Украинские войска стягивают силы и средства к линии соприкосновения в Донбассе, риторика представителей Киева ужесточается, ожидается возобновление боевых действий после Пасхи.
- Алексей, обсуждается ли эта тема в белорусском информационном пространстве?
— Тема Донбасса занимает периферийное место в белорусской информационной повестке. Она сейчас больше заточена на внутренние дела. У нас сейчас ожидается возможный всплеск протестов, хотя это маловероятно.
Что касается экспертного сообщества, то оно, конечно, наблюдает за тем, что происходит на Украине и в Донбассе, и ожидания у него достаточно тревожные. По ряду признаков можно говорить о том, что украинская сторона готовится к каким-то действиям по эскалации ситуации.
В дипломатическом плане мы видим, что переговорный процесс фактически заморожен, и отношение к самой минской переговорной площадке со стороны Киева меняется. Это тревожные сигналы о том, что Украина готовится к каким-то агрессивно-наступательным действиям. Это косвенные признаки, но такое мнение в белорусском экспертном сообществе фигурирует.
По косвенным признакам мы можем говорить, что Украина пытается разорвать Минские соглашения, а также, возможно, готовится к каким-то наступательным действиям.
— Я думаю, здесь речь идет о более масштабных целях, чем интересы Украины. Мне кажется, что подобная эскалация нужна США и Западу в целом, чтобы применить в отношении России очередной виток санкционной борьбы, дипломатического давления и изоляции.
Понятно, что Украина не может победить военным путем. В любом случае Россия Донбасс не кинет. Но она может попробовать накрутить очередной виток санкций и вызвать в адрес России негативную реакцию со стороны Европы. На это Украина вполне сгодится в качестве хвороста.
К тому же ряд украинских «ястребов» думают, что в результате блицкрига они смогут отвоевать какую-то часть территории Донбасса, и это уже позволит им говорить о своей победе.
Плюс таким образом украинское руководство попытается кинуть кость той же прозападной националистической части общества, поднять свой рейтинг и оттянуть внимание от внутренних проблем.
В любом случае есть и внешние факторы, и внутренние мотивы.
- Если обострение произойдет, будет ли Европа вводить по-настоящему жесткие санкции против России (эмбарго на экспорт в РФ промышленных товаров) или же ограничится ритуальными заявлениями?
— Все зависит от итогов этого гипотетического конфликта. Все зависит от того, насколько быстро и успешно Россия сможет нейтрализовать эти намерения украинской стороны, какие будут потери. Но, думаю, что расчет идет на то, чтобы применить максимально жесткие санкции.
- Мы с вами уже обсуждали тему Мозырского НПЗ, с которого осуществляются поставки нефтепродуктов для украинской армии. Как раз сообщается, что сжиженный углеводородный газ и дизельное топливо «Роснефти» с 1 апреля не будет поставляться покупателям на Украине. Речь идет о тенденции или бизнес все равно найдет новые схемы поставок?
— Обычно бизнес находит эти схемы. Но вообще это решение — еще один косвенный признак того, что украинская сторона готовится к военной агрессии, и бизнес тоже на это реагирует. Понятно, что ситуация неясная, и, возможно, что подключится дипломатия, и все это как-то можно будет разрешить.
Но пока мы видим, что и в Америке ситуация напряженная, в том числе в отношении России, и там может случиться какой-то эксцесс в виде решения администрации Байдена, и Украину будут вынуждать совершить какие-то агрессивные действия.
- В этой связи что важнее для Минска: статус переговорной площадки или намерение военно-политического союзника России?
— Первый момент — безопасность южной границы. Мы все понимаем, что серьезная эскалация в Донбассе чревата обострением ситуации и на этом направлении. Кроме украинской власти есть еще куча отморозков-националистов, которые и так нагнетают угрозу якобы нападения Беларуси с севера. Поэтому в этой ситуации нужно в первую очередь обеспечить безопасность южной границы.
Как это будет осуществляться? Понятно, что здесь не обойтись без военного союза и сотрудничества с Россией. Я не говорю о том, что Беларусь будет активно участвовать в сдерживании Украины, но безопасность самой границы вместе с россиянами так или иначе будет обеспечиваться.
То есть мы видим, что речь идет если не о серьезном ухудшении отношений и полном разрыве, то тенденция негативная. Вряд ли Беларуси одной удастся эту тенденцию переломить. Украиной манипулируют, украинские политики не самостоятельны, и особо опираться там не на кого.
Если Украине прикажут разорвать экономические связи с Беларусью, это вполне может произойти.
- Насколько белорусская граница защищена от прорыва разного рода радикальных группировок?
— Уровень защиты границы достаточно серьезен. Беларусь предпринимала шаги по укреплению границы после 2014 года. Вопрос состоит в том, какой уровень угроз возможен. Если речь пойдет об угрозе масштабного бандитского проникновения — это одно, диверсионные акты — это другое, а если само украинское государство решит агрессивно действовать в отношении Беларуси — это третье.
Для существующего уровня угроз Беларусь подготовлена. Но мы понимаем, что ситуация может резко ухудшиться, и тогда понадобятся дополнительные усилия, в том числе вместе с Россией.
- Что будет делать Минск, если, скажем, в ходе боевых действий украинские боевики попытаются скрыться на территории республики? Она их выдаст России или вопрос будет решаться по-другому?
— Я думаю, что они будут задерживаться. Они точно не полезут сюда скрываться. У нас есть договорная база с Россией, и те лица, которые включены в списки экстремистов или преступников, будут выдаваться. Украинские радикалы это понимают.
Но проникать через границу в целях каких-то диверсионных действий они могут. Это серьезная угроза. Но и белорусы тоже неплохо здесь работают. Идут задержания и людей, и оружия. Пока мы не видели результатов этой деструктивной деятельности. Хотя каналы эти существуют, и белорусские радикалы получали из Украины оружие.
Но пока белорусские спецслужбы неплохо с этим справляются.
