Ранее МИД Германии призвал Украину выполнить свои обязательства, согласованные на саммите лидеров «нормандской четверки» в Париже 9 декабря 2019 года. В Берлине настаивают на том, чтобы имплементировать в украинское законодательство «формулу Штайнмайера», поскольку до сих пор Киев открыто саботировал это решение, необходимое для мирного урегулирования конфликта.
- Сергей, почему Германия, которая два года молчала об этом, вдруг именно сейчас стала оказывать такое давление на Украину?
— Я бы не сказал, что они молчали. Дело в том, что эта формула немецкая. То есть придумали ее они, и они ее продвигали в «нормандском формате». Эта формула появилась, когда Украина просила пересмотреть Минские соглашения и подключить каких-то еще действующих лиц. Грубо говоря, Украина хоть и подписала Минские соглашения, но была ими недовольна, призывала западное сообщество как-то на это отреагировать, и вот в «нормандском формате» появилась «формула Штайнмайера».
Германия периодически об этом вспоминала, говорила о том, что «формула Штайнмайера» — это вообще и есть то, лучше чего и не придумаешь, и что надо все это дело выполнять. Поэтому я не считаю, что они совсем к этому не возвращались.
Что касается нынешней ситуации, то не исключено, что это последний прощальный привет от Ангелы Меркель по поводу того, как она видит себе разрешение украинского конфликта. «Формула» появилась именно при Меркель, и Германия считает, что это единственное правильное решение.
Что касается всей этой возни вокруг «Северного потока – 2» и жалоб Украины насчет того, что ее интересы не учитываются, то соглашение между Германией и США по поводу газопровода действительно довольно расплывчатое. Наверное, в Украине хотели по этому поводу услышать что-то более жесткое и однозначное, хотя было понятно, что ничего такого абсолютно однозначного в любом случае не будет. Труба практически достроена, строят ее в первую очередь в немецких интересах, и надеяться на то, что они в последний момент откажутся ее использовать, было бы глупо.
Но на Украине все равно недовольны, все равно обиделись, все равно им это не так. И я думаю, что Германия в этом смысле напомнила, что есть такая «формула Штайнмайера», поэтому давайте ее выполняйте, давайте ее каким-то образом реализуйте, вписывайте в законы свои, Конституцию, еще куда-нибудь, и тогда будет о чем говорить. В противном случае нечего предъявлять претензии.
Я это к чему? К тому, что Украина предъявляет претензии к Европе, к Германии, к США, что, мол, вы нас обещали хорошо любить, а любите не очень хорошо. И в ответ, я так понимаю, что Германия, в том числе в лице уходящей Меркель, говорит: «А вы "формулу Штайнмайера" реализовали или нет?» Ну хорошо, там Минские соглашения плохие, так сказать, русские плохие, Москва плохая. А вот вам «формула Штайнмайера», немецкая, made in Germany, чем вам не нравится, почему вы ее не имплементировали, как сейчас модно говорить, и т.д.? А если вы ее не имплементировали, тогда и нечего претензии предъявлять. Я думаю, что фабула примерно такая. Да, вряд ли кто-то надеется, что Украина прямо завтра бросится выполнять эту формулу, но, на мой взгляд, ситуация примерно такова.
- Как раз недавно советник делегации Киева в Трехсторонней контактной группе Алексей Арестович заявлял, что Украина в текущем виде не будет выполнять «формулу Штайнмайера». Якобы для этого требуются только очень серьезные гарантии Запада, огромный кредит, статус основного союзника США вне НАТО и прочее. Он также обещал чуть ли не уйти под крыло Китая и отмечал, что Европа всерьез обеспокоена растущим влиянием Китая и готова договариваться с Россией. Насколько слова Арестовича соответствуют действительности и насколько Запад готов договариваться с Россией, в частности об Украине?
— Слова всех украинских политиков надо рассматривать через призму циркового представления, потому что они всегда очень серьезно раздувают любой вопрос, требуют невероятное и выступают с угрозами. Причем их угрозы как в песне Высоцкого: «Если вы нам не ответите, мы напишем в "Спортлото"».
Киев может говорить все что угодно, но смысла в этом никакого нет, потому что Запад дает Украине ровно то, что хочет дать. И надо сказать, что Украина сама себя поставила в такую ситуацию, потому что до 2014 года, на мой личный взгляд, у Украины, в украинской внешней политике, было гораздо больше маневра. Она могла маневрировать между Россией, между Европой, между США.
Разговоры о том, что Украина уйдет куда-то под Китай какой-то и по этому поводу страшно все должны возбудиться, — это такой дешевый блеф, который даже всерьез рассматривать не имеет смысла. Если Украина готова, грубо говоря, стать каким-то младшим партнером Китая — да мы только рады будем. Мы из этого извлечем свои геополитические выгоды.
Если же Украина действительно будет на самом деле совершать какие-то серьезные, раздражающие Запад шаги, у Запада теперь столько инструментов давления на Украину, сколько раньше никогда не было. Им не составит труда перекрыть ей кислород, это можно будет сделать очень быстро и очень эффективно.
