Скорее, больше с удивлением, чем с удовлетворением прочитал о завершении киргизо-таджикского приграничного конфликта. Нет, конечно, не хочу быть злым оракулом, но это не конец. Хотя и не начало. Это геополитические будни бывших советских окраин. Очевидный и ожидаемый транзит проблем в этих локациях из политики в геополитику: внутри немного устоялось, и конфликтный потенциал выдавливается вовне, внутренняя повестка подменяется внешней.
Можно ли устранить саму причину, метастазы, геном подобных конфликтов? Не думаю. Особенно если «зеленка» вместо «хирургии». Купирование симптомов вместо радикального «лечения». Не пришло, пожалуй, еще время все назвать своими именами. Поэтому только намекну. Хотя… Как говорил один острослов, если все начинают сначала, значит, конец уже близок.
Итак. Среди создававших былой Союз большевиков-основателей были, конечно, весьма образованные люди. Но не было как раз геополитиков. Совсем! Да и сама эта наука как бы была за бортом. Ведь ее база создавалась прежде всего как совокупность накопленной практики и теории о проведении границ между государствами. Тогда уже был и накоплен, и осмыслен бесценный опыт создания границ между латиноамериканскими странами. Но…
Мы почему-то думаем, что живем в уникальное время постмодерна. То есть отсутствия общепризнанных законов, устоев и норм. На самом же деле почти каждый век имеет и свое Средневековье, и свой Ренессанс, и свой постмодерн соответственно. Союз создавался как раз тогда, когда во всем мире не уважались общие правила бытия. Границы в такой атмосфере кроились по линейке, интуиции, революционной или коммерческой целесообразности, а не по водоразделам, поймам, этническим ореолам, культурным ойкуменам… Кордоны всех союзных республик соответственно набрасывались мимоходом — никто не заморачивался тщательным расчетом — и не умели межевать, и всерьез не собирались учитывать эфемерные линии разграничений. Виноваты большевики? Скорее, виновато время.
Громадное количество дефектов и ошибок ждало своего часа. Таджикистан и Киргизстан — лишь частные случаи этого общего процесса. Ясно, что в перспективе они могут обнулить все свои взаимные претензии исключительно в рамках нового объединительного проекта. Тогда общие могучие цели и общие глобальные победы, как бык овцу, накроют по сути местечковые и утробные, хотя и кровавые, дрязги и склоки. Тогда человек созидающий создаст совсем другую интенцию к единению, чем человек потребляющий. Тогда смысловая центростремительность победит смысловую энтропию… Но это будет не так скоро. А пока пограничные конфликты, жертвы, страдания…
Я люблю среднеазиатские республики. Симпатизирую этому Востоку не меньше товарища Сухова. Спросил когда-то в гостях у одного из тамошних парламентских спикеров, зачем такое нереальное и показное изобилие на его столе в бедном по нашим меркам домике. Он в ответ загадал мне загадку: чем отличается украинское, русское и восточное гостеприимство? Если я правильно запомнил, то вот ответ: украинцы приберегают лучшее от гостей — «тильки для сэбэ»; русские подают гостям то же, что и себе, — «гулять так гулять»; а восточные люди подают гостям то, что и сами редко видят, ведь «гость — посланник Всевышнего». Наверное, в этом тайна силы и притягательности Востока!
Чтобы не быть голословным, процитирую самого себя из довольно давней публикации. «Таджикистан я полюбил еще в детстве, посмотрев свой первый фильм "Застава в горах". Там все завораживало: бездонные пропасти, верные лошади, коварные шпионы… Вживую увидел маленькую истерзанную страну уже после недавней войны. Её называли конфликтом каких-то мультяшных по названию "юрчиков" и "вовчиков". Но последствия были совсем не мультяшные: "мочили" друг друга не по-детски. Поэтому повсюду пятнами проступала по-восточному цветастая, стыдливо комуфлируемая, опрятная, но пронзительная бедность. Бесчисленные кучки пацанов, сидящих на корточках около базаров, — своего рода биржи труда на часовую и поденную работу. Девчонки с трогательными косичками (как у Анастасии Вертинской в великом фильме " Не горюй!"), с громадными изумрудными глазами и с совсем низкой социальной ответственностью. Еще поразил в Национальном музее их ископаемый многометровый Будда. В других странах похожие исторические монументы находили в золотом или мраморном исполнении. Здесь же был из землянистой серой глины — сакральная бедность! А главное — трагическая грусть во взглядах людей, потерявших родных, близких, работу, жилье, судьбу. Про ту войну, где погибших было на порядки больше, чем на Донбассе, и полностью разрушившую экономику горной, но благополучной страны, писали совсем мало. Далеко, высоко, экзотично. Еще мудрые таджики очень быстро сделали вид, что никакой такой войны и не было. Вон, мол, алюминиевый завод как работал, так и работает. А то, что это был единственный работающий завод в стране, как-то не упоминали. И все же война, громадная по масштабам страны и гражданская по сути и самая в этом ракурсе большая на постсоветском пространстве, была. И никто не верил, что её можно было остановить, завершить, залечить. Остановили! Завершили! Залечили!»
