Начнём с того, что он… сидел. Несмотря на то, что Иван Львович родился в Керчи и учился там в школе при местной греческой церкви, он заразился «бациллой» украинского национализма, обучаясь на медицинском факультете Харьковского университета.
Летом 1891 года молодые харьковские студенты, в число которых входил и старший Липа, с целью сбора статистических ведомостей отправились в Полтавскую губернию. Вместе ещё с тремя единомышленниками 26-летний Иван Львович самовольно поехал в Канев на могилу Тараса Шевченко. Здесь восторженные студенты пришли к единому мнению создать подпольное общество «Братство тарасовцев» с целью политического и социального освобождения Украины.
Теперь, когда их последователи достигли поставленных «братством» задач, каждый может оценить деятельность этих граждан самостоятельно.
Царским чиновникам намерения и целеполагания общества как-то не понравились, и в 1893 году деятельность братства была прекращена, а его члены получили различные сроки заключения.
Если учесть, что наиболее жёсткое наказание — 13 месяцев заключения и три года жизни под надзором полиции в Керчи, которое, как наиболее идейный, получил именно Иван Львович, то становится понятно, что власти отнеслись к молодым украинским сепаратистам вполне лояльно: организаторы рабочих забастовок и крестьянских бунтов в те времена получали гораздо больше.
Отбыв положенный срок сначала в заключении, а потом под надзором, отец Юрия Липы завершил медицинское образование в Казанском университете.
Затем в 1900 году он вдобавок стал членом Научного общества им. Т.Г. Шевченко в австрийском Львове. Здесь он познакомился с украинским националистом Михаилом Литвиновичем.
Когда Липа перевёлся в Одессу, тот написал ему: «Догадываюсь, что Вы нашли в Одессе идеальную девушку — украинку, правда ли это? Считаю, что для нашей нации было бы полезным, если бы австрийские украинцы женились на российской Украине, и наоборот. Что Вы об этом думаете?» Да что тут думать? Довольно показательная деталь для понимания идеологии этих господ.
Действительно, Иван Липа женился на расово правильной барышне — Марии Шепель-Шепеленко. Да вот беда — она была бездетна, и в феврале 1910 года пара усыновила ребёнка по имени Георгий из семьи Андрея и Елизаветы Геращенко (в 2000-х наследниками обоих Лип было обнаружено свидетельство об усыновлении). Имя ему супруги поменяли — так появился на свет Юрий Иванович Липа.
Чтобы новообретённый сын мог учиться в одесской гимназии, старший Липа перевёлся из уездной больницы в селе Дальник, где он «продавил» решение о строительстве нового здания больницы (лекарем он был всё-таки идейным и правильным), в Одессу. Здесь старший Липа ещё с октября 1905 года — с момента организации одесской «Просвиты» — пользовался среди местных украинских националистов немалым авторитетом. Развернуться ему удалось после Февральской революции 1917 года. К тому времени уже и Юрко подрос.
Летом они совместно создали украинское издательство «Народный стяг», которое просуществовало в Одессе до осени 1918 года (то есть до момента занятия её белогвардейцами и интервентами). Одним из первых изданий «Народного стяга» стала книга Юрия Липы «Гетман Иван Мазепа».
Во время Гражданской войны Юрий везде сопровождал приёмного отца: в 1917 году вступил добровольцем в 1-й пластунский курень Гайдамацкой дивизии, принимал участие в сражениях с большевиками и белогвардейцами в Одессе в 1917-1918 годах.
С приходом к власти Директории старший Липа вместе с сыном перебрался в Киев. Дело в том, что одним из организаторов петлюровского переворота был Владимир Чеховский — хороший знакомый старшего Липы по дореволюционным годам и по совместительству товарищ министра в правительстве УНР, а с 26 декабря 1918 по 13 февраля 1919 года — председатель Совета министров и министр иностранных дел в правительстве Петлюры.
В Киеве Иван Львович непродолжительное время занимал должность министра культов и вероисповеданий. Вместе с Чеховским он подписал «Закон о создании Украинской автокефальной православной церкви» (как видите, идея томоса имеет довольно давние корни).
Но всё это было ненадолго.
Вскоре вместе со всеми петлюровцами оба Липы сбежали в Каменец-Подольский, где Юрий пытался учиться на юридическом факультете Каменец-Подольского университета. Однако в 1920 году наступление «красных» разрушило все его планы, и они с отцом эмигрировали в Польшу.
В 1923 году Иван Липа умер в предместье Львова, и Юрий — студент медицинского факультета Польского университета в Познани — остался один. Тем не менее высшее образование ему удалось к 1929 году закончить. Кроме того, одновременно в 1928 году младший Липа прошёл одногодичный курс обучения в Школе войсковых подхорунжих польской армии и в 1929 году окончил Высшую школу политических наук при Варшавском университете, где изучал политические и экономические дисциплины. Затем как медик он проходил стажировку в Данциге.
У отца он подхватил эстафету изучения фитотерапии, хорошо разбирался в травах и написал по этому поводу несколько научных работ. Но не в этой плоскости лежали основные его интересы.
Как и его отец, Юрий «бредил» освобождением Украины от большевизма и писал работы, прославляющие украинскую расу и посвящённые тому, как Украина захватит часть российских земель. Достаточно ознакомиться с названиями части его работ: «Украинская эпоха», «Украинская раса» (1936), «Предназначение Украины» (1938), «Черноморская доктрина» (1940), «Разделение России» (1941). Публиковал он и беллетристику, вроде романа «Казаки в Московии» (1934), но основные его, как говорят и пишут современные почитатели, «идейно-философские» взгляды изложены именно в вышеперечисленных трудах.