- Есть основания полагать, что позиции Украины значительно ухудшаются. На нее оказывает давление Запад, вышла статья Владимира Путина о единстве русских и украинцев, Донбасс будет голосовать на выборах в Госдуму. Можем ли мы надеяться, что украинский вопрос разрешится в ближайшее время?
— Трудно сказать, мне, честно говоря, так не кажется. Если у вас есть основания этот оптимизм испытывать — ну здорово. Я-то всегда за оптимизм, но за разумный оптимизм. Я не думаю, что этот вопрос может разрешиться путем международного консенсуса. Вы намекаете на то, что он может разрешиться путем международной договоренности. Пока я этого не вижу.
Я, честно говоря, не думаю, что американцы будут что-то на что-то разменивать, потому что, если честно, разменивать особо нечего. Грубо говоря, нет торга, вокруг которого мог бы происходить вот этот обмен позиций по Украине.
Поэтому я думаю, что американцы будут выжимать из этой ситуации все, что они могут выжать, и будут играть в такую игру, при которой любой ход должен им приносить те или иные выгоды. Вот сделают так — хорошо, не сделают так — еще лучше. Собственно, это классика американской политики, когда они действуют на расстоянии, когда они действуют разными непрямыми инструментами и прорабатывают, условно говоря, двадцать вариантов, но так, чтобы при каждом из этих вариантов были какие-то выгоды. В каком-то варианте выгоды могут быть больше, в каком-то меньше. И здесь есть какое-то поле для игры.
Ситуация вокруг Украины не такая блестящая, как хотелось бы Киеву, и этот концепт насчет того, что «Запад с нами», «Запад просто за нас ляжет», сейчас серьезно страдает. Потому что целый ряд фактов говорит о том, что это не так, что Украину используют ровно настолько, насколько считают нужным. И ситуация ухудшается. Но пока какой-то радикальной возможности договориться о чем-то и решить украинский вопрос я не вижу. Но какие-то подвижки могут быть, например с точки зрения изменения внутри украинской ситуации или прихода к власти каких-то других людей. Но это будет все очень непросто.
- Каков ваш прогноз по Донбассу на ближайшее время?
— Ясно, что Украина не будет пытаться военным путем решить этот вопрос. И здесь, кстати говоря, есть, мне кажется, определенная слабость в позиции России, как и в вопросе с членством Украины в НАТО. Мы говорим: «Красная черта — это прием Украины в НАТО», но на самом деле это игра по чужим правилам. Потому что они могут не принимать Украину в НАТО никогда и при этом использовать ее в полной мере так, как они хотят это делать. И все время будут говорить: «Да мы же не приняли ее в НАТО», ну а по ходу дела нашпигуют военными базами. Более того, даже самый выгодный вариант — использовать, но не нести ответственности.
Та же самая ситуация с Донецком и Луганском. Мы предупреждаем, что, если Украина попытается военным путем решить, тогда все, держитесь за бока. Но она не будет решать военным путем. Она будет бесконечно вести какие-то провокации на линии соприкосновения. Но не пытаться решать военным путем. Можно будет периодически имитировать попытки решения военным путем. Можно торговать этим вопросом, можно его использовать, но не делать ничего. И в таком случае получается, что российская позиция такова, что раз они не решают все военным путем, значит, все нормально, значит, и мы делать тоже ничего не должны.
- В какой степени участие граждан ДНР/ЛНР в выборах может повлиять на эту ситуацию?
— Что касается выборов, то эта ситуация совершенно реальная. Все больше и больше людей в ДНР-ЛНР становятся гражданами России. И если там станут гражданами России все или процентов восемьдесят, тогда, конечно, возврат этой земли вообще теряет всякий смысл, потому что это такая проблема, с которой непонятно, что в случае чего делать.
Нам говорят: «Миграционная политика, раздача гражданства — давайте мы за счет этого будем решать демографическую проблему». Нам не нужны абы какие граждане, у нас своих балбесов хватает. Но вот как раз те люди, которые совершенно осознанно принимают решение на политической, идеологической основе и более того, — они даже могут за это что-то и потерпеть, я думаю, эти люди, несомненно, нужны России, это настоящие патриоты Российской Федерации. Поэтому уж дать им проголосовать, причем создать все условия для этого, я считаю, было бы очень правильным.
Более того, я лично, честно говоря, открыл бы представительство в Донецке и Луганске. Это может быть не официальное посольство или консульство — это может быть временное представительство. Там огромное количество граждан с паспортами Российской Федерации. Но они как-то свои интересы должны защищать? В других странах есть консульства, посольства, а здесь может быть какое-то представительство. И в этом представительстве, по идее, можно было бы и участки избирательные открывать.
Понятно, что на этих выборах уже, скорее всего, этого не будет, но теоретически это можно было бы сделать. Поэтому я считаю, что эти граждане обязательно должны голосовать. Вот я, кстати говоря, баллотируюсь в Госдуму от «Справедливой России — Патриотов — За правду» как раз по региональному списку Ростовской области.
