Пандемия коронавируса пока что забрала в Украине четыре жизни, но сходу спровоцировала беспрецедентный кризис, который все сильнее затягивает в себя страну. Тотальный карантин, введение режима чрезвычайной ситуации и прекращение работы общественного транспорта парализовали жизнь миллионов людей, остановили производство, а также поставили на грань разорения средний и мелкий бизнес. Чем бы ни закончилась в итоге коронавирусная история, ее последствия уже приобрели исторические масштабы — по крайней мере, в их социально-экономическом измерении.
Общество шокировано — большинство украинских граждан не знают, будут ли у них завтра элементарные средства к существованию — работа, зарплата, жилье, продуты, медикаменты. Курс гривны падает, цены в супермаркетах и на рынках уверенно растут. А люди зачастую не могут покинуть свой город или район, чтобы закупиться где-нибудь подешевле, заработать копейку или привезти запасы от сельских родственников — то есть лишены элементарной социальной мобильности, которая позволяла раньше «крутиться», кое-как выживая в тяжелые времена.
Все это накладывается на панику и приступы социальных психозов. Эти коллективные пограничные состояния усугубляет не только страх перед неизвестностью и болезнью, но и хроническое недоверие к власти. Оно вполне обоснованно — поскольку руководители украинского государства демонстрируют в этой ситуации почти карикатурную управленческую некомпетентность. Они не принимали вовремя самые простые и необходимые меры санитарно-эпидемического контроля, позволили вывезти за рубеж почти тысячу тонн медицинских масок, сказочно обогатив высокопоставленных спекулянтов. Но, вместе с тем, все более склонны к поспешным и волюнтаристским решениям — явно прощупывая возможность окончательно свернуть права и свободы граждан.
Сейчас уже очевидно — в случае развития кризиса политики планируют контролировать страну авторитарным путем, опираясь на Нацгвардию, полицию, ВСУ и ультраправые группировки, одной из которых официально поручено надзирать за исполнением чрезвычайного режима в столице. Это серьезно повышает политические акции претендентов на статус «сильной руки», вроде главы МВД Арсена Авакова, располагающего влиянием на официальные силовые структуры и формирования националистических «добробатов». Но даже такая сила вполне может спасовать в гипотетических условиях развала государственных структур и социального хаоса. Тем более, что страна замкнута на замок, превратившись в прочно закрытый котел на медленном огне кризиса. И ее больше нельзя покинуть в поисках лучшей жизни — как это делали прежде вернувшиеся сегодня заробитчане.
Впрочем, дело уже не только в закрытых границах — еще хуже то, что за вновь материализовавшемся барьером шенгена больше не существует никакой лучшей жизни для посторонних и чужаков. А положение жителей Украины меньше всего интересуют их лицемерных друзей из развитых стран, которые сосредоточены сейчас на своих проблемах, предлагая Киеву бороться за спасение в одиночку. И не проявляют солидарности даже друг к другу, банально воруя медицинские маски, отправление из Китая для итальянцев.
Очевидно — в этих условиях Украина просто не может позволить себе продолжать войну, которая разрушала ее даже без угрозы коронавируса. Конечно, она была бедой не для всех. Конфликт на Донбассе имеет огромное значение для политического класса страны — поскольку за его счет живут все его представители, от разжигающих ненависть блогеров до богатейшего олигарха, исправно богатеющего за счет «роттердамских» схем. Вялотекущая война на востоке седьмой год служит способом существования сформированной после победы Евромайдана власти. Она не только питает сложившиеся за это время элиты, которые освоили все сорок оттенков серого, черного и кровавого бизнеса на войне, наживаясь за счет чужого горя и деградации экономики. Война дает власти гораздо большее, легитимизируя ее контроль над вечно воюющим и постоянно нищающим государством. Ведь все беды Украины дежурно списывались на бесконечное отражение агрессии. А оппозиционные силы, способные организовать население для эффективного социального протеста, были превентивно зачищены в рамках борьбы с мифической «пятой колонной» врага.
Но на войну больше нет финансовых средств и организационных ресурсов, которые нужно будет аврально привлекать для борьбы против современной версии морового поветрия. Спровоцированный конфликтом кризис давно ослабляет иммунную систему общества — оно превратилось в хронически больной организм, пораженный вирусами бедности, криминала, насилия и коррупции. И просто не способно дать адекватный ответ на серьезный вызов, с которым столкнулась в эти дни Украина.
Наконец, боевые действия всегда являлись важнейшим фактором развития социальных болезней, которые легко распространяются в нестабильной прифронтовой среде — как это хорошо видно на примере зоны АТО, где наблюдалась повышенное количество случаев заражения туберкулезом, ВИЧ и разными видами гепатитов.
«Это беда, потому что ясно, у кого-то из воинов «крышу срывает» — где алкоголь, там и секс незащищенный, — а секс-индустрия в этой зоне процветает. Там проститутки из местного населения, там фактически как биологическая война, потому что они ВИЧ-инфицированы, с гепатитами, — и ребята имеют с ними незащищенный секс… К сожалению, такое явление тоже есть — секс-туризм. В зону АТО у нас едут девушки «оказать патриотическую помощь», — рассказал в интервью заместитель начальника Военно-медицинской академии по клинической работе, полковник медицинской службы Владимир Стеблюк.
