Миф 1. Взяли специально к празднику
Полную готовность к наступлению командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Николай Ватутин объявил к 1 ноября.
Согласно оперативной директиве штаба фронта, 60-й армии ставилась задача овладеть Киевом уже 5-го числа. Так что можно сказать, что с освобождением задержались на целый день. Тем не менее к указанной дате 6-й и 7-й гв. танковые корпуса, введенные в прорыв, к 10 утра перерезали шоссе Киев-Житомир, а пехота уже вела бои на окраинах города. Наступление было полностью подготовлено, вплоть до графиков артподготовки перед его началом.
Состоялось оно именно поэтому, а не потому, что нужно было любой ценой дать результат к 7 ноября.
Однако важная дата в этой истории действительно присутствует. Только не годовщина Октябрьской революции, а Тегеранская конференция, назначенная на 28 ноября 1943 года.
На ней решалась давно наболевшая проблема с открытием второго фронта, и британский премьер Уинстон Черчилль был склонен опять отложить данный вопрос.
В этих переговорах текущее положение Красной армии являлось важным аргументом. Если бы она продолжала топтаться на левом берегу Днепра, чтобы «получше подготовиться», как теперь требуют маленькие любители истории, то это могло означать все что угодно, вплоть до «новой границы Рейха». Ведь Гитлер как раз и требовал от своих генералов превратить великую реку в непроходимый рубеж.
Однако был не просто захвачен ряд плацдармов по всему течению Днепра, но освобожден Киев, что являлось не только военной, но и моральной победой. А к 22 ноября, когда Иосиф Сталин сел в литерный поезд № 501 по маршруту Москва-Сталинград-Баку, был первый раз взят Житомир и войска закрепились на рубеже далеко к западу от украинской столицы, перейдя к обороне.
Будущая победа вырисовывалась весьма однозначно, и перед западными лидерами можно было ставить вопрос ребром: или открываете второй фронт, или наши танки зайдут в Европу, насколько горючего хватит. А горючего у нас много.
Как результат, операция «Оверлорд» была предварительно назначена на май 1944 года.
Миф 2. Потери в полмиллиона
500 тысяч — это магическая цифра, поскольку в альтернативной истории меньше в окрестностях Киева не погибало.
Полмиллиона на Букринском плацдарме, полмиллиона при освобождении Киева, и вообще главные претензии кратны пяти: одна винтовка на пятерых, пятеро красноармейцев на одного убитого немца.
При этом численный состав всего 1-го Украинского фронта (до 20 октября 1943 года — Воронежского) был порядка 700 тысяч человек. Потерять такое количество людей, включая тыловые части, не ведущие боевых действий, попросту невероятно. Тем более что кому-то сразу после освобождения Киева пришлось развивать наступление на запад, продвинувшись на 75-140 километров, и затем отражать мощный немецкий контрудар.
Если говорить конкретно о Киевской наступательной операции, продолжавшейся десять дней, с 3 по 13 ноября, то в ней участвовали 38-я, 60-я и 3-я гв. танковая армии — около 200 тысяч человек, в то время как части 40-й и 27-й армий продолжали с сентября биться на Букрине. С воздуха пехоту и танки поддерживала 2-я воздушная армия, которую, по идее, тоже нужно полностью записать в потери.
А они, безусловно, были, и немаленькие — почти 6,5 тысячи убитыми и 24 тысячи ранеными. Еще порядка 7 тысяч убитыми и 19 тысяч ранеными было потеряно за сентябрь-октябрь на Букринском плацдарме, где в рамках общего нового наступления войска так и не смогли продвинуться вперед.
Много это или мало — вопрос дискуссионный, поскольку штурм хорошо укрепленного берега зимой после того, как немцы подтянули бы резервы, неизбежно привел бы к худшим результатам. В то же время наступающая сторона, имея хорошую стратегию, оказалась слабее в тактике, и соотношение потерь показывает, что немцы оборонялись умело и сумели нанести нашим войскам весомый ущерб.
Но любые дискуссии по данному поводу никогда не носят профессионального характера, а сразу начинаются с истерики про «полмиллиона».
Миф 3. Украинцев считали предателями
Все публикации Института нацпамяти о «черной пехоте» — звенящий нерв, крик о несправедливости подлой советской власти, предвзято относившейся к украинцам на освобожденных территориях как к предателям. Раз были в оккупации — должны искупить свою вину кровью, следовательно, «одна винтовка на пятерых» и в домашних пиджаках сразу в бой.
Именно на Украине «пиджачники», если верить агитаторам УИНП, стали массовым явлением: в ходе освобождения Киева «берега Днепра, как весенними цветами, рябели трупами в разноцветной гражданской одежде».
