2020 год запомнится не только эпидемией коронавирусной инфекции, кардинально изменившей образ жизни миллиардов людей по всему миру, но и резким обострением ситуации сразу в нескольких странах постсоветского пространства. С чем это связано и как должна вести себя Москва в этой обстановке, объяснили эксперты на онлайн-дискуссии «Зарубежье всё ближе? Что происходит вдоль российских границ?», которая прошла в рамках ежегодной Ассамблеи Совета по внешней и оборонной политике на тему «Пандемии вопреки: Россия-2020 — что дальше?».
Деньги решают если не всё, то очень многое
Главный экономист Внешэкономбанка Андрей Клепач отмечает, что и Россия, и все остальные постсоветские страны находятся на серьёзной развилке: происходит не просто смена элит, но и фазы развития в каждой стране, кризис институтов взаимодействия и интеграции, которые сложились в 2000-е годы. Каждая страна прошла два этапа, первым из которых были 1990-е, когда после распада СССР его бывшие республики активно пытались интегрироваться в европейскую экономику, прибалтам, например, это удалось. Республики Центральной Азии тогда занялись формированием собственных границ и государственности, с одной стороны, они стали гораздо ближе к России просто хотя бы в силу сильной ограниченности внешних партнёров и транспортных путей, но при этом также стали искать возможности выхода на рынки со своими соседями, с Китаем, да и с США, особенно во время афганской войны 2000-х годов все выстраивали отношения с Вашингтоном, вплоть до предоставления своих баз. По словам эксперта, этот переходный период у кого-то закончился раньше, у кого-то позже — у Молдавии и Украины, видимо, он закончился только в 2000-е годы, — но так или иначе, был период стабильности и консолидации национальных элит и экономического роста.
Сейчас во многом наступает новая фаза, но все проходят её и решают по-разному. В частности, Россия столкнулась с тем, что модели интеграции в Европу и европейские институты, по сути дела, провалилась, это не означает, что диалог и взаимодействие пропали, но после введения антироссийских санкций и всех известных конфликтов страна всё равно находится в экономической блокаде, а информационная война уже стала реальностью.
«В этих условиях тоже происходит определённый внутренний кризис, как мы видим, и в Белоруссии, он не связан с внешним давлением, он прежде всего внутренний, происходит переоценка ценностей, выросло новое поколение и на Украине, и в Белоруссии, и в России, которое уже вне Советского Союза, оно знает другую историю, которую все эти годы насаждали, причём при практическом отсутствии диалога и активного воздействия с российской стороны, нечто подобное происходит и с Центральной Азией, просто мы об этом обычно молчим: о том, что преподаётся в школе и какая история формируется. Сложно сказать, во что это выльется, но вот это процесс трансформации не просто элит, а формирования новых поколений, и если мы эту долгосрочную битву проиграем, это будет другой мир», — предупредил Клепач.
Он отмечает, что заявлений о том, что 2000-е годы были периодом роста, чего добились по сравнению с 1990-ми, недостаточно, ведь люди смотрят на другое: в той же Белоруссии, у которой не было такого мощного спада, как у России в 1990-е, смотрят на то, что по уровню жизни и доходов они на 40-50% отстают от стран Балтии, чего не было в условиях Советского Союза, и Польши.
Эксперт подчёркивает, что и Россия, и Украина, и Белоруссия стоят на месте, необходимо сформировать такую модель развития, которая будет привлекать и с точки зрения темпов роста, и с точки зрения кадрового, научного, технологического потенциала, и с точки зрения правил игры, что мы создаём условия для бизнеса лучше. По словам Клепача, в России уровень жизни гораздо выше, чем на Украине, но в Донбассе, который, как он надеется, когда-то войдёт уже в обновлённую Украину, уровень жизни ниже, чем на остальной территории Украины, и там не сформировалась модель развития, которая была бы притягательной для украинцев и показывала бы, что вместе с Россией развиваться лучше, чем ориентируясь на Запад, какие бы потери это ни принесло. Москва предоставляла и предоставляет субсидии нескольким странам, в том числе через поставки энергоносителей, той же Армении например, но из-за субсидий к ней никто не приползёт, значит, надо переходить к другим формам отношений — мы должны быть инициаторами правил игры, надо создавать совместные инфраструктурные фонды. Россия могла бы выступить инициатором новой модели развития Большой Евразии.
