Владимира Кубийовича сложно назвать классическим украинским националистом. Он родился на окраине еврейского городка Новый Сонч (Лемковщина, ныне территория Польши) в семье русина и полячки. Причём если к лемкам Кубийович никакого отношения не имеет (его отец был переселенцем из Восточной Галичины, нынешней Ивано-Франковской области), то его мать, хотя и была католичкой, происходила из рода евреев-выкрестов Добровольских.
«Володенька, иметь несколько капель еврейской крови — это хорошо, и, может, благодаря этому мы вносим вклад в науку, но только несколько капель — не более», — говорил впоследствии Владимиру Кубийовичу его двоюродный брат Казимир Добровольский, ставший польским академиком.
Семья Кубийовичей не бедствовала: отец работал в австро-венгерской налоговой службе, мать вместе со своими родителями управляла колбасной лавкой и корчмой. Хотя Владимир, по традиции смешанных семей, был крещён в конфессии отца — греко-католической, в семье в основном говорили по-польски.
«Хотя я стал украинцем, однако польский язык был мне ближе, чем украинский, — признавался в воспоминаниях Кубийович. — Я знал лучше прошлое и настоящее Польши, чем Украины. В моём украинском языке было немало полонизмов, с ударением я долгое время не мог справиться. Ещё дольше думал по-польски — хотя заставлял себя думать по-украински. Но в своем украинском патриотизме я наследовал польский патриотизм, а поляки были горячими и жертвенными патриотами».
В 1910-1918 годах Владимир Кубийович учился в классической гимназии Нового Сонча. Примечательно, что уже после третьего класса гимназист Кубийович занимался полонизацией украинских школьников — в качестве репетитора готовил их к поступлению в гимназии и лицеи с польским языком обучения.
«Уже в старших гимназических классах я размышлял по поводу моего дальнейшего обучения и специальности, — вспоминал Кубийович. — Отец советовал мне пойти на богословие, потому что это спасло бы меня от военной службы, но вскоре я решил стать педагогом, изучать историю и географию».
В октябре 1918 года он поступил на философский факультет Ягеллонского университета в Кракове, но тут началась польско-украинская война за Галичину.
После провозглашения Западно-Украинской Народной Республики в ноябре 1918-го Кубийович перебрался в Коломыю, к своей двоюродной сестре по линии отца. Добровольцем он вступил в Украинскую галицкую армию (УГА), учился в офицерской артиллерийской школе в Станиславове (современный Ивано-Франковск). В связи с наступлением польской армии генерала Галлера обучение не было завершено, школу переформировали в артиллерийскую батарею и весной 1919-го отправили на фронт, в состав 3-го артиллерийского полка 3-й Бережанской бригады.
Правда, новоиспечённый поручик Владимир Кубийович воевал недолго (хотя и принял участие в «Чертковской офензиве», последнем наступлении УГА) — его свалил тиф. По крайней мере, по официальной версии его биографии, именно поэтому он не отправился с однополчанами за Збруч, а остался в Галичине.
Уже в октябре 1919 года он продолжил обучение в Краковском университете. С 1921 года, после смерти отца и возникшими в связи с этим материальными проблемами, совмещал учёбу с преподаванием в частных гимназиях. Параллельно он занимается исследованием Карпат, и в 1923 году защитил в качестве докторской диссертации свою большую работу «Антропогеография Горган» (Горганы — один из карпатских хребтов). После этого работал в Ягеллонском университете и в двух частных гимназиях, стал секретарем Краковского отдела Польского географического общества, членом географической комиссии Польской академии наук. В июне 1924 года был участником первого Конгресса славянских географов и этнографов в Праге.
В 1928 году Владимир Кубийович стал самым молодым в Польше доцентом в родном Ягеллонском университете, чему немало способствовал его кузен Казимир Добровольский, работавший в библиотеке этого университета. Кубийович преподавал географию Восточной Европы, читал курс антропогеографии Советской Украины. Кстати, интересовался он и хозяйственным комплексом Донецкого бассейна, издал на немецком языке экономико-географическое описание Донбасса.
Кубийович мечтал об Украине как о соборной державе в рамках всех этнографических территорий, что не могло не привести к конфликту с польскими коллегами, да и с польским государством в целом.
В 1934 году после выступления на международном географическом конгрессе в Варшаве Кубийович раздал присутствующим «этнографические карты Украины», которые включали территории, находящиеся в составе Польши: Волынь, Галичину, Холмщину, Подляшье, Лемковщину, то есть почти четверть тогдашней Речи Посполитой. В прессе разразился скандал, однако влиятельный кузен, к тому времени чрезвычайный профессор Ягеллонского университета, смог защитить родственника.
