В ходе конференции обсуждалась идеологическая платформа организации, а также вероятное участие СДД в политической партии — либо новой, либо в одной из уже существующих.
- Андрей, может ли СДД перерасти в самостоятельную влиятельную политическую силу?
— Теоретически в партию он превратиться может, но насчет самостоятельной политической силы — вряд ли. Пока это больше напоминает профсоюз бывших волонтеров Донбасса. Вопрос в том, с какой особенной политической проформой они могут выйти на российскую политическую сцену? Что они могут предложить в качестве общенациональной повестки — не очень понятно.
Понятно, что эти люди озабочены сюжетами, связанными с Донбассом, Юго-Восточной Украиной и «Русской весной». Но сейчас, как мы видим, интерес в российском обществе к этому потихоньку затухает. Сейчас уже мало кто говорит о "Русской весне", мало кого она цепляет здесь.
Люди озабочены внутренними экономическими проблемами, их уже мало интересует ситуация за пределами страны. Экономический кризис и коронавирус тоже не добавляет шансов такой организации, если она будет действовать в рамках своей донбасской повестки.
- Как бы вы оценили их политические перспективы?
— Честно говоря, у них слабые перспективы в российской политической повестке. Но если они предложат какую-то яркую тему для всей России, то здесь можно будет что-то посмотреть и поэкспериментировать.
Я не исключаю, что это мероприятие может послужить началом для создания некоей структуры для политической пересидки Владислава Суркова, который выпал сейчас из серьезного политического процесса в России и является "политическим бездомным".
У него нет сейчас политического проекта, с помощью которого он мог бы себя продвигать, позиционировать и, в конечном счете, вернуться в российскую политику. Я не исключаю, что Сурков может использовать эту организацию для собственной перезагрузки, чтобы вернуться в политику в новом для себя качестве.
Но в любом случае здесь нужна будет общенациональная уникальная повестка, которая могла бы привлечь к этой организации если не сторонников, то хотя бы внимание граждан России. Только донбасский сюжет этой задачи не решит.
- Например, она может рассчитывать на консервативно-патриотический электорат, более обновленный и состоявший в умеренной оппозиции к «Единой России»…
— Пока тоже сомневаюсь. На этой право-консервативной площадке уже топчется очень много желающих. Автобус с политическими консерваторами переполнен. Что называется, конкурс на одно место очень высок. Причем сама «Единая Россия» топчется на этом месте.
Для того чтобы этой толпе из правых консерваторов как-то себя проявить (а эта толпа уже напоминает очередь в советском магазине во времена дефицита или очередь к Мавзолею), нужна какая-то свежая идея.
Да, у Суркова светлая голова, он мастер всяких многоходовых комбинаций, и можно надеяться, что он какую-то идею предложит. Но нужно учитывать контекст, в котором этот процесс будет развиваться.
Сейчас в российском обществе очень активно формируются новые информационные, политические и социальные доминанты: кризис, падение уровня жизни, обнищание населения и коронавирус. В этом году он уже точно стал доминирующей проблематикой, и вообще вирусная тематика становится политической, происходит политизация вирусологии в России.
Кроме того, общество волнует транзит власти в Кремле, который символизирует неустойчивость и турбулентность российской политической системы. В этом треугольнике придется действовать всем политическим партиям, в том числе и этой организации.
Ей нужны новые идеи, освоение новых медийных форматов, чтобы достучаться до людей, нужно иметь поддержку в классических СМИ (они никуда не исчезли, и доминирующее влияние телевидение в России остается при всех разговорах о соцсетях и YouTube).
Та публика, которая смотрит телевизор, ходит на выборы. А та, что смотрит соцсети — на выборы ходит не всегда. Поэтому работать надо с учетом всех этих российских реалий. Мало даже придумать красивую идею. Ее еще надо будет продвинуть, с учетом толкотни на этом рынке. Пока это не больше чем информационный повод.
Говорить о политическом проекте, который реален, перспективен и сможет стать общенациональным, а не просто донбасский профсоюз, пока не стоит. Хотя деньги Малофеева, мозги Суркова и пассионарность Суркова выгодно отличают их от всех остальных очередников, которые выстроились под окошком «правый патриотический консерватизм».
- У Малофеева есть «Царьград ТВ».
— Но вы же понимаете, что «Царьград ТВ» — это не Первый канал. Программы Андрея Малахова перебьют любой «Царьград». Это реалии российской жизни. Поэтому нужно учитывать усталость людей от украинской и донбасской тематики.
Они сейчас столкнулись с собственным экономическим кризисом, проблемами и социальными неурядицами. Сейчас тот, кто хочет достучаться до российского избирателя, должен говорить не о Донбассе, а о российском избирателе.
- Вернемся к Суркову. Сможет ли он отойти от роли серого кардинала, стать публичным политиком и вернуться в большую политику в новом для себя качестве?
— Сложный вопрос вы задали. По большому счету, Сурков сейчас пошел по пути Глеба Олеговича Павловского, очень уважаемого человека в аналитических кругах, который был одним из архитекторов путинской системы на раннем этапе. Его в этом амплуа фактически сменил Сурков, и теперь Сурков пошел по пути Павловского.
Павловский, уйдя от службы Кремлю, стал очень интересным свободомыслящим аналитиком, одним из наиболее ярких российских политических философов. Он сознательно уклонился от роли человека, выступающего актором политического процесса.
Сурков гораздо моложе Павловского. Он пенсионер по политической выслуге, а не по возрасту. У него может быть определенный азарт и амбиции, чтобы сыграть в этот политический процесс. Но у нас в России пока не было успешного превращения серого кардинала в публичную фигуру.
У нас был Бурбулис, у нас был Полторанин, были Дьяченко с Юмашевым. У нас были разные игроки, которые топтались на рынке ельцинского серого кардинализма, а потом на заре путинской модели. Но никто из них за пределами кремлевского закулисья, по большому счету, не состоялся.
В данном случае Сурков выступает первопроходцем, для него прецедентов не было. В этом смысле ситуация уникальная и прогнозировать что-либо сложно. Предыдущий опыт показывает, что это бесперспективно. Одно дело — шептать за троном на ухо государю, а другое — выходить на площади и кричать: «Сарынь на кичку!» (приказ волжских разбойников собраться команде корабля в передней части судна для беспрепятственного ограбления. — Ред.).
Это разные амплуа. Посмотрим, как Сурков справится с этим. Но как политический эксперимент проект однозначно любопытен.
