Александру Рару 60 лет. Он родился на Тайване в семье русских эмигрантов. Живет в Германии. Закончил Мюнхенский университет, где специализировался на истории Восточной Европы. Сотрудничал с "Радио Свобода". Почетный профессор МГИМО и Высшей школы экономики. Награжден орденом «За заслуги перед ФРГ» за вклад в развитие германо-российских отношений, а также российским Орденом Дружбы. Советник "Газпрома" по европейским вопросам.
— Александр Глебович, в информационном сообщении о русском издании вашей книги сказано, что она стала бестселлером в Германии. Это действительно так?
— Что значит бестселлер? Я бы так сказал: в рецензиях мейнстримовских немецких газет ее нет. Они ее замалчивают.
- Почему?
— Потому что книга содержит критику либеральной системы и Запада, который сам натворил кучу ошибок в отношении России. Запад, увы, не смог 30 лет назад после падения железного занавеса выстроить свои отношения с самой большой страной в Европе. Его критика достаточно сильна. Мою книгу в Германии недолюбливают, но первое издание было распродано.
Одно альтернативная пресса — и правая, и левая — Neues Deutschland и другие издания книгу заметили и написали интересные рецензии, с моей точки зрения. Книга также была представлена на очень многих экономических форумах мною и моими коллегами. Очень много запросов поступает мне — выступить с книгой в том или ином городе Германии.
Несмотря на то что книга вышла в конце 2018 года в Германии, я буду ее и дальше — в 2020 году — презентовать. Лично для меня и для моего издателя эта книга имела большой успех.
Отчасти я и сам виноват в замалчивании книги, так как в ней я детально и эмоционально описываю, как преследовали, и как пытались дискредитировать тех, кто выступал за налаживание отношений с Россией в период украинского кризиса. Непонимание проходило даже сквозь семьи. Против тех, кто был не согласен с такой линией, выстраивались целые информационные мосты.
В этом отношении шла самая настоящая пропагандистская война в 2014-2016 годах. Но эта эпоха, к счастью, заканчивается. У нас снова наступил прагматизм — Россия и Германия опять восстанавливают свои отношения.
— А кроме российско-германских и российско-украинских отношений чему еще посвящена ваша книга?
— Немецко-российский аспект — это только маленькая часть книги, над которой я работал 5 лет. Она сама состоит из четырех уровней. Это не просто эссе какого-то очередного политолога. Я в нее вложил душу и свой опыт почти 35-летней работы на фронте российско-немецких отношений.
Начинаю свой экскурс в историю с Ивана III, когда и была создана Россия, которая стала осознавать себя Третьим Римом. И те проблемы, которые тогда возникли у той России, которая была еще молодой и слабой, есть и сейчас. Запад православную Россию не хотел воспринимать. Она ему нужна была только как пушечное мясо в борьбе с турками. Эти тогдашние проблемы я описываю современным и актуальным языком, таким образом давая понять, что они существуют и сегодня.
Россия и Запад, несмотря на периоды близкого сотрудничества и даже союзничества, всегда находились на разных планетах. Обо всем этом я говорю в первой части.
Также в книге я описываю и холодную войну, говорю о том, когда она закончилась, о том, какие ожидания были у западных политиков, у западных разведок, западного общества, советских диссидентов, которые оказались на Западе.
Тут я многое описываю из своего личного, юношеского опыта — о том, что я видел, и о своих надеждах, которые были связаны с Россией, о том, как после падения коммунизма она приобретет новую идентичность и о том, как она после этого будет вливаться в Европу.
Я также описываю силы, которые сделали все, чтобы Россия не влилась в Европу, и описываю, как американцы не хотели этого и пытались разжечь национальные конфликты на территории бывшего СССР. Напоминать о том времени стоит.
От этих баталий я перехожу к сегодняшним дням. Я описываю, кто участвует в разрушении отношений России и Запада, какие силы за этим стоят. Причем я это описываю в том числе и в мемуарном жанре. Я поделился знанием как очевидец в том числе и закулисных процессов, которые происходили в России, в Германии и на Западе.
Также я делюсь с читателем видением будущего. Тут я немного занялся футурологией, куда я включил и политические пророчества. Это легитимно, с моей точки зрения, и для легитимного политолога.
Я просто хотел подумать с нынешними читателями, что нас ждет, чем нынешние конфликты могут в итоге обернуться и как Россия будет выглядеть через несколько лет.
— Интересно, почему книга названа «2054 год»?
— Очень просто. Потому что в 1054 году произошел раскол христианской церкви на православную и католическую. 500 лет спустя Россия стала Третьим Римом.