Но после изданных в 1937-1938 годах «Атласа украинских и смежных земель» и книги «География Украины и смежных земель» помочь Кубийовичу не мог уже никто. Сначала Совет философского факультета Ягеллонского университета 2/3 голосов лишил Кубийовича veniam legendi — то есть права преподавать в университете. А 16 июня 1939-го это решение подтвердило Министерство вероисповеданий и публичного образования Польши, добавив также запрет на преподавание в гимназиях.
Владимир Кубийович перебирается в оккупированную гитлеровцами Прагу, где становится профессором Украинского свободного университета. Но после начала Второй мировой войны, когда Краков оказался под властью гитлеровской Германии, именно Кубийович становится компромиссной фигурой для органа оккупационной администрации, призванного окормлять украинское население Генерал-губернаторства.
Создавали этот орган нацисты в тесном сотрудничестве с тогда ещё единой ОУН. Именно проводник этой организации в Генерал-губернаторстве Роман Сушко предложил губернатору Гансу Франку кандидатуру Владимира Кубийовича на роль руководителя сначала «Украинского национального объединения» (создано в ноябре 1939 года), а потом и «Украинского центрального комитета» (УЦК).
13-15 апреля 1940 года состоялся съезд коллаборантских «украинских комитетов помощи» Генерал-губернаторства, на котором было утверждено руководство УЦК во главе с Владимиром Кубийовичем, его заместителем стал Кость Паньковский, а генеральным секретарём — Василий Глибовицкий.
К весне 1941 года УЦК опирался в Генерал-губернаторстве на 24 местных комитета, 33 уездные делегатуры и более сотни сельских старост (нужно учесть, что в этой части Польши украинских сёл было не так уж много). УЦК издавал книги и газеты на украинском языке, занимался созданием украинских школ и кооперативов. Кроме всего прочего, благодаря усилиям УЦК православным вернули храм Рождества Пресвятой Богородицы в Холме (для этого была воссоздана «Украинская автокефальная православная церковь»).
К тому времени ОУН* уже раскололась на мельниковскую и бандеровскую части, но на работу УЦК это особо не повлияло. УЦК в первую очередь ориентировался на немецкую оккупационную администрацию, с которой «без фиги в кармане» сотрудничали мельниковцы (кстати, с весны 1941-го УЦК имел своего официального представителя в Берлине). Однако перешедший на некоторое время к бандеровцам Кость Паньковский (он даже был номинирован на пост замминистра внутренних дел в «правительстве» Ярослава Стецько) не просто сохранил должность в УЦК, но в сентябре 1941-го был назначен гитлеровцами руководителем «Украинского краевого комитета» (УКК) — аналога УЦК в Галичине.
Несмотря на присоединение Галичины к генерал-губернаторству, Владимир Кубийович не хотел распространять на её территорию деятельность УЦК. В феврале 1942 года немцы приказали это сделать, ликвидировав УКК.
Однако большинство структур УЦК так и осталось в Кракове, во Львов были переведены только отделы культурного сотрудничества и молодёжи. Несмотря на это, благодаря политике губернатора «дистрикта Галичина», австрийца Отто Вэхтера, в Галичине в руках подчинённых Кубийовича оказалась низовая оккупационная администрация и Украинская вспомогательная полиция.
А вот попытки УЦК повлиять на ситуацию в «Рейхскомиссариате Украина» были тщетными.
«Посетили заместителя рейхскомиссара Украины — президента Даргеля, — писал позже Кубийович. — На нашу готовность предоставить ему украинских специалистов мы получили отрицательный ответ. С прусской грубостью он рассказывал о различных своих планах, и заявил, что ему нужна помощь украинцев только сапой и мотыгой».
При этом, как отмечал сам Кубийович в статье «Начала украинской дивизии «Галичина» (1954), «и тут, и там, «диким способом», без всякого согласия с украинскими структурами, а часто и без ведома немецких властей в Генерал-губернаторстве, шла рекрутация людей в формирования «Ваффен-СС» (например, на Коломыйщине). Кроме того, многие украинцы оказались в рядах немецкой армии по другим причинам. В значительно большей степени украинцев набирали в военные и полувоенные формирования на центральных и восточных землях. Все эти формирования не имели для украинцев важного значения, политического или военного: они были небольшими, в основном не имели украинских командиров даже на самых низких ступенях, за ними не стояла никакая политическая декларация».
