Это напоминало распад страны на власть и народ. В этот момент Лукашенко дерзко и смело перехватил инициативу, произнеся свою безусловно историческую речь в минувшее воскресенье. Случилось чудо, и один человек уравновесил сотни тысяч: ничего более мобилизационного для сторонников президента, которые до того угрюмо наблюдали, и не придумаешь. Это были не слова на ветер: Лукашенко начал наступать.
Тактическая ошибка
Важно подчеркнуть: решающим маркером поведения Лукашенко была личная поддержка Путина. Речь в воскресенье, 16 августа, безусловно, была ярчайшей, беспримерной и исторической для постсоветского лидера. Но обрел бы или нет подобную решимость Александр Григорьевич, не будь субботнего разговора с Владимиром Владимировичем — это тема, открывающая врата для дискуссий будущих историков уже сегодня. Современники убеждены, что нет — не обрел бы. А обретя, он и сказал свои слова, которые никогда у этого исторического героя не расходятся с делами. Дела начались во вторник, а в понедельник были приняты все необходимые решения. Какими они были — станет понятно после необходимого логического отступления.
А что же противники власти, которые по состоянию на воскресенье уже списали «диктатора» в утиль? Очень просто. Подобно любым неопытным повстанцам, кому покровительствуют звезды, кто неожиданно для самих себя попадает в струю чаяний народных и обретает фантастическую поддержку в массах, они занялись тем, чем такие люди всегда занимались после сенсационного успеха. Стали наслаждаться собой.
Можно точно сказать, что весь информационный понедельник условно-субъектный «Майдан» потратил на ретрансляцию грандиозного мирного митинга в Минске, с разных ракурсов и позиций публикуя этот сейшн в социальных сетях и СМИ.
Безусловно, были и реальные действия, о которых еще пойдет речь. Но все это потонуло в самолюбовании и лайках: «посмотрите, сколько людей под нашими флагами!». И понедельник заменил оппозиционерам воскресный день отдыха, а они действовали подобно путешественникам, которые по возвращении делятся с друзьями своими фотографиями.
А друзья (участники протеста) в понедельник пошли, как обычно, на работу и в свободные минуты с удовольствием рассматривали это согревающее душу шоу. В общем, протест отдыхал. Хотя зря: если берешься за свержение «диктатора» — отдыхать даже минуту очень опасно. И если бы фронда относилась к своей работе серьезно, то обязательно вспомнила бы, чего стоили Лукашенко три дня паузы на минувшей неделе — он тогда буквально повис в воздухе. Но фортуна переменчива, потому что слепа. Медийный успех, безусловно, ослепил белорусский «Майдан».
Беломайдан превращается в фарс
Так что в понедельник и вторник стало заметно то, как накал протестного движения после высочайшей точки апогея резко снизился до десятых долей. И все увидели, как протестная активность в соцсетях и региональных группах пошла на спад.
В этом месте важно напомнить то, о чем предупреждала Украина.ру, оценивая митинг оппозиции 16 августа: без ярких или хотя бы каких-либо лидеров, при подчинении закону, мирный протест предсказуемо и стремительно выродится в бессмысленные хождения по тротуарам улиц с флагами. Это обязательно влечет за собой утрату смыслов и потерю интереса со стороны тех, кто шатается и не определился. Путь эмоций в революции опасен, ибо эмоции переменчивы. Если подменять протестную работу шоу — это тупик. Зрители быстро заскучают и уйдут в поисках новых зрелищ.
А мирный протест, или «Беломайдан», в информационную эпоху без накачки стал скучным и незрелищным всего за сутки. Это как в пьесе, не имеющей конфликта и контрапунктов. Появляется усталость от бессмысленности. Вдруг резко упало давление в Telegram-каналах. Их сообщения стали скучны и неинтересны без резких провокаций сюжета. Вспомните «Евромайдан». Там к каждой пятнице режиссеры готовили очередную сенсацию, которая приводила к вспышке интереса зрителей и максимальному накалу участников. А тут, читая протестные площадки, впечатление, что оказался на отчетном докладе XXIV съезда КПСС времен угара «эпохи застоя».
«Солидарность с рабочими по всей стране. Сегодня тысячи людей пошли к предприятиям по всей стране, чтобы поддержать бастующих рабочих. Многие приносили воду и еду», — вот лишь одно из них. Рутинной, отчетной скукой веет от этих строк. Конкретно эта демонстрирует не только рутину и текучку, но и знаменитые «брежневские» приписки. Любая информация о «забастовках», которую пропагандируют протестные площадки, — фейк или хотелки.
Огненным смерчем несется над планетой новость: «Металлурги слили металл из печей и пошли бастовать». Через десять часов: «Металлурги вновь включили печи». Вопрос, куда вылили металл металлурги и залили ли его потом обратно, тревожно завис в воздухе. На самом деле ни одно предприятие РБ не остановилось. Часть коллективов, которые позволяют себя использовать для картинок в СМИ — электорат Тихановской. Его на госпредприятиях меньшинство. Такими же фейками и имитацией являются сообщения о «Национальном забастовочном комитете», но главное — о «Координационном совете для мирной передачи власти». Заседание последнего транслировалось и вызывало горькую улыбку: участники обсуждали, как свергнуть Лукашенко, не нарушая законы. На этом фоне уж совсем застойно прозвучал призыв координаторов: «Не сдаемся и работаем. Завтра новые рубежи!»
