Как сбой Facebook помог России

4 октября анархисты и либералы всего мира должны отмечать как день освобождения от цифрового рабства — пусть даже на 6 часов. Ровно столько времени не работал Фейсбук. В тот день висели также Гугл, Инстаграм, Воццап и ряд других западных интернет-продуктов. Некоторые пользователи уже шутят, что за время свободы люди, вынырнувшие из просторов глобальных интернет-баталий, смогли наконец-то познакомиться со своими женами и детьми в реальной жизни. И что было бы неплохо делать хотя бы раз в неделю такой вот цифровой детокс.

Если же серьезно, то это был крупнейший сбой Facebook с 2008 года (когда соцсеть не работала более суток) — и, пожалуй, самый масштабный с точки зрения последствий, ведь 13 лет назад в Facebook не было интегрировано столько дополнительных цифровых проектов. Глава компании Марк Цукерберг за один день стал беднее на 6,6 миллиардов долларов.

Однако при всем уважении к его кровно заработанным деньгам, куда больший ущерб от этого сбоя претерпела американская система глобального информационного доминирования. По ее ключевым оплотам был нанесен серьезный удар.

Так, был разрушен миф о надежности соцсетей — а значит, и построенных на них систем коммуникаций. Американские власти могут сколько угодно уверять, что произошедшее «не было какой-то злонамеренной или хакерской атакой», а имела место лишь «ошибка конфигурации, технический сбой». Сотрудники Facebook и специалисты могут сколько угодно объяснять причины этого сбоя, используя сложные технические термины и слова. В лучшем случае они докажут, что причиной произошедшего стала вопиющая халатность персонала Facebook, который наплевал на интересы пользователей. А в худшем эти объяснения приведут лишь к укреплению веры пользователей в то, что произошедшее все-таки стало следствием хакерской атаки. Значит, под угрозой оказались их персональные данные (на ряд хранилищ которых они заходили именно через свои аккаунты в соцсетях). Собственно, в день сбоя уже появилась информация о том, что в даркнете (теневой части интернета) выставлены на продажу личные данные полутора миллиардов пользователей Facebook.

В совокупности с предыдущими грешками Фейсбука (необоснованной цензурой и баном пользователей только потому, что недовольные пожаловались на пост администраторам), а также старением аудитории соцсети (молодежь уходит в Инсту и ТикТок) получается, что детище господина Цукерберга теряет свое влияние на умы и сердца интернет-пользователей. А значит, ее возможности по конструированию информационной среды (например, через формирование нужной новостной ленты у пользователей или пессимизации антиамериканских аккаунтов) резко сокращаются.

Еще одним разрушенным мифом стала история о незаменимости Facebook. Каждый раз, когда отдельные российские эксперты и журналисты призывают наказать соцсеть за ее грехи — ввести драконовские штрафы или вообще заблокировать на территории РФ (что, например, нужно было сделать с YouTube, удалившим аккаунты немецкого подразделения RT), в ответ слышатся стоны о том, что без FB жить нельзя. Ведь именно в Фейсбук люди получают информацию и коммуницируют со своими коллегами и друзьями, именно в WhatsApp они общаются (причем там проходит даже корпоративное общение — даже притом что мессенджер больше не гарантирует безопасность личных данных). И вот FB обрушился, Whatsapp лег — однако никакого обрушения мироздания не произошло. Люди, нуждающиеся в электронной коммуникации с коллегами, спокойно перешли на альтернативные платформы — например, в Телеграм (глава которого Павел Дуров отчитался о притоке 70 миллионов новых пользователей).

Собственно, именно этот разрушенный миф о незаменимости является — наряду с информационным детоксом — одним из самых важных и позитивных последствий нынешнего отключения Фейсбука, Гугла и иже с ними. Долгие годы ответственные товарищи говорят о том, что российское государство или хотя бы уж российские компании должны контролировать и управлять отечественной информационной средой. Долгие годы эти товарищи говорят о том, что этот контроль невозможен в ситуации, когда данная среда формируется за счет западных цифровых продуктов — и если мессенджер с отечественным поисковиком у нас хоть и отстают от конкурентов, но есть (а тем, кто не понимает разницы между Яндексом и Гуглом, можно лишь посоветовать вбить один и тот же социально-политический запрос в поисковую строку обоих, а потом сравнить идеологическую направленность результатов), то с соцсетью — Вконтакте — проблемы, а видеохранилище — RuTube — вообще дышит на ладан. Долгие годы эти товарищи пинали чиновников (на каждом углу говорящих о стремлении России к суверенитету), объясняя им, что цифровой суверенитет не менее важен, чем продовольственный или территориальный. А для тех, кто не понимал эту важность, тыкали носом в события Арабской Весны, Майдана и белорусских протестов (где мобилизация и информационная накачка недовольных властью шла именно через западные соцсети).

В 2020 году чиновники, напомним, частично сдались и согласились с тем, что России нужно развивать собственные продукты. Но как? Конечно, отечественных производителей контента можно поддержать рыночными способами — вложив в них деньги, подтянув в российские соцсети различных лидеров общественного мнения (от Владимира Путина до Ольги Бузовой), — однако технологическое преимущество западных продуктов вкупе с силой привычки нивелирует все подобные усилия. Не говоря уже о том, что к раскрутке российских соцсетей чиновники подойдут со стандартной для себя эффективностью работы. Поэтому необходимы меры протекционизма, вплоть до радикальных — например, ограничение или даже прекращение работы в России иностранных соцсетей. Причем ограничение или прекращение на вполне легальных основаниях — за цензуру и неспособность обеспечить безопасность данных пользователей. И нынешний сбой облегчил продвижение этой важной идеи от инициативы ответственных товарищей к мозгам законодателей.