Об этом рассказал в интервью изданию Украина.ру журналист и издатель Константин Рязанов.
— Константин, помните ли декабрь 1991-го? Чем вы тогда занимались, где работали, чего ждали от будущего?
— Смутно. Работал, как и сейчас, в фонде «Байтик», преподавал, выпускал со школьниками газету, которая была как газетой «Байтика», так и официальной городской (учредителем была троицкая власть). Не сказал бы, что помню то время как надвигающуюся катастрофу: у нас было интересное дело (жена в этом же центре работала), мы занимались вопросами внедрения новых информационных технологий в образование, проще говоря, компьютерной техники, ездили в США перенимать, так сказать, передовой опыт. Вернувшись, я доложил директору Владимиру Евгениевичу Дудочкину, ныне он — председатель Ассоциации муниципальных образований Москвы, что не весь опыт переняли, и надо бы ещё съездить…
— Какие тогда были настроения у вас и в вашем окружении? Что читали, что смотрели?
— За 30 лет многое, конечно, забылось. Но, как говорится, написанное пером не вырубишь топором. Открыл эти старые газеты, которые сам с детьми выпускал, перечитал. Настроения были «философскими». Вот что мы тогда писали:
«Новый 1992 год принёс качественные изменения в жизнь каждого (так и хочется написать "советского") человека. "Жить стало хуже, жить стало веселей"? С первым мало кто станет спорить, а вот насчёт веселья, видимо, мнения разойдутся. Поэтому если кому-то наше издание позволит:
— лишний раз улыбнуться,
— отвлечься от ежедневных трудностей нашего бытия,
— скоротать за чтением время стояния в очереди за молоком,
— наблюдать за астрономической стоимостью гастрономических изделий не с безысходностью, а философски,
— обнаружить, что, несмотря на сложные времена, дети способны мыслить, шутить и радоваться жизни,
то мы посчитаем свой труд не напрасным».
Ещё из нашей газеты тех времён, тогдашний семиклассник Слава Садхин — теперь он живёт в США — пишет:
«Зашёл я в магазин за хлебом, а хлеба нет. Поднялся в коммерческий — все полки забиты! Но цены такие, что у любого шарики за ролики закатятся! Вижу ценник: 3,5 руб., американская жвачка…»
«Московский комсомолец» читал, ТВ смотрел. Думаю, всё же радовался переменам, хотя сейчас уже мало что помню. Спросил сына. Он процитировал мою фразу августа 91-го: «Могла быть гражданская война…»
— Помните ГКЧП?
— Да. Наш либерально настроенный Троицк занял активную антипутчевскую позицию. Долго можно рассказывать. Приведу цитату из своего мемуара, подготовленного к 50-летию главреда газеты «Троицкий Вариант»:
«Штерн аккурат к путчу издательство "Тровант" организовал — сидит, на лазерном принтере листовки печатает. A я как раз в Москву к Белому дому собрался. Даёт он мне пачку листовок: раздай, говорит, в автобусе, пусть народ правду читает, из искры, мол, возгорится, сам знаешь что. Ну, раздал я их в экспрессе. A одна ко мне обратно вернулась. Смотрю — а на ней кто-то зачем-то написал: "Ельцин — ж…д". Меня это так поразило, что сберёг я ту листовочку на память…».
В августе 1991 года мы как раз проводили международную конференцию «Применение новых технологий в образовании». И наши иностранные гости, увидев входящие в Москву танки, засобирались домой. Конечно, мы были раздосадованы, так как рушились наши перспективные планы по перениманию опыта, по поездкам. Но путч быстро закончился, а наша интердружба продолжалась, пока СССР окончательно не развалился, и дружить с иностранцами стало можно только за свой счёт.
— Как восприняли сообщение о ликвидации Советского Союза и о создании СНГ?
— Есть известный афоризм: кто не был революционером в 20 лет, у того нет сердца, а кто всё ещё революционер в 50 лет — у того нет ума…
Восприняли хорошо, поддерживали. Казалось, что будет всем лучше. Сейчас понимаю, что жить надо так, чтобы больше зависело от тебя и меньше от других, в том числе от власти. А вообще, я продукт советской эпохи, качественного школьного образования, пионерских лагерей и бесплатных кружков и спортивных секций. Поэтому я с ностальгией вспоминаю то время. Но это, во-первых, лично и субъективно. А во-вторых, если б в моём прошлом были не пионерские, а колымские лагеря, то ностальгии, конечно, не было бы.
Хотя есть и объективные вещи. Недавно я опубликовал серию фото, как мы всей семьёй с детьми в 1986 году купаемся и загораем у троицкой речки Десна. Сейчас этого детского пляжа нет и в помине, берег застроен дворцами, коттеджники подход к реке перекрыли — хотя это противозаконно, как я понимаю. А если и доберёшься до воды, то купаться всё равно нельзя: река загрязнена «отходами жизнедеятельности» понятно чьей…
— Какой могла бы быть наша жизнь, если бы Союз сохранился, если бы сохранился социализм?
