Однако было и великое множество иностранцев, сочувствующих России, желавших ей служить, приносивших пользу ее величию, — от нанятых Петром рядовых мастеров до лучших зодчих Петербурга. Вспомним «Галерею героев Отечественной войны 1812 года» в Эрмитаже — сколько в ней иностранных имён! Хрестоматийны примеры эпохи Великой Отечественной войны: сражающиеся в нашем строю чехословацкие части и польская Армия Людова, диверсионный отряд советских испанцев в Крыму и участники антифашистского подполья почти по всей Европе. А позже огромное количество выпускников советских вузов, сочувствующих иностранных граждан и наших бывших соотечественников были готовы не просто поддерживать формальные связи с РФ, но и быть полезными Российскому государству.
К сожалению, надо признать, это желание часто игнорировалось либо превращалось в некую формализованную сферу освоения государственных средств — без долговременной стратегии, желания действовать наступательно и нестандартно. Казенный шаблон подразумевал скучноватые «круглые столы», отмечавшийся в узком кругу местного актива «Календарь памятных дат» и официальные фуршеты в стиле «а-ля рюсс». Стоит ли удивляться, что на фоне хваткой, продуманной, креативной западной пропаганды российская «мягкая сила» постепенно обращалась в плюшевого медведя: потешного, пыльного, бесполезного.
Назначение на пост руководителя Россотрудничества известного журналиста Евгения Примакова даёт определенную надежду на изменение устоявшегося положения дел. Журналист-международник, политический эксперт, депутат Госдумы (в связи с новым назначением Евгений Александрович сдал депутатские полномочия) Примаков не может не понимать, в каком запущенном состоянии находятся дела во вверенном ему учреждении.
«Казённые слова о "большой чести" или "большой ответственности" очень далеки от того, что на душе. Это будет тяжелая работа, — пишет Примаков на своей странице в ФБ. — Репутация Россотрудничества прямо сказывается на репутации нашей внешней политики в целом, а значит, и на репутации нашей страны. И нас, меня, мою команду не устраивает, как это работает. <…> Мы начнём разгребать завалы, начиная с постановки задач и аналитики и со всеми остановками по проектам, по странам, по представительствам, по вопросам финансирования и снабжения, юридическим проблемам, антикоррупционным мероприятиям, выстраивания рабочего взаимодействия с МИД, АП и другими министерствами и ведомствами, с общинами и сообществами соотечественников и так далее».
В этой связи, как представляется, вновь актуальной становится тема Украины. С одной стороны, она является свидетельством поражения российской «мягкой силы» на стратегическом направлении, с другой — по вполне объективным причинам полноценная деятельность Россотрудничества на Украине невозможна: мы помним чудовищные нападения неонацистов на офис организации в Киеве, запугивание националистами занимавшихся там детей и педагогов, отвратительный шабаш на презентации книги академика Петра Толочко, провокации против российского дипломата Константина Воробьева, который до последнего не терял надежды хоть как-то наладить нормальную работу этой вполне аполитичной организации.
Неудивительно, что в Москве в конце концов махнули на Украину рукой — в мире есть огромное количество стран, где можно работать абсолютно спокойно. Однако разумно ли сворачивать до минимума украинское направление, учитывая значимость этой темы для российского и украинского общества? Учитывая разнообразие форм просветительской работы в информационном обществе, а также серьезное и разнообразное представительство украинской диаспоры в РФ, возможности Россотрудничества далеко не исчерпаны.
Так же и на Украине сохранилась многочисленная аудитория, которой будет интересна позитивная информация из РФ, просветительские и образовательные программы для соотечественников, варианты взаимодействия в различных сферах.
Пока постмайданная власть использует тотальную цензуру, нелепые квоты, средневековые запреты, новые и востребованные формы работы помогут обратить эти нелепые потуги в прах. К большому удовольствию всех вменяемых людей, которых на Украине всё-таки большинство.