Тогда раскол в Европе был настолько серьезен, что повлиял на всю европейскую идентичность. И понимать это мне как историку тоже важно.
— У вашей семьи, семьи русских эмигрантов, очень необычная судьба. Судьба ее во времена революции и Гражданской войны выбросила из России. Касаетесь ли вы этого в вашей книге?
— Конечно. Да, история, в том числе и холодной войны, о которой я пишу в книге — это, конечно, и семейная история. Мой дедушка с материнской стороны — Василий Васильевич Орехов — был адъютантом Врангеля. Вместе с ним он покинул Россию и оказался на Западе.
Род Ореховых — это древний род русско-татарских князей, которые служили еще в опричнине Ивана Грозного. Я хочу показать преемственность поколений и того, что они делали для России.
Мой отец — Глеб Александрович Рар, также сын русского эмигранта, в 1944 году попал в немецкий концлагерь — сидел в Дахау, сидел в Бухенвальде. Чуть было не был расстрелян эсэсовцем.
Потом он, конечно, 30 лет работал на американцев. Тогда шла холодная война, как он говорил, с антинародным коммунистическим режимом. Но это было другое время.
Когда в 90-91 годах Россия приобрела новую идентичность, мою семью с распростертыми объятиями встретили на родине.
Очень важно и то, что мой отец был проводником церковного объединения — Русской православной церкви с Русской православной церковью за рубежом. Он был очень близок с прежним патриархом Алексием II и нынешним патриархом Кириллом. Он очень многое сделал для того, чтобы объединить обе ветви русской церкви.
Люди, которых развела по разные стороны жизнь, снова влились в общую идентичность. Этот процесс, как мне кажется, еще недостаточно осознан многими в России и Германии. Мне было важно это напомнить.
— Изучая вашу биографию, я обратил внимание, что у вашего отца с матерью было шестеро детей. Тяжело им было воспитывать такое количество отпрысков?
— Очень сложно. Просто это было после войны. Мой отец трижды находился под расстрелом. Человек выжил тогда только благодаря очень сильной вере. Он видел себя русским человеком.
Моя мама из офицерской семьи. Она видела свой долг в том, чтобы продолжить дальше существование рода и тех идей, которые исповедовала семья.
Мама скончалась 2 недели тому назад в возрасте 87 лет. Я эту книгу посвящаю и ей.
Мои родители жили не материалистическими желаниями, не желанием скопить побольше денег, например, на дом, а идеями. Это было то поколение людей в Германии, которое было счастливо уже только тем, что смогло выжить в ту страшную войну, и благодарило Бога за это.
У них были другие ориентиры в жизни, поэтому для них многодетная семья была важна.
— Я еще обратил внимание, что вы родились на Дальнем Востоке — на Тайване, где работал ваш отец. Потом он еще долгое время он работал в Японии. Это как-то наложило отпечаток на вас?
— Папа работал в различных религиозных миссиях и на разных радиостанциях. Его, как человека с прекрасным русским и английским, приглашали на иностранное вещание. Японское радио тогда вещало и на Россию.
Азию, к сожалению, я не знаю, но с детства чувствую к ней большую симпатию.
— Я знаю, что ваша жена русская, но она не потомок эмигрантов. Она родилась в Санкт-Петербурге. Ваши дети — Михаил и Алевтина — растут немцами или русскими, или одновременно — и немцами, и русскими?
— Они растут точно так же, как рос и я. Дома только по-русски, православная церковь, русская душевность. Но они, живя в Германии, относятся к ней со всем уважением.
Они немецкие граждане, жена — российская гражданка. Дети родились в Берлине, но оба хотят получить российское гражданство. Жена тоже заинтересована в этом.
Они сами потом будут выбирать, но в отличие от меня им очень повезло. А я не мог ездить в СССР, не мог общаться с русскими сверстниками во время холодной войны.
Помню, как, живя в Мюнхене, мы получали кассеты с плохо записанными песнями Высоцкого или Галича, мы со слезами на глазах их слушали. Это была единственная весточка, которую мы тогда получали с нашей исторической родины.
Я не понимал, что происходит там, в России, у меня о ней было мифическое представление. Я идеализировал и не понимал тогдашнюю Россию.
А вот мои дети сейчас могут постоянно ездить в Россию. Преград никаких нет. Они много раз там бывали. Сын даже ездил в русские молодежные лагеря. Эмиграции в таком виде уже нет. Мои дети могут быть там и здесь, и в этом я им позитивно завидую.