«Те фонды, которые есть, не позволяют финансировать проекты, которые имеют большой межстрановой эффект, а наши совместные институты несопоставимы с программами, которые реализует ЕС и реализовал, что дало большой импульс тем же балтийским странам. Да, Украина много теряет от разрыва отношений с Россией, от участия со своей стороны в антироссийских санкциях — это бьёт и по высокотехнологичным секторам, по сельскому хозяйству, — но если у европейцев когда-нибудь руки дойдут до них, заработают структурные европейские фонды, нам нечего будет противопоставить, у нас просто нет такого рода инструментов. Понятно, что у нас своих проблем много, но надо понимать, что мы, может быть, больше выиграем, если будем реализовывать масштабные проекты в той же Центральной Азии, Евразии, а пока эти проекты реализовывает Китай. Именно он главный евразийский интегратор, а не мы, хотя исторически, в военном отношении, культурном всё-таки все преимущества на нашей стороне», — заявил Клепач.
При этом, как он подчёркивает, бремя лидерства — это очень большая ответственность и в поиске компромисса. Именно Россия смогла остановить конфликт в Нагорном Карабахе, и если, не дай Бог, возникнут новые горячие точки, то никто, кроме России, не сможет поддержать баланс, как это было в Приднестровье или в Таджикистане, а горючего материала везде достаточно.
Война всё ближе к российским границам
Вопрос безопасности приобрёл особую актуальность на фоне военного конфликта в Донбассе, продолжающихся с августа акций протестов в Белоруссии, хотя вооружённые действия в Нагорном Карабахе удалось остановить, но опасность сохраняется.
Генерал-полковник в отставке Николай Бордюжа, который в 2003-2016 годах был генеральным секретарём Организации договора о коллективной безопасности, в 1998 году — директором Федеральной пограничной службы РФ, а на постсоветском пространстве работает с 1992 года, обратил внимание на то, что в начале и середине 1990-х политическая элита региона была очень сильно разобщена, они оторвались от Москвы, искали совершенно другие векторы развития, но в начале 2000-х годов прежде всего усилиями России ситуация изменилась — появились интеграционные образования, в них появились определённые элементы.
«И всё было бы неплохо, если бы не беспрецедентное давление, которое мы начали испытывать, особенно начиная с 2010, 2014 года. Сегодня можно констатировать, несмотря на значительные усилия и руководства страны, и МИДа, что из 14 республик Советского Союза, не считая России, 6 проводят антироссийских курс: Прибалтика, Украина, Грузия — и формируется ещё Молдавия. Мы стоим перед угрозой создания не просто зоны нестабильности, а санитарного кордона вокруг Российской Федерации. Если добавить к этому ещё меры, принимаемые США и ЕС, связанные с санкциями, информационными атаками и многим другим, то можно констатировать, что мы находимся в предвоенном состоянии. Есть реальная возможность втягивания нас в локальный конфликт либо создания вокруг нас санитарного кордона», — предупредил он.
Исходя из реалий сегодняшнего дня, подчёркивает Бордюжа, главная задача России — принять меры по защите пространства своих жизненно важных интересов, а это связано прежде всего с соседями. В связи с этим эксперт предлагает несколько конкретных шагов, которые нужно сделать для этого.
1. Выработать стратегию долгосрочных действий на каждом направлении. Нужно понять, чего Россия вообще хочет получить.
«Сегодня новая ситуация Азербайджан — Армения, наш миротворческий потенциал, который находится в Карабахе. Дальше что мы должны делать, чтобы там не было зоны нестабильности, чтобы при всём при этом мы не потеряли дружественные отношения и с Азербайджаном, и с Арменией? Другое такое направление — Белоруссия. Как нам дальше действовать? Надо выработать долгосрочную перспективу, в том числе по Союзному государству. Надо также определиться, как себя вести с Украиной. Украина сегодня — это остриё того копья, которое направлено простив России, локомотив многих антироссийских акций и антироссийских инициатив. Как нам действовать с Молдавией? Как нам действовать с Грузией? И вот такие стратегические подходы на долгосрочную перспективу мы должны иметь. В таком случае мы не будем просто реагировать на те или иные проблемы, исходя из имеющихся у нас инструментов», — пояснил Бордюжа.
