообще в походах пьянство каралось смертью. Так что актёры на площадке не пили, и Миколайчук показывал им в этом пример. Зато вечером по старой киношной традиции за общим столом все отводили душу. За шашлыками и ухой, за дружеской беседой находились какие-то новые творческие решения. Воодушевлённые сложившейся на съёмочной площадке атмосферой, актёры не боялись импровизировать, и множество этих импровизаций потом вошло в фильм.
Миколайчуку и Стригуну было так удобно и привычно носить казацкую одежду, они так срослись с ней, что договорились вообще во время съёмочного периода обычные современные вещи не носить. Фёдор Николаевич потом вспоминал, что, когда пришло время уезжать с Полтавщины, и они с Миколайчуком вместо шаровар и свиток натянули на себя джинсы и рубашки, оказалось, что они разучились в них ходить.
Для съёмок на зачарованном озере подобрали болотце у Красногоровки, посреди которого стояли несколько засохших верб. Воду из него откачали в текущую рядом реку Псёл. Чтобы озерцо выглядело загадочнее и зловещей в оголившееся дно воткнули ещё сухих стволов, установили помост и закачали воду обратно, так, чтобы помост оказался на несколько сантиметров ниже поверхности. В результате в фильме кажется, что актёры ходят по воде, хотя это не совсем так.
Фильм снимали на отечественную плёнку «Свема», которая, из-за своего качества, вызывала у советских киношников массу нареканий. Чиновники иногда закупали импортный «Кодак», и вот такую плёнку Ивченко удалось «выбить» для съёмок наиболее ответственных эпизодов — верховых проездов казаков, конной атаки, массовых сцен, зачарованного озера. Со «Свемой» существовал повышенный риск, что она порвётся, и всё придётся переснимать заново, а это очень хлопотно… и дорого.
Пекло, правда, снимали на «Свему» — «Кодака» не хватило.
Финальные эпизоды делали в Ленинграде. Именно из-за них фильм потом скорее всего и положили на полку. По сюжету казаки прибывают во дворец к Екатерине Великой, но Василь узнаёт в её обличье одновременно и ведьму, и свою жену, и шлёпает по лицу.
На просмотре в Государственном комитете СССР по кинематографии присутствовал его начальник Борис Павленок. До момента с императрицей ему и остальным всё нравилось, но после него улыбки с лиц чиновников сползли. Когда зажёгся свет, Павленок возмущённо воскликнул: «Как это может быть — украинский народ бьёт великий русский народ по лицу?» Эпизод с Екатериной постановили вырезать и добавить несколько сцен, которые должны были кардинально изменить концовку.
Из здания госкомитета Ивченко вышел в расстроенных чувствах, а Миколайчук страшно разозлился. Они стояли курили. Иван Васильевич уговаривал режиссёра не соглашаться на требования чинуш, а тот объяснял, что ему очень важно, чтобы фильм увидел зритель. Не заметив, что Павленок проходит мимо, Миколайчук зло бросил: «Что ты перед свиньями бисер мечешь? Перестань, Боря, и нечего плакаться. Мы сняли гениальное кино, а они начнут сейчас нам его резать».
Может повлияли эти горькие слова Миколайчука, но в Москве фильм утвердили, однако на экраны 1 января 1972 года он так и не вышел, и до сих пор достоверно неизвестно почему.
В результате больше десяти лет «Пропавшую грамоту» смотрели только избранные. Этот фильм был любимым у председателя совета министров УССР Александра Ляшко, его копия лежала у него в ящике стола. Когда приезжали какие-нибудь высокопоставленные гости: казахские, туркменские, польские, чешские, после щедрого застолья Ляшко просил своих помощников прокрутить им этот фильм.
Наконец так же по до конца неизвестным причинам в 1983 году фильм вышел в прокат, но только на территории Украины, хотя подготовлены были и украиноязычная, и русскоязычная версии. Из-за своей непохожести на другие ленты, из-за музыкального оформления и многих других факторов «Пропавшая грамота» до сих пор остаётся в памяти зрителей и является одним из лучших фильмов, посвящённых казацкой теме.
