Недоброжелатели утверждали также, что Амин титуловал себя «Повелителем зверей на земле и рыб в море», но строгие доказательства последнего отсутствуют. Хоть после «короля Шотландии» это было бы неудивительно.
Первый и единственный президент Белоруссии Александр Лукашенко гораздо скромнее. У него есть форма, напоминающая маршальскую, но это просто официальный костюм верховного главнокомандующего, никак не привязанный к воинскому званию. И надевает его Александр Григорьевич исключительно на парады. Наверное, и в этом году на 9 Мая наденет.
Парад, правда, не совсем своевременный, ибо обещанную победу над коронавирусом при помощи свежего воздуха, жирной пищи и работы на тракторе верховный главнокомандующий всех белорусов не одержал. Но это пока. Со временем вирус, несомненно, будет посрамлён на всех континентах, и в Белоруссии тоже. Однако пока он наступает.
Можно было бы считать, что Александр Григорьевич проводит парад по аналогии с парадом на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года, намекая, что победит эпидемию, как СССР победил Гитлера. Но загвоздка в том, что 9 Мая по Минску будет чеканить шаг армия, а с коронавирусом сражаются медики, так что логичнее было бы срочно пошить верховному главнокомандующему специальную форму главврача и провести мимо него парадным строем стройные колонны врачей и медсестёр, которые прямо с парада отправлялись бы на фронт борьбы с коронавирусом.
Ещё Александр Григорьевич утверждает, что «люди не простят», если парада не будет. Это сомнительно. Раньше как-то прощали. Дело в том, что в СССР, в состав которого входила БССР, ежегодные военные парады (как и упомянутый парад 1941 года) проводились 7 ноября, в годовщину Октябрьской революции. Что же касается парадов на День Победы, то в Советском Союзе они состоялись всего четыре раза: 24 июня 1945 года, а также 9 мая 1965, 1985 и 1990 годов. В постсоветской России первый парад 9 Мая состоялся в 1995 году и с тех пор проводился ежегодно.
Таким образом, из потенциальных 50 парадов, которые могли бы состояться с 1945 по 1994 год, в реальности состоялось лишь четыре. Народное недовольство по этому поводу в СССР не фиксировалось. Впрочем, нам часто пеняют на то, что мы не знаем современной Белоруссии, так что можно допустить, что её население охвачено какой-то иррациональной парадоманией. Логичнее, правда, допустить, что парад нужен Лукашенко лично. Для банального пиара.
Александр Григорьевич любит представлять себя последним хранителем советских традиций и едва ли ни борцом за реставрацию СССР. По крайней мере «так видят» его многие поклонники за пределами Белоруссии. К этому прилагается имидж несгибаемого лидера, не отступающего ни перед какими трудностями, охраняющего белорусский народ от происков международного олигархата и жадности «старшего брата» до чужого (белорусского) добра.
Долгие годы лукашенковская система в Белоруссии держалась на финансово-экономическом донорстве России. В обмен Москве предлагалась условная политическая лояльность. Фактически Белоруссия, которой и так некуда было деться (напомню, что коллективный Запад провозгласил Лукашенко «последним диктатором Европы» и десятилетиями добивался его свержения), милостиво позволяла России защищать свои границы и поддерживать свою экономику.
Но всему хорошему когда-то приходит конец. За последние десять лет ситуация в мире драматически изменилась. Позиции России укрепились, позиции Запада ослабли, на постсоветском пространстве и шире, в Евразии, заработали реальные (в отличие от оставшегося на бумаге Союзного государства) интеграционные механизмы (ЕАЭС, ШОС). Россия была бы неправильно понята остальными своими союзниками, если бы для Белоруссии продолжал действовать особый режим преференций. Впрочем, Москва, понимая трудности Лукашенко, предложила выход — запустить реальный механизм интеграции в рамках Союзного государства. В таком случае особые преференции можно было бы объяснить более высоким уровнем интеграции.
Лукашенко, возможно, науськиваемый своим окружением, увидел в этом посягательство на суверенитет Белоруссии, а фактически на режим своей личной власти. Действительно, в России власть не учит врачей лечить, учителей учить, а доярок доить. При унификации законодательства и у Лукашенко пропала бы возможность управлять каждым отдельно взятым предприятием в ручном режиме. Более того, пришлось бы подстраиваться под правила и потребности российской экономики как более мощной, опирающейся на значительно больший рынок и за счёт этого являющейся локомотивом интеграции.
Александр Григорьевич избрал другой путь. Вначале он пытался заигрывать с Западом. Хорошие, добрые слова в адрес Белоруссии и её лидера там говорили. Даже перестали называть Лукашенко «последним диктатором Европы». Но принимать Белоруссию на содержание явно не планировали. Безуспешно завершились и поиски поддержки и кредитов в Китае. Не то чтобы Пекин отказался от экономического сотрудничества с Минском. Просто Белоруссия мало что может Китаю предложить, а чтобы заменить Россию в качестве донора, вкладывать надо много.