2. Развивать международные инструменты: это и Евразийский экономический союз, и ОДКБ, не надо забывать и об СНГ, там есть, может быть, небольшой, но всё-таки потенциал.
«ОДКБ — организация рабочая, в рамках организации достаточно много создано инструментов реагирования, самое главное — политическая воля государств действовать совместно, её, к сожалению, часто не хватает. Мы часто слышим «евроатлантическая интеграция», причём на это союзники — США и ЕС — напирают всегда, везде звучит «нам нужна евроатлантическая интеграция». В рамках ОДКБ нужна именно такая же солидарность, желание поддержать партнёров, но не всегда это проявляется, от этого нежелание поддержать Россию в Сирии, нежелание голосовать по резолюциям, которые Россия предлагает в ООН или ОБСЕ. Солидарность — главный камень преткновения в организации, всё остальное с точки зрения механизмов реагирования всё есть», — сказал Бордюжа.
3. Уделить особое внимание к межправительственным комиссиям, которые зачастую работают формально.
«Они позволяют выходить на совместный проект, а это совместные интересы государств. Сегодня просто так никого не затянешь в то или иное образование, государства просто так дружить не будут — только интерес экономический или в сфере безопасности заставляет взаимодействовать друг с другом», — подчёркивает эксперт.
4. Развивать совместные проекты в области безопасности и экономики. Это объединяет государства, позволяет выявить их интересы и реализовать путём совместных действий, то же самое и с безопасностью — чем больше будет этих «крючков» (совместных проектов), тем ближе будем друг к другу и тем лучше понимать друг друга и действовать на том или ином поприще.
«Кроме того, нужно уделить особое внимание расширению наших возможностей по обеспечению стабильности в приграничных районах: это наши военные базы, наш миротворческий контингент в Приднестровье, в Карабахе — это те инструменты, которыми мы можем обеспечивать стабильность в той или иной зоне влияния России. Я думаю, действия Российской Федерации в этом направлении абсолютно верные», — добавил Бордюжа.
Ставки нужно делать правильно
И работать Россия должна именно с целыми государствами, а не персонально с тем или иным представителем местной элиты. К каким негативным последствиям такой подход приводит, рассказал главный редактор сайта телеканала «Дождь» Владимир Соловьёв, который в бытность специальным корреспондентом издательского дома «Коммерсантъ» освещал события на постсоветском пространстве, а в 2012-2014 годах возглавлял интернет-издание «Коммерсантъ-Молдова».
Он отметил, что, когда мы говорим об отношениях с соседними странами, часто речь идёт об отношениях с конкретным лидером, конкретным политиком этой страны, и в ход идёт стандартная маркировка — пророссийский или прозападный, дружественный России шаг совершает тот или иной политик или нет, ласкают его слова слух России или раздражают. И в качестве примера такого подхода привёл Молдавию: избранного президента страны Майю Санду раскритиковали за её недавнее заявление о необходимости вывода российских миротворцев из Приднестровья и замену их наблюдателями ОБСЕ, однако при этом никто не вспомнил, что ровно с таким же заявлением в марте этого года выступил действующий глава государства Игорь Додон — тот, кого принято считать своим и пророссийским.
«Сразу после того, как будет обеспечен вывоз боеприпасов, российские войска также должны будут уйти с левого берега Днестра. Посмотрим, что будет с миротворческой миссией под эгидой ОБСЕ», — сказал он весной.
По словам Соловьёва, в общем похожий посыл, но никакой отповеди после этих слов не последовало, видимо, потому, что Додон — свой.