Во втором по величине городе Белоруссии и втором же по числу промышленных предприятий, Гомеле, имитация революции зашла настолько далеко, что пришлось делать постановочные кадры у входа на завод Гомсельмаш. Актеры колотили снаружи в запертые ворота предприятия, что сопровождалось информацией: «директор запер рабочих в цехах». А на самом деле Гомель, несмотря на наличие «хождений с флагами» — это какая-то «Вандея». Ни одно предприятие города не дало ни одной картинки для СМИ. Именно там во вторник и состоялся первый после Минска митинг за Лукашенко. Участником этого события стал проживающий в Гомеле с 2015 года украинский эмигрант Максим Равреба. Его словами от первого лица лучше всего рассказать о том, что было на центральной площади Ленина. Далее — Максим Равреба.
«Антимайдан» в Гомеле
Я пережил в Киеве два «майдана» и в ходе обоих был «антимайдановцем». И в 2004-м, и в 2013-2014-м годах я был активным противником насильственного свержения законной власти. «Майдан» в Белоруссии, где я живу уже пять лет, невероятно огорчил меня: бежал от этого, а оно пришло ко мне снова. Однако, поразмыслив, я решил, что это даже хорошо: сама судьба подарила мне быть свидетелем эпох, а не простой обмен веществ. И я стал наблюдать, хотя меня не оставляло ощущение, что я переместился на машине времени на шесть лет назад и мне все неинтересно. К сожалению, полное дежавю: одни и те же технологии, одни и те же инструменты, одно и то же во всем. Не говоря о том, что масштабы намного меньше, а протесты (при всей их опасности) еще и ленивые. Наблюдая, как власть вдруг включила заднюю передачу, едва не махнул рукой на Лукашенко. Закрыл лицо ладонью, прочитав, что он свозит бюджетников в Минск, чтобы сказать им речь. Зато, услышав ее, вернулся к наблюдениям.
Оказалось, что речь Лукашенко — сигнал к атаке. Его власть крайне жесткая, медленная и негибкая, хотя и неотвратимая. Как асфальтоукладчик, она вдруг зарычала всей мощью «белазовских» двигателей и двинулась вперед. Следующим местом митинга за Бацьку стал Гомель, и — о чудо! Пригласили лично меня и не просто постоять, но выступить. Приглашение шло из самого облисполкома, в котором я не знаю ровно никого. Но властям РБ свойственна осведомленность. Предложили сказать речь. Я отнекивался, как мог. Считал, что, будучи гражданином Украины, не имею права вмешиваться в белорусские разборки. Но власти РБ неотвратимы: они разъяснили мне мои права. Вид на жительство дает мне возможность даже голосовать на местных выборах, а то, что я плачу налоги и взносы в пенсионный фонд, обеспечивает меня любой формой политического самовыражения.
Приехав на место, идя к площади Ленина по улице Пролетарской, наблюдал ровный строй белорусских автобусов МАЗ, которыми свезли участников митинга. «Совсем как Антимайдан в Киеве», — подумал я. Но это были белорусские автобусы, а не украинские «Мерседесы», и привезли они не митинговых профессионалов, а реальных госслужащих, которым завтра на работу. И они не просто голосовали за своего Бацьку. А еще и любят его по-детски. Это простые, хорошие люди, они занимаются реальным производством и платят налоги. Увиденное на площади Ленина было совсем дежавю. Ибо когда мероприятие организовывают чиновники, оно обязательно будет немного «застойным». «Как Антимайдан в Киеве», — снова огорчился я.
Но в отличие от киевского Антимайдана, здесь выступали не члены партии, а те самые реальные люди. Они записывались на выступление и часто с трудом находили нужные слова. А если оратор и сбивался, его горячо поддерживали собравшиеся. Это реальные люди, они знали друг друга, общались, и я слышал их разговоры. Но главное: им никто не платил, участие было добровольным… и далеко не все согласились ехать. Сказал свою «речь» и я. Понятия не имел, о чем говорить, но выступавший передо мной начальник военного гарнизона Гомеля воодушевил твердостью «настоящего полковника». Сказал я правду: что не пришел бы, потому что мой президент предал меня, я знаю цену свезенному «антимайдану». Но от Лукашенко услышал слова, которых не слышал от президентов никогда, так что поверил и пожелал им не просто поддерживать, но и защищать своего Бацьку. Вечером узнал, что расходившиеся «антимайдановцы» встретились на Советской с «майдановцами», манифестировавшими возле городского цирка. Но ничего страшного не случилось. Даже спорить не стали. Пошли мимо, каждый своей дорогой.
