- Руслан, на пятницу, 19 февраля, назначено заседание Совета по национальной безопасности и обороне (СНБО), на котором, как было объявлено, будут рассматриваться важнейшие для Украины вопросы, часть из них в закрытом режиме. Как вы считаете, какие это вопросы могут быть?
— Что будет и будет ли вообще что-то на этом заседании, сегодня никто не знает. Сейчас озвучиваются четыре ключевые версии.
Первая — что будут дожимать бизнес, связанный с ОПЗЖ, а также разного рода активы, которые составляют экономическую основу деятельности этой политической силы. Вторая — что будут дальше работать по Шарию и его структурам. Третья — что заседание будет посвящено Петру Порошенко и группе «Приват», и что будут какие-то ограничения в работе «Прямого» или «Плюсов».
Четвертая — что будут широкие списки (несколько сотен) из руководства социальных сетей и тех людей, которые, по мнению властей, совершают какие-то действия, направленные против Украины. Это некая украинская адаптация «ночи цифровых ножей» против сторонников Трампа.
Но что будет и будет ли вообще, пока что никто не знает. Мне кажется, что власть сегодня эффективно давит этими страхами и этой неопределенностью на своих политических конкурентов и оппонентов.
- С чем вы связываете, что власть Зеленского пошла в наступление по всем направлениям? Хватит ли у нее на это сил?
— С критической необходимостью. Да, это могут поддерживать западные партнеры, и этот процесс может кто-то стимулировать. Но ситуация развивалась для президента и его команды таким образом, что через полгода-год они бы полностью потеряли остатки доверия и остатки власти. То есть президент был бы не только непопулярен, но и выглядел бы слабым.
А сейчас власть пытается хотя бы не выглядеть слабой. Вот почему это было сделано. Попытка ограничить оппозиционным силам доступ к медиапространству и дополнительно их дискредитировать — это политическая необходимость, хотя она выходит и за рамки закона, и за рамки правил политических игр.
- Могут ли на заседании предлагаться новые варианты решения донбасского конфликта?
— Могут, но каких-либо дополнительных данных у меня, к сожалению, нет. Сегодня Украина зажата между обязательствами Минских соглашений, участники которых не одобрят попытку выйти за их рамки, и между военными возможностями России, которые нивелируют попытки силового решения конфликта.
То есть Украина сегодня зажата между «минским» диалогам и военными возможностями России. Украина может принимать какие-то решения, но вряд ли она может что-то реализовывать без поддержки этих игроков.
- Вы и не только вы высказываете мысль о том, что России нужен Донбасс в составе Украины на правах широкой автономии, чтобы в электоральном плане уравновешивать западноукраинских националистов. Некоторые российские эксперты с этим не согласны и говорят о том, что, исходя из этой логики, Украине нужно отдать не только Крым, но и Кубань с Ростовской областью. Как вы считаете, в дальнейшем будет ли Москва принимать во внимание все тонкости украинской политики, или она просто махнет на Украину рукой?
— В Украине разница между левым и левоцентристским и правым и правоцентристским политическим сегментом сегодня составляет 1-2 млн голосов. Крым и Кубань — это, конечно, хорошо (смеется.), но в этом нет необходимости. А вот донбасский избиратель действительно мог бы изменить баланс внутри Украины.
Конечно, нельзя сводить вопрос только к электоральному балансу. Тут много интересов. Донбасс также является элементом крымской ситуации. Без какого-то хотя бы неформального консенсуса по Крыму конфликт в Донбассе тоже не решится. Это нужно понимать и принимать как данность.
К тому же война в Донбассе является частью геополитической игры между Россией и Западом. Без договоренностей на этом уровне конфликт тоже не решится. Вообще донбасская ситуация — это некая матрешка. Это и внутренний конфликт, и межгосударственный конфликт, и геополитическое противостояние. И по всем этим аспектам нужно договариваться, иначе в какой-то момент кто-то из участников переговоров выдернет скатерть и перевернет стол.
- А возможно ли перезагрузить идеологическое поле этого конфликта?
— В теории да, а на практике на данный момент нет. Необходимы еще более новые люди и в Украине, и в России, для того чтобы начался какой-то процесс. Необходимо желание разобраться со всеми тремя уровнями конфликта. К моему огромному сожалению, такой сценарий маловероятен.
Конечно, есть и другие способы решения этого конфликта. Он может быть решен и за счет проигравшего. Если случится какой-то внутренний кризис в России, Украине или в странах Запада, то за счет их интересов этот конфликт может быть решен. Стороны считают сегодня именно этот вариант наиболее реалистичным, и поэтому продолжается политэкономическая война на истощение в расчете на то, что кто-то проиграет, и за счет него эти проблемы решатся.
- Накануне седьмой годовщины Евромайдана Рада приняла постановление о признании «Революции достоинства» одной из важнейших вех современной истории Украины и выразителем национальной идеи свободы. Можно ли вообще было избежать тех событий, приведших к проблемам, с которыми и Украина, и Россия столкнулись сегодня?
— Конечно, можно было бы. И в этом, безусловно, есть огромная вина тогдашнего украинского руководства. Это фактор и внешнего влияния на эти процессы, и фактор непрофессионализма других игроков. Если мы говорим о внешнем влиянии, то прежде всего речь идет о США. Если о непрофессионализме, то это прежде всего была проблема Европы и России. Они не смогли и не захотели сделать модель стабилизации этой ситуации.
В конечном итоге мы получили разделенную на различные зоны влияния Украину. Небольшая ее часть входит в зону влияния России, вся остальная ее часть входит в зону влияния стран Запада. Для украинцев это безусловная историческая катастрофа. Для других стран? Время покажет.
