Во-первых, в нем проступает на поверхность такой важный политический аспект ситуации, которая сложилась уже очень давно: СБУ активно использует националистических активистов для решения целого ряда вопросов. С их помощью оказывается силовое и моральное давление на оппозицию и отдельных политиков, суды, прокуратуру, таможню, крышуется, а значит берется под контроль нелегальный бизнес во всех его многообразных вариантах: контрабанда, торговля оружием и наркотиками, проституция и многое другое. Эти высокодоходные отрасли преступного мира приносят конкретным сотрудникам колоссальные прибыли.
В обмен на эти услуги СБУ прикрывает своих неформальных агентов и помощников, помогая им выпутываться из уголовных дел с казалось бы гарантированным исходом, предполагающим длительное пребывание в местах заключения. Припомним обстоятельства этой дикой истории. Убийство произошло в мае 2018 года. Стерненко являлся главой регионального одесского филиала влиятельной в той время организации «Правый сектор».
Прогуливаясь со своей девушкой неподалеку от дома, он вступил в конфликт с двумя случайными прохожими — Иваном Кузнецовым и Александром Исайкулом. В ходе конфликта Стерненко выхватил нож и нанес несколько ударов тому и другому. Молодые люди бросились бежать в разные стороны, убийца решил догнать одного из них. Настигнув Кузнецова он нанес ему еще несколько ножевых ранений, после чего тот скончался на месте. Судебно-медицинская экспертиза насчитала семь резанных ран у Кузнецова и две у Исайкула.
Стерненко и его девушка вели онлайн-стрим, снимая на телефон смертельную агонию раненного. Сам Стерненко утверждал, что стал якобы жертвой немотивированного нападения и ему порезали руку, после чего он начал отбиваться. Однако адвокаты потерпевших утверждают, что у них при себе не было никакого оружия. Оба спортсмены и могли бы в случае необходимости постоять за себя в уличной драке. С высокой долей вероятности убийца либо сам нанес себе ранение позже, либо попросил это сделать кого-нибудь из соратников. Экспертиза дает представление о том, в какой последовательности наносились удары — сначала их получили Кузнецов и Исайкул, а уже потом Стерненко. То есть результаты исследования полностью опровергают версию экс-главы одесского филиала «Правого сектора».
На ноже обнаружили кровь Кузнецова и Стерненко, причем Стерненко доминировала. Это означает, что сначала порезали Исайкула, потом Кузнецова, и только после Стерненко. Кажется, что доказательств вины преступника в этом деле более, чем достаточно. Статья 115 («Умышленное убийство») является тяжелой. Она предполагает лишение свободы от 10 до 15 лет. Подозреваемые в совершении этого преступления не могут оставаться на свободе. Однако дело в том, что подозрения в его совершении Стерненко так и не выдвинули.
Через месяц после два уголовных дела — о нападении на Стерненко и убийстве Кузнецова — были переданы в Киев в СБУ вопреки закону, поскольку чисто уголовные статьи не является подследственными для этого ведомства. На прошлой неделе участник событий (а именно такой статус у убийцы в производстве) получил повестку с требованием явиться в СБУ. Стерненко начал заявлять, что ему собираются вручить подозрение и сделать обвиняемым. В понедельник, 18 мая, под зданием киевской городской управы СБУ в Аскольдовом переулке собралось где-то около ста праворадикалов. Приехало и несколько депутатов (в том числе от "Слуги народа"), бывший таможенник Нефедов и другие сторонники Майдана. В этот момент СБУ выпустило заявление, что подозрение вручаться не будет. А Стерненко, выйдя из здания, сообщил соратником, что его признали потерпевшим.
Это какая-то невероятно позорная ситуация. Все, кто следил за развитием событий, наплевав на презумпцию невиновности, называют убийцу убийцей. Не нужно быть семи пяди во лбу, чтобы точно знать, как и что происходило в Одессе два года назад. И вот этот убийца признан невиновным, а подозрение в совершении нападения объявлено погибшему Ивану Кузнецову.
Сцепка Служба Безопасности-националисты оказывается очень сильной и эффективной не только потому, что праворадикалы — это отличный нелегальный инструмент для решения множества проблем. Есть и оборотная сторона дела. Стерненко знал, как устроены и работают тайные механизмы извлечения сотрудниками безопасности доходов из всех видов преступного бизнеса, знал, как оказывалось давление на оппозиционеров, над кем конкретно просили расправиться и каким образом. Будучи обнародованной, эта информация представляла угрозу как для отдельных лиц, так и для ведомства в целом. Его репутация и без того вызывает у нормальных людей дрожь омерзения. Даже среди политически близких Стерненко радикалов нет ему всеобщей поддержки — некоторые из них, хорошо осведомленные в происходящем в Одессе, прямо обвиняют Стерненко в крышевании наркопритонов и публичных домов. Но СБУ, использующая социальное дно для реализации своих самых темных дел, это, видимо, вполне устраивает.
Думаю, что именно поэтому множеству людей из числа националистов, совершавших преступления различной тяжести, удавалось выходить сухими из воды. Президент Владимир Зеленский, как-то обмолвившийся, что Стерненко убил человека «и мы все это знаем», должен был быть заинтересован в совершении правосудия. Как это так — «мы все это знаем», а человек уходит от наказания?
Но он фактически лишен всякой власти в своей стране. Единственное, что он еще может — это накладывать своим указом санкции на Эрмитаж, МГУ, Пушкинский музей и прочие российские образовательно-культурные учреждения. На это ему, видимо, разрешения испрашивать ни у кого не надо.
