С начала политического кризиса и по сей день борьба оппозиции с властью происходит на нескольких фронтах.
В экономической сфере она выражается в забастовках на госпредприятиях и в отказе от покупок продукции ряда компаний, которые могут быть связаны с властью.
На политическом фронте несогласные оказывают давление на режим через небольшие тематические протестные акции по будням (женские, студенческие, пенсионерские марши) и массовые шествия по воскресеньям, которые создавали наибольшее впечатление. Есть и третий фронт — дипломатический, на котором противостояние выражается в работе по делегитимизации власти за рубежом.
Что было?
На экономическом фронте дела не заладились с самого начала. Было уже две попытки максимально мобилизовать рабочих и сотрудников госпредприятий для прекращения работы — с самого начала, после 9–11 августа, и по истечении «народного ультиматума». Но в обоих случаях ни одно предприятие не остановило производство даже на уровне отдельных цехов. Были отдельные акции протеста, есть единичные случаи ухода сотрудников в долгосрочные стачки, но власти от такого скромного результата ни холодно ни жарко.
Внешний, дипломатический фактор для официального Минска наименее опасен, потому что республика уже привыкла жить в условиях санкций и прохладных отношений с западными соседями и Вашингтоном. Тем более основные партнеры — Китай и Россия — поддержали действующую власть и на этот раз и, судя по всему, не собираются менять свое решение.
Да, есть издержки в виде сужения пространства для многовекторных маневров, но и это может быть делом временным, потому что Запад тоже может заняться realpolitik, а не ценностями. И в необходимый для себя момент пойти на встречу Белоруссии, что мы уже проходили.
Наиболее удачным для оппозиции оказался внутриполитический фронт. Еще никогда в Белоруссии не было столь масштабных акций протеста, и никогда они не продолжались так долго. Сценарий десятилетней давности, когда власти удалось быстро разогнать большой митинг и тем самым потушить протестную активность, на этот раз не прошел. В ответ на разгоны акций протеста 9–11 августа в Минске вышли, по разным оценкам, до нескольких сотен тысяч человек.
Эти события продемонстрировали миру, что не все столь гладко и однозначно в белорусском обществе, как казалось. А сами протестующие поверили в собственные силы и начали выходить каждое воскресенье, не сбавляя обороты. Параллельно с акциями в Минске начались протестные акции женщин, студентов и пенсионеров.
Для руководства Белоруссии, привыкшего к полному контролю над ситуацией и управляемости, это большой стресс-тест: каждый день в столице и регулярно в регионах проходит несанкционированная и не управляемая властями общественная активность. Уже четвертый месяц к ряду.
На фоне неутихающих протестов очень тяжело игнорировать происходящее. Протестующих поддержали ряд дипломатов, артистов, врачей, известных спортсменов и иных медийных персон, что тоже, несомненно, является победой оппозиции.
Но к настоящему времени очевидно, что протестная активность все-таки уменьшается. Уже несколько воскресений точно нет тех сотен тысяч, что были раньше. Максимум десятки тысяч. Да и то не всегда. Небольшая надежда на новую волну и откат к уровню августа у оппозиции случился лишь 25 октября, когда истек срок «народного референдума» и вышло немного больше людей, чем было за недели до него. Но уже 1 ноября опять все скатилось к наметившемуся упадку. А в последние две недели протестующим и вовсе не удалось собраться в одну впечатляющую колонну, как было ранее.
Почему активность падает?
Снижению активности поспособствовали несколько факторов, совпавших во времени.
Во-первых, усталость протестующих. Львиную долю участников шествий в первые месяцы кризиса составляли ранее аполитичные люди, которые впервые участвовали в таких процессах. Многие из них отсеялись по причине осознания тщетности еженедельных прогулок. Кто-то получил сутки, кто-то штраф, кто-то проблемы на работе. Этих издержек было достаточно, чтобы остановить политических новичков.
Остались самые стойкие оппозиционеры и несогласные, которые готовы протестовать до конца. Многие из них в политике уже достаточно долгое количество времени, для них уличный активизм выступает естественной формой досуга.
Во-вторых, жестче стали действовать силовики, что, несомненно, заставляет людей больше задуматься, прежде чем идти на уличную акцию. В последние недели против протестующих применяли светошумовые гранаты, резиновые пули. Происходило очень много задержаний. В августе и сентябре столкновения были гораздо более редким явлением, стало быть, цена риска была ниже, чем сейчас.
В-третьих, сказывается вторая волна пандемии коронавируса, которая накрыла Белоруссию, и приближение зимы, когда уже не так просто гулять многие километры пешком.
Ренессанс августа или игра вдолгую?
В оппозиции понимают происходящие процессы, и там зреют опасения, что протесты действительно постепенно «сдуваются». Там посчитали, что действующие форматы исчерпали себя и необходимо придумать новые. Тихановская пока не объявила, какие конкретно новые форматы могут быть взяты на вооружение, но воскресные большие марши, судя по всему, точно останутся актуальными.
Рост активности (пусть и незначительный) после объявления «народного ультиматума» 25 октября подтолкнул Тихановскую поставить еще один дедлайн — 20 декабря. Тогда, по ее словам, пройдет самое массовое уличное шествие.
С учетом движения протестной активности по нисходящей линии данный план вызывает серьезные сомнения. Вероятен небольшой рост количества участников, но вряд ли даже в таком случае марш будет способен повлиять на политическую обстановку в стране.
Но уход протестующих с улиц не означает окончания политического кризиса. Недовольство не испаряется. А из-за жестких действий силовиков и решимости властей использовать кнут и стоять на своем его уровень и вовсе мог вырасти даже по сравнению с самым началом текущего кризиса. Значит, намечается противостояние в более вялотекущей, но долгой форме. И новые форматы протеста, предложенные оппозицией, наверняка будут направлены на это.
