Так, Олег Неменский говорит: «Как говорил очень точно Путин, Медведчук является украинским националистом, так что пророссийскими они заявляются только оппонентами внутри Украины в рамках внутриполитической борьбы». Или Антон Красовский: «Путин в одном из интервью называл Медведчука украинским националистом, с которым он не согласен по множеству вопросов».
В интервью Стоуну, по сути, речь о том же. Но там еще есть слова: «У нас (то есть у двух политиков. — П.С.) во многом разные позиции, разные точки зрения». Но когда доходит до конкретики, то сказано лишь об одном разногласии: Путин считает, что украинцы и русские — один народ. Другой — что два, но близкие. Добавлю, что как раз Медведчуком тема этой разницы публично не обсуждается.
Что же касается федерализма, то Путин точно пересказал то, что неоднократно писал Медведчук. Например, в статье ко Дню соборности Украины в 2015-м: «Федерализация Украины спасет ее от распада, а раскол в Украине существует, к сожалению, как свершившийся факт. За федеративное устройство Украины выступали еще Франко, Драгоманов, Грушевский, идеи федерализации поддерживал и Вячеслав Черновол. Украина — это искусственно созданная держава, ее части в тот или иной период истории были территориями разных по ментальности, политическому устройству и экономическому укладу государств».
Но нужно иметь в виду — а это часто забывается, — что все публичные высказывания Путина о Медведчуке — это прежде всего работа на имидж политика на Украине. И укреплять этот имидж высказываниями о том, что у них идентичная позиция, он считал неверным, а в условиях украинской несвободы — и опасным для этого политика. А уровень этой несвободы президент России, думаю, понимает гораздо лучше ряда российских журналистов и экспертов, которые даже всерьез убеждены, что Россия до сих пор Украине газ продает (не продает в 2015 года). У меня же логика Путина не вызывает сомнений. И допускаю, что на самом деле Медведчук может думать не совсем так, как о нем говорил российский президент.
Но читать мысли я не умею. И, думаю, не так важно знать, а что на самом деле глава политсовета ОПЗЖ думает в глубине души об украинцах и русских. Для политики эти мысли, пока они не высказаны вслух, не имеют никакого значения. Важна только публичная позиция.
И самое интересное в Викторе Медведчуке — это эволюция такой позиции на протяжении двух с лишним десятилетий. Так, за 3 месяца до начала Майдана Мустафа Найем опубликовал в «Украинской правде» статью «Виктор Медведчук: предательство собственных идей». А предательством считалось то, что, дескать, Медведчук был столько времени приверженцем европейского выбора, а затем стал агитировать за таможенный союз. Ну и в доказательство — цитата из статьи, датированной 2000 годом. А там, например, сказано: «Я принадлежу как раз к той группе украинских политиков, которая всегда ориентировалась на европейские ценности, на европейский опыт и которая считала, что успех наших реформ немыслим, если мы будем проводить их вне контекста общеевропейских тенденций и изменений… Я глубоко уверен, что практически все секреты преодоления нашего кризиса надо искать в Европе. По моему глубокому убеждению, нам нужно лишь более пристально и внимательно изучить европейский опыт и адаптировать его к реалиям Украины».
Да, так писал Медведчук 20 лет назад. Но желающим рассуждать о том, как это плохо, хочу процитировать слова, которые любит повторять известный российский журналист Илья Смирнов: «Выражение "я коммунист" имело совершенно разный смысл в застенках гестапо и на партсобрании по осуждению менделистов-морганистов». Точно так же и слова о необходимости европейских ценностей имеют разный смысл, когда их 5 лет назад произносили вояки «Азова», принимая своего побратима, либерального чешского европарламентария Яромира Схетину, и когда их 20 лет назад декларировал человек, познакомившийся с хорошими европейскими документами и практиками, например с Европейской хартией региональных языков.
И глупо отрицать, что Украине полезно такое решение языковых проблем, как в Испании или Швейцарии. И что для решения конфликта в Донбассе полезно использовать опыт Белфастского соглашения по Северной Ирландии (1998). Но проблема в том, что политической, объединенной в ЕС Европе совсем не нужно, чтобы уникальный опыт, который европейцы реализовали для себя и своих народов, реализовала Украина для своих граждан, которые говорят по-русски. Им нужно в первую очередь имплантировать в украинское государство те механизмы, которые обеспечат внешнее управление, а потому их союзниками — точнее, младшими братьями — являются на Украине те силы, которые по политическому стилю разительно отличаются от европейских партий, каковыми мы привыкли их представлять.