Однако неудачный ход боевых действий вселил в Кубийовича некоторый оптимизм по части перспектив военного сотрудничества украинцев с Рейхом.
«Военные события в начале 1943 года — писал он далее, — позволили надеяться, что дело организации большего украинского военного формирования может стать актуальной. Катастрофа немецкой армии под Сталинградом и занятие восточных окраин Украины большевиками, а с другой стороны, удачный десант западных союзников в Северной Африке, могли принести некоторое отрезвление германской политики на Востоке и ободрить тех немцев, которые были глашатаями некоторого сотрудничества немцев с нерусскими народами на Востоке.
Определенными признаками изменения германской политики на Востоке могла быть декларация Гитлера, который в феврале 1943 выразил надежду, что и другие народы, которым угрожает большевизм, окажутся на общем фронте против большевиков, а также организация больших военных соединений (литовского и латышского) в рамках СС.
Но реальная оценка украинской-германских отношений приводила к выводу, что разговоры о деле создания украинского вооруженного формирования можно вести только в Генерал-губернаторстве, в частности в Галичине, где режим в отношении украинцев был несравнимо легче, чем в «Рейхскомиссариате Украина».
Именно Владимир Кубийович стал локомотивом создания дивизии СС «Галичина».
Он подробно описывает этот процесс в упомянутой статье, при этом все его заявления опираются на факты и документы. Кубийович получил добро на создание дивизии от губернатора Генерал-губернаторства Ганса Франка, однако основные переговоры велись с губернатором Галичины Отто Вэхтером и его заместителем Отто Бауэром (ликвидированным в 1944-м советским разведчиком Николаем Кузнецовым). После разговора с Вэхтером и Бауэром Кубийович начал обсуждать создание дивизии с комбатантами и руководством УЦК.
«Но первый разговор состоялся с самым высоким для украинцев авторитетом — с Митрополитом Андреем, и услышал из его уст те же слова, которые я слышал летом 1941 года: «Нет почти цены, которую надо было бы заплатить для создания украинской армии», — вспоминал Кубийович.
Отто Вэхтер, который был группенфюрером СС, поднял вопрос на уровень Берлина, проведя переговоры и с шефом «СС-гауптамт» Бергером, в ведении которого находились подразделения ваффен-СС, и с самим Генрихом Гиммлером. В конце концов, в марте 1943 года Вэхтер получил общее согласие сделать первые шаги в деле организации военного формирования из галицких украинцев.
18 апреля 1943 года Владимир Кубийович провёл во Львове совместное заседание руководства УЦК с главами низовых украинских комитетов Галичины и ветеранами УСС/УГА, армии УНР и т.п. На нём Кубийович сказал, что «из двух способов возникновения армии — повстанческого и регулярного — мы полностью поддерживаем второй», что было явным ответом на создание бандеровцами УПА*.
«Мы за создание Дивизии, ибо этого требует украинский интерес!» — пафосно заявил Кубийович, но у немцев был свой взгляд на ситуацию.
Хотя 28 апреля 1943 года Владимир Кубийович стоял вместе с Отто Вэхтером, Отто Бауэром и другими высшими гитлеровскими офицерами во время объявления о начале набора в дивизию СС «Галичина», и главе УЦК даже удалось добиться открытия вербовочных пунктов в других дистриктах Генерал-губернаторства, где жили украинцы.
Нацисты не считали это подразделение украинским.
В разговоре с министром оккупированных территорий Альфредом Розенбергом 19 мая 1943 года Адольф Гитлер заявил:
«Успешные результаты акции приема добровольцев в дивизию «Галичина» не могут быть весомым доказательством стремления украинцев сотрудничать с немцами, поскольку рекрутирование галицких русинов касается только бывшей австрийской Галиции, что не имеет ничего общего с русской Украиной».
Вслед за фюрером 14 июля 1943-го Гиммлер разослал тайный приказ: «При упоминании галицкой дивизии я запрещаю когда-нибудь говорить об украинской дивизии или украинский народности».
Сложно сказать, знал ли об этом приказе Владимир Кубийович, но он работал над созданием дивизии СС «Галичина» верой и правдой. Он первым лично подал заявление в дивизию, и убедил публично сделать это известных военных из УГА и армии УНР, в том числе полковника Гната Стефанива и генерала Михаила Омеляновича-Павленко (естественно, всех комиссовали по возрасту и здоровью).