На самом деле ключевым в проведении мобилизации стал приказ Ставки ВГК № 089 от 9 февраля 1942 года «О призыве в Красную армию граждан, проживающих на освобожденных от оккупации территориях», подготовленный сразу после контрудара под Москвой. Никакого особого отношения к украинцам он не предусматривал: до начала боев за Украину был почти год.
Но именно тогда воюющей армии было дано право самой пополнять собственные ряды в ходе наступления, чтобы не снижать его темп. Всем армиям предписывалось срочно сформировать запасные полки, которые должны были осуществлять практический отсев, призыв и боевую подготовку призывного контингента.
А 10 февраля 1943 года Ставкой была издана директива № 089 о недопустимости огульного зачисления людей, в том числе и призывников, в категорию лиц, отсеянных по политико-моральным соображениям. Другими директивами подробно указывалось, что делать с призывниками, куда их отправлять и как готовить.
То, что командиры воюющих полков и дивизий сплошь и рядом пренебрегали приказами сверху, можно объяснить текущей ситуацией и стоящими перед ними задачами. Конкретные офицеры не вели учета мобилизованных, сразу ставили людей (среди которых было очень много солдат сорок первого года) в строй, не прилагая усилий к тому, чтобы их своевременно обмундировать, отправляли в бой.
Но это не было государственной политикой и тем более «ненавистью к украинцам».
Миф 4. Букринский плацдарм был отвлекающим
Рассуждения о хитром маневре, когда неудача Букринского плацдарма и крупные потери на нем являлись отвлекающим ударом для наступления на Лютеже, почему-то популярны. Хотя на самом деле Лютеж стал основным только из-за неуспеха главного наступления. Даже первая высадка здесь состоялась 26 сентября, на четыре дня позже, чем в других местах.
На самом деле Букрин изначально рассматривался как основное направление удара, что определяла обстановка. Юго-Западный фронт преследовал 6-ю армию Манштейна, которая с 16 сентября отходила на линию Мелитополь-Днепр. У Киева, Канева и Черкасс находились три из пяти основных немецких переправ, куда и устремились советские войска следом за противником.
Немецкий фельдмаршал с высокого правого берега прекрасно видел обстановку.
В своих «Утерянных победах» он пишет, что «две армии в составе примерно 12 стрелковых дивизий, двух танковых корпусов и одного механизированного корпуса, a за ними танковая армия, также в составе трех корпусов, двигались к Днепру между Черкассами и Ржищевом. В направлении на Киев и участок Днепра севернее города пока был обнаружен подход только трех стрелковых корпусов и одного механизированного корпуса противника. Очевидно, противник хотел нанести сначала главный удар по Днепровской дуге. Правда, как раз к участку по обе стороны Киева противник мог, скорее всего, перебросить свои силы с центрального участка фронта».
То есть будущий маневр Ватутина был для его противника вполне предсказуемым. А 24 октября из Москвы прилетела директива за подписью Сталина, в которой и предписывался всем известный маневр.
За неделю до наступления Ватутин перебросил сотни тысяч солдат и технику на север. Несколько маленьких плацдармов, на которых пехота топталась бесконечный месяц, превратились в легендарный подвиг, воспетый официальной литературой. А перешедшие вместе со всеми в атаку дивизии на Букрине, как хорошо видно по Журналу боевых действий фронта, все так же уперлись в твердую оборону врага.
Миф 5. Повторная оккупация
Накануне войны Киев был одним из наиболее динамично развивающихся городов СССР.
Численность его населения стремительно росла: 483 тысячи в 1926 году, 575 тысяч в 1934 году, 846 тысяч в 1941 году. Под оккупацией осталась примерно половина, но в ноябре 1943 года освободителей встречало лишь 180 тысяч киевлян.
Около 100 тысяч человек было вывезено в Германию на принудительные работы — многие из этих несчастных домой так и не вернулись. Кроме того, десятки тысяч людей погибли от голода и холода, были уничтожены в Бабьем Яру или расстреляны как заложники. Многие бежали в окрестные села, спасаясь от голодной смерти.
В 1945 году численность населения Киева составила уже 470 тысяч человек, он снова стал крупным промышленным, образовательным, культурным и научным центром, которым был уже до войны.
Нетрудно сообразить, что оккупанты не строят академии наук, не открывают передовые производства, не учат, не лечат и не переживают о будущем местного населения — все это ярко продемонстрировала гитлеровская Германия.
А осенью 1943 года в Киев вернулись свои. И вернулась жизнь, которую чуть было не отняли.