— Как известно, история не имеет сослагательного наклонения. Думаю, это был объективный ход её развития. Хотя есть похожее на правду мнение, что Запад ускорил этот процесс, приложив руку (и деньги), а кое-кто (за эти деньги) пошёл у него на поводу.
— Нынешние события на Украине представляются прямым следствием событий 1991 года, выполнением заданной программы… Сначала нас разделили, потом — поссорили и стравили. К сожалению, не все это понимают. А как это видится вам? Можно ли было такое предположить тогда, в 1991-м?
— Украина — это мой больной вопрос. Бывал неоднократно, начиная с 1967 года, там живут мои родственники и знакомые. И многое меня с ней сближало. Грамотно писать по-русски нас научила Элла Александровна Верховод, она была с Украины. Не забыть её зажигательные уроки, когда она по-украински комментировала наши сочинения и ошибки: «На городі бузина, а в Києві дядько», «Не знав, не знав, та й забувши»… Прямо как у Жванецкого про Бориса Ефимовича, чьи ученики «до сих пор пишут без единой ошибки»!
В школьные годы я болел за киевское «Динамо», делал вырезки из газет и журналов, и эта папка до сих пор у меня сохранилась. Киев был любимым городом моей дочери (не знаю, как сейчас), лет десять тому назад она написала о Киеве эссе, и украинский сайт его опубликовал…
В 10 лет я посмотрел фильм «Переходный возраст», где проникновенно звучали стихи. Много позже узнал, что это история талантливого поэта Лёни Киселёва, умершего от рака в 22 года. Я был потрясён, перевёл одно из последних, возможно, его стихотворений:
Завтра буде світ такий, як завше, —
Білий, жовтий, трохи вороний.
І зависне небо, наче зашморг,
Як і має бути восени.
Сон, мов смерть, настигне на світанку.
І незваний день в останню мить
Забере тебе, як полонянку,
Як у пісні — конями умчить.
* * *
Мир обычным будет на рассвете —
Чёрно-бело-жёлтый прах и тлен.
Нас в нависших туч косые сети
Ловит осень — в неизбежный плен.
Вещий сон настигнет тебя к утру
В миг конечный, словно смерть и суть:
Кони в путь к последнему приюту,
Как в известной песне, унесут.
В конце 70-х я жил в одной комнате в общежитии студгородка МИФИ с Сергеем Григорьевичем Конотопом. Он был из Черкасс. После выпуска он ко мне два раза приезжал в Троицк в 1985 году. С тех пор ничего о нём не слышал. Может, прочтёт, откликнется?
Конечно, нынешние события и в страшном сне не могли в 1991-м присниться! Порошенко, кажется, — или кто-то другой из политиков, — сказал, что Украина 300 лет боролась против русского ига, и, наконец, победила. Театр абсурда! Неужели большинство украинцев так думают?
— Возможно, сейчас ещё нет. Но если останется нынешняя идеология в украинской системе образования, то будет со временем и думающее именно так большинство…
— Но на самом-то деле всё было наоборот: благодаря Ленину и Сталину больше всего в СССР дискриминировались именно русские. В отличие от остальных союзных республик, в РСФСР не было своих Компартии, комсомола, Академии наук и, до последних лет советской власти, своего телерадиокомитета.
А в период ГУЛАГа русские репрессировались в процентном соотношении больше других народов СССР. Для сомневающихся: обоснование этого утверждения содержится в книге «Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР». Её написал мой сын Сергей Рязанов на основе изучения большой документальной базы.
В 1972 году я был пионером в лагере имени Олега Кошевого в Евпатории. Там были ребята со всего СССР, но большинство с Украины. И я стал задним числом вспоминать, анализировать. И, наверно, да, можно сказать, что были какие-то особые отношения между украинцами и москвичами… Я-то был с Урала, и меня это не коснулось. Но инициаторами этих особых, в кавычках, отношений всегда были украинцы.
— Поясните? В чём это проявлялось?
— Скажем, был футбольный матч между дружинами «Морская» и «Алые паруса». В первой, по традиции, больше украинских школьников, во второй — много меньше. И, по сути, получился матч Украина — остальной СССР. И первые крупно выиграли, и очень по этому поводу ликовали, для них было важно лишний раз что-то кому-то доказать.
А впрочем, может, мне это только казалось? Я дружил с ребятами из Днепродзержинска, — наш пионерлагерь был построен крупным атомным предприятием из этого города, — многих помню, с некоторыми потом переписывался: Игорь Попов, Саша Волощуков, Люда Гайдамака, Сергей Селезнёв, Оля Кожевникова, Вова Меркулов, Виталий Байрак, Ира Иванова… Интересно, помнят ли они?