Кроме того, пропаганда УЦК изображала бандеровцев и УПА как «разрушителей тыла», чья деятельность только на руку Сталину: их называли «внутренней анархией», «лесными атаманами», «стодольщиками», «чёрными духами-анархистами» и т.п.
После разгрома дивизии СС «Галичина» под Бродами и освобождения Галичины от нацистов УЦК недолго оставался и в Кракове.
Уже в начале 1945 года большинство его руководителей и сотрудников во главе с Владимиром Кубийовичем оказались в Веймаре, где в марте 1945-го прошла конференция «станиц УЦК», действовавших на территории Германии и Австрии.
Через два дня после того, как 15 марта 1945-го статс-секретарь МИД Третьего рейха Густав Штеенграхт вручил бывшему генералу армии УНР Павлу Шандруку акт о признании так называемого «Украинского национального комитета» (УЦК) как единственного представителя украинского народа, Владимир Кубийович согласился стать заместителем главы УНК и объявил о роспуске УЦК.
Шандрук выехал в Австрию, где 25 апреля 1945 года принял присягу переформированной дивизии СС «Галичина», и объявил её «1-й дивизией Украинской национальной армии».
А вот Владимир Кубийович к созданному по его инициативе формированию не спешил. Он приехал в Мюнхен, где занялся научной работой в Украинском свободном университете, который перебрался в Баварию из Праги. Никаких претензий американская оккупационная администрация к вдохновителю создания эсэсовской дивизии не имела.
Возможно, всё дело в том, что в качестве документов обвинения на Нюрнбергском процессе были использованы письма Кубийовича на имя Ганса Франка о репрессиях немецких подразделений против «украинских повстанцев». Сам же Владимир Кубийович позже вспоминал свою работу в УЦК как страшный сон: «Я не имел опыта ни в общественно-организационной, ни в политической, ни в административной работе. Я попал в колёса машины, из которой мне выскочить уже не было возможности».
Стоит отметить, что в научной работе Владимир Кубийович оказался более успешным.
В 1948 году он, как руководитель «Научного товарищества имени Шевченко» (НТШ), инициировал создание многотомной «Энциклопедии украиноведения». В 1949 году выходят три тома «Общей части» этой энциклопедии, где фактически размещена одна обширная статья об Украине на 1200 страниц (нумерация страниц всех трёх томов сквозная). В 1951-м Кубийович переезжает в городок Сарсель под Парижем, и под его редакцией с 1955 НТШ начинает издавать тома словарной части «Энциклопедии украиноведения».
В ответ в Киеве решили срочно издать «Украинскую советскую энциклопедию» (УСЭ).
18 декабря 1957 года работа над энциклопедией поручена АН УССР. Специально для этого было создано одноимённое издательство «Украинская советская энциклопедия», которое впоследствии выпустило ещё целый ряд энциклопедических словарей и сборников, посвящённых Украине. УСЭ была опубликована в Киеве в 1959-1965 годах.
При этом рупор ЦК КПУ, газета «Радянська Україна», 9 октября 1960-го писала об энциклопедии под редакцией Кубийовича: «Ныне роль культурной разведки в литературных масштабах империалистического лагеря выполняют всевозможные кощунственные академии, общества, библиотеки, издательства, как омела на осине разгнездившиеся в США, Канаде, Мюнхене и Париже, Западном Берлине и по другим приютам».
Владимир Кубийович ответил асимметрично: в 1961 году он вместе с Василием Маркусем издал книгу «Две украинские энциклопедии», где провёл сравнительный анализ диаспорного и советского энциклопедического подходов.
За 30 лет спонсорами издания выступили 3410 организаций и физических лиц (среди которых известный меценат Пётр Яцык) из 12 стран мира, которые пожертвовали на издание энциклопедии огромную по тем временам сумму в 2 миллиона 627 тысяч долларов США.
Но до завершения издания своего opus magnum Владимир Кубийович не дожил — последний, десятый том «Энциклопедии украиноведения» вышел в свет в 1985 году, после смерти его редактора. А уже через несколько лет Кубийовича на Украине стали превозносить как выдающегося географа, этнографа и энциклопедиста, а его работу на гитлеровцев представлять как «защиту украинского населения». В честь Кубийовича названы улицы во Львове, Ивано-Франковске, Коломые и других городах Галичины и Украины.
При этом после государственного переворота на Украине в феврале 2014 года в списке заслуг Владимира Кубийовича всегда упоминается создание дивизии СС «Галичина».
* Деятельность организации признана экстремистской, запрещена в РФ