Удалось в этом воочию убедиться, когда работал там в международной парламентской комиссии по ликвидации последствий гражданской войны. Да и сейчас, когда увидел их президента у Вечного огня на Параде 9 Мая. Нормально, товарищ Рахмон! Хотя и запоздало…
А в Киргизию меня влюбил Чингиз Торекулович Айтматов. Когда-то мы с ним в затерянном пыльном кишлаке в буквальном смысле «съели лошадь». И он мне всю застольную ночь рассказывал, что у диких животных научился большему, чем у образованных людей. У волков (помните волчицу Акбару?) учился благородству. У верблюдов (помните вожака Коронара?) — неистовой дерзости… Ну да, в нынешнюю фазу постмодерна научиться у зверей можно бОльшему, чем у людей. Первые строже соблюдают правила и лучше относятся друг к другу.
Кстати, это он, а отнюдь не мелкие местные политики создал волшебную киргизскую ойкумену. Как некогда Фазиль Искандер сотворил дивный абхазский мир, где «богатство» расшифровывали — «бог адства»…
Короче, большой войны между этими маленькими восточными странами не будет. Ирано-иракская война рядом с ними в свое время показала, что государства с практически одинаковым потенциалом не имеют перспектив на позитивный военный результат. А человеческий, территориальный, финансовый, технологический потенциал этих стран практически одинаков: обе в самом конце списка беднейших стран мира. Ресурс же гипотетической внешней поддержки (Иран у Таджикистана и Турция у Киргизстана) тоже сравним.
Но и прочного мира между ними не стоит ожидать. И дело не только в воде. Хотя, конечно, «губит людей не пиво, губит людей вода». Особенно на Востоке. Но здесь противоречия еще глубже, чем просто нарушения киплинговских «правил водопоя». Прежде всего, конфликтообразующим фактором выступает пронзительное различие политических культур. В Таджикистане, как я помню по своей работе в международной комиссии, главным субъектом гашения конфликтов стал судья (всех уровней — от поселкового до общенационального).
В Кыргызстане главный субъект поджигания конфликтов — улица. Авторитарное правление против уличной охлократии. Телефонное право против мегафонного. Тут никогда не будет общего языка. Ну, как между Россией и Украиной.
Эффективные соседние посредники тоже маловероятны. Еще древняя «Артхашастра» учила, что сосед не может быть у тебя миротворцем. Он всегда зациклен на собственных соседских претензиях. Ну, как Узбекистан или Турция в этом субрегионе.
Россия же своей имперской интуицией это понимает и не спешит. Как и Поднебесная. Им сейчас легче разобраться с Центральной Африкой, чем со Средней Азией. Нам «заставу в горах» восстанавливать рано, а попадать в «засаду» в Памирских горах (в обоих смыслах) не стоит. Тем более только что избежав подобной «засады» в горах Кавказских.
Я переписывался с постаревшими нашими погранцами из фактически брошенных в девяностые застав на берегу Пянджа. Эти те, которые не оставили без команды своих постов и с остатками б/к и последней банкой тушенки держали бывшую границу Союза от бесчисленных банд наркоторговцев. Держали до последнего. «Жаль, подмога не пришла». Ельцин был занят — наверное, пил с другом Биллом.
Второй раз не пережить дикий стыд за брошенных и невернувшихся ребят, не дождавшихся даже слов искупления. «Наши павшие как часовые». Не надо. Не надо.
Что остается в итоге. Конфликты такого рода, как правило, подмораживаются сами по себе. Саморегуляция называется. Но есть нюансы. В субрегионах, где население уменьшается (попросту вымирает), конфликтная нагрузка, особенно без внешнего понукания, уменьшается. (Любой общественный конфликт пропорционален массе населения.) Поэтому, скажем, на Украине, теряющей в год большой процент населения, донбасская драма купируется в том числе естественными причинами.
Но другое дело Восток, где население растет лавинообразно. Кто бывал в Ферганской долине, видел, что такое бурный рост жителей в условиях разноэтнической чересполосицы и химерных границ. Здесь будет явно и латентно набирать силу постоянный разогрев.
В общем, если верить диалектике, границы обречены. Мир родился без кордонов, и по закону «отрицание отрицания» снова вернется в это состояние, только на более высоком уровне. А пока люди, точнее политики, играют в границы. Вон даже между донельзя родственными Донецкой и Луганской землями уже нагородили таможен и блокпостов. А как разделяли братские Чехию и Словакию против воли большинства? Или как сейчас начнет отграничиваться Шотландия от Британии после трех с половиной веков общежития?.. Политикам кушать хочется?
Притом что любое разграничение людей — это ограничение их возможностей. Еще и унижение достоинства. Даже простой забор — это не тупо архитектурное сооружение, но психологическое разложение. Он делит людей не пространственно, а нравственно — на тех, кто «за забором», и тех, кто «под забором». Что уж говорить о госграницах.
Повторяю, границы обречены. И те, которые создавались «тяп-ляп», для проформы, как наши. И даже те, которые рассчитывались по всем технологиям самого Карлуши Хаусхофера. Только уничтожение границ и уничтожит все приграничные конфликты. Хоть из-за таможенных гешефтов, хоть из-за воды, хоть из-за большого газа со всей нефтянкой в придачу…
А пока стоит готовиться к неизбежному Новому миру. И приближать его, как смогли приблизить Победу наши предки. Например, читать на берегу киргизского Иссык-Куля вместе с гордыми таджиками мудреца Айтматова. На русском языке. Ведь он творил и мечтал по-русски.