Так, СДПУ(о) времен лидерства Медведчука — скучноватая центристская партия с европейской риторикой, но без героизации ОУН-УПА и без какой-либо русофобии — так и не смогла получить какой-либо статус в партии евросоциалистов и в Социнтерне. А вот партия «Армовира», «Европейская солидарность» Порошенко имеет статус наблюдателя при другой крупнейшей европейской политсиле, Европейской народной партии, — а это в ЕНП наивысший статус для партии из страны, не входящей в ЕС.
Однако в 2000-м было трудно предвидеть, как все сложится. Не припомню лидера общественного мнения, который бы тогда предугадал, чем на самом деле обернется реальная европеизация Украины. Да, можно упрекать Медведчука — и отнюдь не его одного — в недостатке прозорливости, но надо также заметить, что и Владимир Путин как раз в те же годы зондировал вопросы вступления России в европейские структуры. И даже если предполагать, что этот зондаж был исключительно тактическим ходом, чтобы выиграть время, нельзя не видеть, что за прошедшие десятилетия и Европа достаточно изменилась, например навязав на первый план общественной повестки проблемы ЛГБТ-сообщества.
Также именно в годы президентства Януковича Медведчук выдвигает идею федерализации Украины, которую СДПУ(о) ранее отвергала. Тогда, когда она вообще превратилась в криминал с европейской точки зрения: ведь еще в апреле 2014 года ПАСЕ приняла резолюцию со словами о недопустимости любых упоминаний о федерализации Украины.
«Регионалы» же, напротив, как известно, вообще возникли как партия федералистов, но затем от этой идеи предусмотрительно отказались. Впрочем, их эволюция еще весьма скромная в сравнении с некоторыми. Ведь тот же Петр Порошенко в конце 2004-го был автором очень хорошего законопроекта, практически уравнивающего русский язык с украинским. Поэтому разве «Армовир» не является, говоря словами Найема, предательством его собственных идей? Впрочем, не только полуторадесятилетней давности, но и тех, с которыми он шел на выборы в 2014-м.
А сколько украинских фигур поменьше проделали эволюцию, аналогичную Порошенко! На их фоне эволюция Виктора Медведчука в противоположную сторону уникальна для этой страны, и давно уже стало ясно, что личных выгод она ему не принесет. Конечно, можно мечтать о том, чтобы украинцы посчитали себя единым народом с русскими. Но для реальной политики было бы достаточно, чтобы они в своей массе разделили хотя бы два тезиса:
— главная причина деградации Украины — во внешнем управлении, в евроатлантической колонизации Украины;
— культурно-языковое многообразие страны надо институционально закрепить (неважно, будет это называться федерализацией или речь пойдет о создании автономных сообществах по типу Испании.
А из этих двух тезисов логически вытекает третий: необходимость тесного сотрудничества с Россией, причем искреннего сотрудничества, а не использования российских ресурсов для того, чтобы лучше продать себя Европе, как было при Кучме, Ющенко и Януковиче.
И трудно загадывать, какой дальнейший эффект имело бы усвоение украинским обществом этих трех тезисов, ясно только, что плохого не было бы. И то, что Медведчук их пропагандирует, — это ему в безусловный плюс.
Ну а здесь — умерить похвалы и отбросить пустые надежды. Ясно, что в списках ОПЗЖ, и в парламентском, и особенно в региональных много попросту случайных людей. И, конечно, Медведчук несет за это ответственность, но не один, а с другими руководителями партии.
Но хотя рассуждать о плохой организационной работе «Оппоплатформы» необходимо, наивно думать, что, будь она даже на порядок лучше, то на Украине произошли бы качественные изменения. Ибо на фоне галопирующей гаитизации украинской политики рассуждения о том, хорошо ли Медведчук отстаивает сближение с Москвой, отвлекают от самого главного феномена этой политики. А именно от того, что созданный Майданом режим несменяем электорально независимо от того, как зовут украинского президента.