Для наглядности этих «идейно-философских» взглядов приведём некоторые цитаты:
«Еврейские погонщики поступают с народами советов, как со своим конем поступает сельский жид: гонит без конца кнутом, пока конь в конце не получает своеобразного зашарпанного ритма» («Украинская раса» — украинскими националистами, как и их немецкими хозяевами, активно муссировалась идея, что верхушка СССР является исключительно «жидо-большевистской»).
А как вам такой пассаж из того же труда «Украинская раса»:
«Уясним себе, что 300 яйцеклеток каждой Украинки и 1500 эякуляций каждого Украинца — это такое же сокровище для государства, как энергетические запасы, залежи железа, угля и нефти».
В своих требованиях соблюдения чистоты крови и её преимуществах перед другими народами Юрий Липа мало чем отличается от Адольфа Гитлера, у которого он, судя по лексике, и черпал вдохновение. Достаточно только в его «идейно-философских» высказываниях заменить слово «украинец» на слово «немец»:
«Украинка имеет большую индивидуальность, чем женщины других, прежде всего соседних народов» («Украинская женщина»); «При этом порядке жизни будут существовать половые и евгенические консультации, половые суды и трибуналы» («Украинская раса»); «Село — источник чистой крови» («Украинская раса»).
Причём в своих философствованиях украинский «философ» идёт дальше своего немецко-австрийского собрата. Он вообще предлагает культивировать сословное общество с наследственными профессиональными традициями:
«Чтобы воин был хорошим воином, нужно, чтобы он происходил из военной семьи. Таким же образом священник — из семьи священников, рабочий — из рабочих, а если подробнее: моряк — из моряцкой, слесарь — из слесарской, портной — из портновской».
Начало Второй мировой войны и захват немцами Польши застали Юрия в Варшаве. Немцы активно задействовали всех, кто мог хоть чуть-чуть расшатать «советский режим», и уже в 1940 году Липа сотоварищи организовывают там же, в бывшей польской столице, Украинский Черноморский институт — научно-исследовательское учреждение, предназначенное для изучения политических и экономических проблем, которые возникнут перед Украиной после обретения ею независимости.
Оцените масштаб дезинформации немцами своих украинских «союзников». Уже понимая, что никакой независимости у Украины не будет, как и самого украинского народа (план «Ост» полным ходом зрел в недрах парафии Гиммлера), они, как осла морковкой, манили их призрачными надеждами на независимость. Тех, кто не захотел потом по-быстрому разочароваться в них, немцы втихую «утилизировали» в 1941-42 году в Бабьем яру и других «уютных» местах.
Юрий Липа был достаточно умён, чтобы сделать вид, что он разочаровался. По этой же причине, когда в рядах ОУН, а затем УПА* произошёл раскол, он не пристал ни к оной из сторон и поддерживал хорошие отношения и со Степаном Бандерой, и с Андреем Мельником, и с Тарасом Бульбой-Боровцом. По заказу своих немецких нанимателей он писал националистические публикации, выдержанные в духе лояльности к новой нацистской власти:
«Идут ряды, гремят ряды и купаются в крови, закаляются в огне. Огонь и кровь, жизнь и воля, или смерть пылают у них в груди… Слышишь крик — Зиг хайль! Хайль! Зиг хайль!».
Правда, деятельность этого украинского патриота не совсем понравилась местным польским националистам из «Армии Крайовой». В мае 1943 года они предупредили Липу, что если он не уберётся подобру-поздорову из их города, то они его шлёпнут, и пришлось ему перебираться в Яворов (современная Львовская область).
Дела у его покровителей к тому времени уже были «кислые». После Сталинградского котла и разгрома на Курской дуге войска Рейха и его союзников стремительно катились на запад. Идею перенести Украинский Черноморский институт в Южную Пальмиру (Липа даже ездил по этому поводу в 1942 году в Одессу) пришлось оставить окончательно, а летом 1944 года вообще перейти на нелегальное положение.
Липа вспомнил, что помимо того, что он публицист, у него есть ещё и медицинское образование, и занялся организацией подпольных курсов подготовки медкадров для отрядов УПА. Однако во время проведения Красной Армией Львовско-Сандомирской операции он был убит.
В то время отряды УПА ещё не совсем привыкли к тому, что им надо заниматься исключительно партизанско-террористической деятельностью, и иногда ввязывались в бои с регулярными частями или с частями следующих за ними бригад и полков НКВД. В результате «бандеровцы» несли неоправданно высокие потери. В одном из таких боёв в плен к бойцам НКВД попал и Липа. На следующий день 20 августа 1944 года его расстреляли.
Современные последователи украинского «мыслителя» стесняются его выражений. Столкнувшись со словосочетанием «белая раса», они стыдливо пишут: «Липа в стиле своего времени иногда употребляет понятие расы для обозначения типа цивилизации, иногда как синоним понятия "этнос"» (Ирина Грабовская, газета «День» №95-96, (2018)).
Хочется сказать: панове! А чего вы стесняетесь? Ну собрались праздновать 120-летний юбилей откровенного расиста, нациста и гитлеровского пособника, так чего уж там? Видите, пылают факелы на Крещатике каждое 1 января? Так зигуйте смело и не стесняйтесь. Ведь писал же ваш кумир: «Идут ряды, гремят ряды и купаются в крови, закаляются в огне… Зиг хайль! Хайль! Зиг хайль!»