«Давайте посмотрим, к чему эта свойскость привела. России и её президенту все 4 года с избрания Додона в 2016 году приходится выполнять предвыборные обещания Додона. После победы на выборах он обещал решить проблему пребывания трудовых мигрантов в России, открыть российский рынок для молдавского вина и плодоовощной продукции, и эти вопросы действительно решались, но как? Додон приезжал в Москву, встречался с Путиным, и вино начинало течь в российском направлении. Закрывали это направление, я напомню, из-за дружбы Молдавии с Западом в дододоновский период. Но возить продукцию в Россию разрешали далеко не всем молдавским компаниям, список тех, кому можно это делать, составляли близкие к Додону люди, и это очень часто приводило к скандалам с коррупционным налётом. Молдавские СМИ много писали о том, что попадание в список было не безвозмездным, что нужно было профинансировать пропрезидентскую партию социалистов. В итоге вроде бы хорошая история открытия рынка оставила у многих нехороший осадок, а участие в ней России спроецировало негатив от этих скандалов, в том числе и на Москву», — подчеркнул эксперт.
Ещё более показательно изменение отношения к России молдавского общества. В октябре 2016 года, когда Додон только собирался побороться за президентский пост, а тогда, как и в этом году, его главным конкурентом была Санду, движение страны в Евросоюз поддерживали 38% жителей, а присоединение к возглавляемому Россией Евразийскому экономическому союзу на гипотетическом референдуме были готовы поддержать 53%. А в октябре 2020 года точно такой же опрос показал совершенно другие цифры: 58% — за евроинтеграцию и только 39,5% — за евразийское направление. Если респондентам предлагали выбрать ЕС или ЕАЭС, то в 2016 году со счётом 44% против 31% побеждал ЕАЭС, а в 2020-м со счётом 49% против 23% — Европейский союз.
«Я подчёркиваю, что эти изменения настроений произошли во время президентства пророссийского президента Додона, который выборы проиграл прозападной Санду. Позволю себе предположить, что это результат того, что Россия в Молдавии работала с одним конкретным политиком, а не со всей политикой Молдавии. Москва открыто ставила только на Додона, которого почти половина населения страны не считала своим, ни до президентства, ни во время. И это повлияло на отношение людей к России. В точно такую же ловушку в 2009 году в Молдавии попал Запад: и ЕС, и США поддержали приход к власти политиков, которые называли себя проевропейскими. Брюссель и Вашингтон продолжали поддерживать их долгие годы, хотя эти люди оказались банальными коррупционерами, продававшими на Запад исключительно российскую угрозу, они создавали имидж борцов с этой угрозой и за этой завесой делили портфели, потоки. Эти все скандалы и постоянная ругань между молдавскими проевропейскими сильно били по имиджу ЕС. Я именно этим объясняю, что сторонников евразийской интеграции было больше, хотя у власти были проевропейские партии», — заявил Соловьёв.
Затем, по его словам, ЕС сделал выводы и перестал открыто поддерживать конкретных политиков, он с ними общался, но сосредоточился на политике, а коммуникативная стратегия изменилась так, чтобы максимально широко пиарились проекты, которые реализуются в стране на европейские деньги, неважно какого они масштаба: если мелкий фермер получил грант на теплицу, то об этом должно быть известно, — а кроме этого ЕС ремонтирует молдавские дороги, чинит школы, детсады, что тоже работает на имидж Евросоюза. Нельзя сказать, что Россия ничем подобным не занимается в Молдавии, но с коммуникационной точки зрения точно есть проблемы.
Точно такая же история, как с Додоном, произошла несколькими годами ранее на Украине: Виктора Януковича называли пророссийским президентом, Россия оказывала ему поддержку, и где сейчас Украина? Она следует прозападным курсом, отрицая даже малейшее взаимодействие с Россией, пусть оно будет максимально выгодным для неё самой, а население страны воспринимает Россию как врага.
Итого, чтобы сохранить дружественное отношение соседей, укрепить в них своё влияние и обеспечить стабильность вблизи своих границ России, необходимо предложить этим странам совместные проекты, отвечающие национальным интересам всех сторон, разработать привлекательную модель экономического развития, которая побуждала бы их сотрудничать с Москвой, потому что это действительно выгодно, а также обратить больше внимания на местную общественность — понять, чего хочет она, и стать в её глазах тем игроком, который сможет обеспечить ей благополучную и мирную жизнь.
