Ведь как следует из обнаруженной переписки Хантера, в апреле 2015 года советник правления Burisma Вадим Пожарский благодарил его за знакомство со своим отцом. Эта информация уже хорошо известна, но те, кто её цитирует, обычно не поясняют, кто такой Пожарский.
Как рассказала операционный директор Blue Star Салли Пэйнтер, всё началось с того, что «в начале осени 2015» на нее вышел член правления Burisma Девон Арчер и попросил ее оказать помощь Burisma. Арчер является деловым партнером Хантера Байдена в компании Rosemont Seneca Partners, в рамках которой оба являются и деловыми партнерами Кристофера Гейнца — пасынка Джона Керри, госсекретаря в администрации Обамы.
Названная Пэйнтер дата разговора показывает, что он скорее всего имел место после того, как тогдашний посол США в Киеве Джеффри Пайетт, выступая в Одессе, назвал владельца Burisma Николая Злочевского коррумпированным олигархом.
17 ноября Пожарский и 18 ноября Пэйнтер подписывают соглашение между Burisma и Blue Star. В опубликованных сенатом материалах оно прилагается к ее показаниям, а также к показаниям главного должностного лица этой компании, ее исполнительного директора Карен Трамонтано. Документ предполагает, что Blue Star «соглашается предоставить Клиенту следующие независимые профессиональные консалтинговые услуги:
• оказывать помощь Клиенту в отношениях с государственными органами в США и Украине;
• сообщать должностным лицам о бизнесе Клиента и его экономическом значении в Украине; а также
• подготавливать краткие письменные отчеты по запросу клиента».
За все это Blue Star получала в месяц 30 тысяч долларов чистыми (то есть уже после вычета НДС) а также не оговоренную в документе сумму «на карманные расходы».
Обратим внимание что соглашение подписывается, во-первых, когда на Украине усиливается давление на генпрокурора Виктора Шокина (в частности, 15 ноября президент Порошенко впервые заявляет, что недоволен работой Генпрокуратуры), во-вторых, когда скорый визит Джо Байдена в Киев был уже анонсирован (он состоится меньше чем через 3 недели).
Нет никакой информации о том, говорилось ли во время этого визита о проблемах Burisma, но, бесспорно, такие контакты должны были приподнимать значимость компании в глазах украинских властей.
И именно после этого визита, 9 апреля 2016-го, Трамонтано, Пэйнтер и американский адвокат, бывший зам помощника генерального прокурора США Джон Буретта встретились с и.о. генпрокурора Украины Юрием Севруком.
Суть показаний обеих руководителей Blue Star сводилась к тому что они интересовались состоянием дел в отношении Burisma, ничего не просили, Шокина в разговоре не упоминали, но Буретта обращал внимание на то, что в Великобритании дело в отношении Злочевского по подозрению в отмывании денег закрыто и деньги на его счетах разблокированы (а это 23 миллиона долларов). В итоге обе признали, что после этого разговора их понимание планов Генпрокуратуры относительно Burisma не увеличилось, а также жаловались на плохой перевод в условиях их невладения украинским и русским и плохого владения Севрука английским.
Трудно сказать, так ли было на самом деле. И Пэйнтер, и Трамонтано во всех показаниях стараются говорить обтекаемо и нередко ссылаются на плохую память. Но очевидно одно: с Шокиным руководители Blue Star Strategies не стремились контактировать, однако, едва его уволили, они встретились с его временным преемником, хотя было понятно, что вскоре Генпрокуратуру возглавит другой человек.
Напрашивается предположение, что американцы были уверены в бессмысленности разговора с Шокиным, но надеялись, что закрыть дела в отношении Burisma можно даже на уровне Севрука.
Но всё же трудно поверить, что они не обсуждали предстоящий визит руководителей Blue Star к генеральному прокурору Юрию Луценко. Этот визит состоялся 22 июня 2016-го, но подготовка к нему началась еще до встречи со Злочевским.
О планах посетить Генпрокуратуру в третьей декаде июня Трамонтано еще 25 мая сообщила сотруднику посольства США в Киеве Андрею Телиженко, который затем станет сотрудником Blue Star. Тот стал готовить визит. 3 июня он рекомендовал ей неофициально встретиться с бывшим генпрокурором Виталием Яремой, чтобы понять обстановку в генпрокуратуре (но о факте такой встречи ничего неизвестно).
А 7 июня Телиженко сообщил Трамонтано, что «еще на прошлой неделе» (то есть до 5 июня) получил все документы, связанные с Генпрокуратурой. И в связи с этим написал: «Все хорошо. Тем не менее, я хотел порекомендовать в официальном письме с просьбой о встрече убрать название компании г-на Злочевского и его имя. Просто попросите о встрече и назовите те темы, которые вы хотели обсудить, кроме Злочевского. Я расскажу вам больше, когда приедете в Киев, но Злочевский не нравится президенту, у него есть личные вопросы мотивы. И господин Луценко откажет во встрече, если это имя останется в письме. Вы можете поднять вопрос во время встречи, но из официального письма я рекомендовал бы удалить его».