В Москве поползновения Минска к пресловутой многовекторности также вызвали резонные опасения. Ещё не остыли в памяти результаты аналогичных экспериментов Януковича.
В результате бессменный белорусский лидер столкнулся с ситуацией, когда ему все улыбались, соглашались помочь, но требовали «реформы вперёд». Какие-такие реформы? Лукашенко сам привык улыбаться и клясться в вечной дружбе в обмен на финансово-экономические преференции. И это не его злая воля. Созданная в Белоруссии система не может существовать без перманентных внешних вливаний, а чтобы демонстрировать хоть какой-то рост, эти вливания должны возрастать. Иначе патерналистская модель государственности рухнет из-за острой ресурсной недостаточности.
Последний год выдался для Лукашенко тяжёлым. Ему не удалось получить гарантии сохранения содержания от России и не удалось добиться приёма Белоруссии на баланс ЕС или Китая. В отсутствии реальных достижений на международной арене и при нарастании кризисных явлений в экономике (а экономика Белоруссии, что бы по этому поводу ни говорили местные власти, не может быть независима от глобального системного кризиса, слишком она зависит от импорта и экспорта) Лукашенко оставалось только разыгрывать карту «последнего борца за СССР». И вот Александр Григорьевич, который в последние годы добросовестно вытеснял в Белоруссии георгиевскую ленточку, заменяя её «национальными символами», заявлял на встрече с президентом Казахстана, что Великая Отечественная «не наша война», третировал «Бессмертный полк», противопоставляя ему собственную белорусскую традицию, вдруг «не смог» отменить парад Победы в «не его» войне в условиях разрастающейся в его государстве эпидемии коронавируса. По его «авторитетному» мнению, массовое скопление людей в центре Минска не приведёт к пагубным последствиям.
Что ж, готов поверить, что белорусская статистика подтвердит мнение своего президента и не зафиксирует очередной всплеск заболеваемости. По крайней мере, после Пасхи, празднованием которой Лукашенко тоже внезапно озаботился в этом году, подобная попытка была. Возможно, белорусы даже не будут оспаривать эти данные (других всё равно не будет, так что базировать иную позицию будет не на чем).
Но есть ещё один нюанс. Лукашенко демонстративно пытается пиариться за счёт своих коллег-президентов постсоветских стран. Александр Григорьевич, как правило, не слишком стремился 9 Мая в Москву на общий парад Победы, объясняя, что его место в этот праздничный день в Минске (там он точно займёт центральное место и не затеряется среди прочих гостей). А тут вдруг давай приглашать всех к себе на парад, понимая, что подавляющее большинство откажется. В придачу к этому Лукашенко начал усиленно педалировать своё желание провести в Минске 19 мая очный (с личным присутствием всех лидеров) саммит ЕАЭС, подчёркивая, что он лично гарантирует безопасность от коронавируса (белорусам он уже гарантировал). При этом он прекрасно знает, что уже два месяца, если не больше, во всём мире не проводятся очные встречи не только высокого, но даже экспертного уровня.
Фактически Лукашенко, которому терять уже нечего, пытается демонстрировать свою «несгибаемость», пиарясь за счёт других лидеров. Но президенты тоже люди и не любят, когда мелкий местный набоб, до сих пор существующий за счёт их благотворительности, в своих мелких внутриполитических целях пытается выставить их недотыкомками (статистами в его спектакле), чтобы выглядеть на их фоне Эверестом.
Будь у Лукашенко пиарщики потолковее, образованием получше, а интеллектом пообширнее, возможно, ему и удалось бы красиво сыграть пьесу с антикоронавирусным парадом. По крайней мере, Путин перенёс парад — Россия не грустит, а не стал бы переносить, тоже бы радовалась. Но лукашенковское желание выглядеть лидером международного масштаба, не будучи им де-факто, настолько же очевидно и неприкрыто, как страсть Михаила Самуэлевича Паниковского к чужим гусям. И точно так же, как Паниковский мог чувствовать себя значимым человеком, отрицая значимость других («А ты кто такой?»), Александр Григорьевич пытается ради собственного сиюминутного бессмысленного возвеличивания унизить своих гораздо более значимых коллег.
Коллеги переживут. Но потом Лукашенко вновь приедет к ним с просьбами. А просьбы его о безответной братской поддержке и так уже надоели. Так ни покорителем империи, ни повелителем вируса не стать, а вот остаться у разбитого корыта можно.
Как бы ни оказалось, что хоть «все вымпелы вьются и цепи гремят», но у кого-то «последний парад наступает».