«Боевые действия на Донбассе и сосредоточение десятков тысяч людей на фронте — это потенциальный очаг распространения эпидемии. Вопреки бодрым реляциям руководства Минобороны, в полевых условиях или казармах говорить ни о каком карантине не приходится. Весенний призыв уже приостановлен. Поэтому вопрос установления длительного перемирия становится вопросом жизни и смерти для десятков тысяч военнослужащих и миллионов жителей Донбасса… Войны и эпидемии всегда шли рука об руку по страницам мировой истории, а армии являлись переносчиком инфекций. Недаром же эти два явления, вместе с голодом и смертью, называют четырьмя всадниками Апокалипсиса», — справедливо напоминает киевский историк Юрий Латыш.
И действительно, история учит, что война и эпидемия — это две родные сестры, вместе занятые уничтожением человечества. Их страшный тандем проявлял себя много раз. Достаточно вспомнить «черную смерть», распространившуюся по Евразии вместе с туменами монгольского войска — вначале в Китай, где от чумы умерло 90% населения провинции Хэнань, а затем в Европу, которая потеряла в результате этой пандемии около половины жителей. Итальянец Габриэль де Мюсси оставил нам описание осады нынешней Феодосии — тогдашней генуэзской колонии Кафа, которую пытался взять золотоордынский хан Джанибек. В монгольской армии начался мор, который перекинулся на защитников крепости — и уже вскоре чума попала на кораблях из Крыма в Италию, что привело к самой страшной катастрофе в европейской истории.
Другой такой катастрофой явилась Первая мировая война — и значительную часть ее жертв тоже забрали не пули, а эпидемии, развившиеся в условиях антисанитарии и скученности человеческих масс. Людей косили сыпной и брюшной тиф, туберкулез и холера. Но самую страшную дань собрала знаменитая «испанка», которая зародилась в американском военном лагере Форт-Райли, на основе обычных штаммов завезенного с китайскими рабочими гриппа. Инфлюэнца проникла в Европу вместе с американскими новобранцами, и несколько лет убивала солдат в окопах всех воюющих стран, которые не сообщали об эпидемии из-за ограничений военной цензуры. Так что смертельно опасный грипп получил свое название от нейтральной Испании, где власти впервые заговорили о нем публично.
Этот урок хорошо известен во всем мире. И неудивительно, что новая пандемия усилила антимилитаристские настроения — на фоне морального банкротства самых больших, наиболее оснащенных армий Европы и США, которые показали полную несостоятельность в борьбе против коронавируса.
«Всё это НАТО и прочие западные солдафоны постоянно проводят учения, рапортуют о каких-то плавучих супергоспиталях, получают запредельные бюджеты. Но где это сейчас? В ряде стран Западной Европы уже дошло до медицинской сортировки. Врачи прямо говорят о тактике, которая применяется на войне. Но где разбит хоть один полевой госпиталь? Почему в Италии мы видим врачей из Кубы и Китая, но не видим ни одного натовца, пусть даже с гуманитарной миссией, типа развозки продуктов питания? Международный солдафонский альянс с бюджетом в 2,5 миллиарда долларов оказался способным только на дистанционные убийства с помощью дронов. Функция армии свелась к ведению империалистических войн настолько, что у самых сильных армий мира просто атрофировалась способность выполнять гуманитарные миссии. Пандемия Covid-19 ставит много вопросов. Ликвидация НАТО — один из важнейших. Самоизоляция — хорошая возможность подумать о большом мире», — пишет из Гамбурга украинский блогер Илья Деревянко.
Кризис усиливает протесты против бессмысленных войн и чудовищных военных расходов — на фоне повсеместного урезания средств на образование, медицину, социальные нужды. Драматические события в Европе ярко высветили это противоречие. И вполне логично, что генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш потребовал немедленно прекратить войну во всех частях нашей планеты — потому что это является необходимым условиям для победы в борьбе с пандемией.
«Я призываю к немедленному глобальному прекращению огня во всех уголках мира. Пришло время поставить заслон на пути вооруженных конфликтов и сообща сосредоточиться на подлинной борьбе всей нашей жизни. Я взываю к воюющим сторонам: остановите военные действия, отбросьте недоверие и вражду, заставьте пушки замолчать, прекратите артиллерийские обстрелы, остановите авиаудары», — заявил он вечером 23 марта. И совершенно очевидно, что эти слова, среди прочих, обращены в сторону официального Киева.
Каким будет ответ на этот призыв? На Банковой не могут не понимать: Украина стоит перед самым серьезным кризисом в своей новейшей истории. Прекращение войны — на условиях взаимоприемлемого компромисса, обозначенного в тексте Минского соглашения — является в этих условиях элементарным тестом на адекватность власти. У Зеленского не хватает ресурсов на борьбу против эпидемии, и государству больше нельзя продолжать конфликт, экономя на врачах и больницах. А ситуация в стране дает все возможности для того, чтобы наконец прекратить боевые действия, игнорируя истерику «партии войны».
Мир или мор — такой выбор стоит сейчас перед Украиной.