В итоге запрос переформулировали, хотя Трамонтано и была очень удивлена. Но, думаю, Луценко сразу понял, о чем пойдет речь, когда узнал список посетителей. Ибо помимо той же тройки, что общалась с Севруком, среди них был и Пожарский.
О самой встрече Трамонтано говорила кратко. Дескать обсуждение было аналогично предыдущему разговору с Севруком и у Луценко ничего не просили. При этом «говорилось, что дела в отношении Burisma ведутся уже долгое время, что было бы хорошо узнать у г-на Луценко как нового генпрокурора, какие у него планы касательно этих дел, и что ряд дел опирался на фактический прецедент дела, которое было рассмотрено в Великобритании. Насколько я помню, Джон <Буретта — П.С.> призвал г-на Луценко прочитать британское судебное решение и доказательства, представленные обеими сторонами».
Здесь надо отметить следующее. Как сообщили в начале 2017-го в пресс-службе Британского Бюро по расследованию случаев мошенничества в особо крупных размерах в ответ на запрос Deutsche Welle, активы Злочевского были разморожены в январе 2015-го, поскольку «доказательств, которые были необходимы в соответствии с требованиями законодательства, чтобы продлить ордер на замораживание счетов, не удалось получить». А не удалось, потому что их не предоставило украинское следствие.
И еще в феврале 2015-го Генпрокуратура в ответе на запрос депутата ВР Сергея Лещенко сообщила, что в декабре 2014-го она предоставила адвокату Злочевского справку о том, что его клиент в настоящий момент не проходит в Украине по каким-либо уголовным делам. По мнению депутата, именно поэтому дело против экс-министра в Лондоне и закрыли.
То есть, во-первых, дело против Злочевского в Лондоне, похоже, прекратили просто за недостатком улик, не предоставленных украинской стороной. Во-вторых, неясно, насколько это дело могло быть реальным прецедентом для украинской прокуратуры, которая вела несколько дел в отношении экс-министра и его компании, где в совете директоров заседал сын вице-президента США. (Полностью об этих делах по состоянию на начало 2018 г. см. в расследовании Леси Ивановой).
Но, похоже, англичане просто считали — раз был министром у Януковича, значит, деньги награбленные, а сами доказательств не искали. К тому же за полтора года после лондонского решения украинское следствие могло собрать дополнительную доказательную базу. Поэтому апелляция американцев к английскому судебному решению выглядит грубой манипуляцией.
О чем говорил тогда Пожарский, не сообщалось, а в показаниях о поведении Луценко на той встрече есть лишь одна конкретная деталь. Генпрокурор спросил, согласится ли Burisma на независимый аудит ее финансов, потому что одно из незавершенных дел против компании связано с налогами».
Как известно, аудит состоялся, по его итогам Burisma доплатила налоги в украинский бюджет (по различным данным, от 130 до 180 млн гривен), и главное дело против компании было закрыто в ноябре 2016-го. Тогда же (на сомнительных основаниях, с точки зрения Леси Ивановой) было переквалифицировано, а затем закрыто и дело о незаконном обогащении Злочевского. Но этим решениям предшествовал арест активов Burisma по иску Генпрокуратуры в июле 2016-го.
То есть Луценко внешне повел себя так, будто не поддался давлению американских лоббистов, припугнул компанию Злочевского и в итоге выбил из нее деньги в бюджет. Но вполне возможно, во всем этом был и элемент игры и на самом деле можно было выбить заметно больше.
Как бы то ни было, с Шокиным лоббисты демократов не стремились встретиться, а с новым руководством Генпрокуратуры сразу стали активно общаться. И это косвенный аргумент в пользу того, что смена главы Генпрокуратуры произошла именно потому, что он копал под компанию, в чьем правлении заседал Хантер Байден, вызвав недовольство его отца, вице-президента США и куратора Украины в Белом Доме.
Но сам доклад «Хантер Байден, Burisma и коррупция», подготовленный республиканским большинством двух комитетов Сената, к такой мысли не подводит. Из всех показаний Трамонтано и Пэйнтер, которые приведены в этой статье, там упомянут лишь один эпизод. О том, как по совету Телиженко из просьбы о встрече с Луценко исчезло упоминание о Burisma.
В контексте доклада смысл этого упоминания таков: вот вам один из примеров, как демократы прислушались к человеку, которого сейчас считают орудием российской дезинформации (и таких примеров приведено немало). И с тезисом о том, что Телиженко является таким орудием, доклад не спорит. В общем, параноидальная озабоченность «российской дезинформацией» помешала республиканцам посильнее ударить по Байдену.
