Ярослав Качиньский и его младший брат-близнец Лех появились на свет с разницей в 45 минут в Варшаве 18 июня 1949 года в семье инженера Раймунда и филолога Ядвиги Качиньских, активных участников Варшавского восстания 1944 года. Оба родителя состояли в Армии Крайовой, отец даже был офицером этой подчиняющейся эмиграционному правительству в Лондоне организации. Хотя после разгрома восстания Раймунд Качиньский попал в немецкие лагеря, а в Польской народной республике (ПНР) спокойно окончил политехнический институт в Лодзи, после чего до ухода на пенсию преподавал в Варшавской политехнике, он воспитал своих сыновей в духе ненависти к СССР и коммунизму.
Через 10 лет, когда забастовки в Польше переросли в массовые беспорядки, братья Качиньские стали юридическими консультантами недавно созданного профсоюза «Солидарность». В декабре 1981 года польские власти во главе с генералом Ярузельским ввели в стране военное положение, и среди лидеров «Солидарности» начались аресты, но в тюрьму попал только Лех. Ярослав объясняет этот факт случайностью: мол, он тоже был в списке на задержание, но милиционеры, увидев одинаковые фамилии и фотографии в списке, решили, что речь идёт об одном человеке, и вычеркнули его.
С 1982 года Ярослав Качиньский занимался правозащитной деятельностью: был одним из основателей Хельсинкского комитета в Польше, позже трансформированного в Хельсинкский Фонд прав человека (кстати, ныне эта организация часто выступает оппонентом польских властей). В 1988 году входит в Гражданский комитет «Солидарности», 1989-м принимает участие в так называемом «Круглом столе» между польскими властями и оппозицией, результатом которого были первые демократические выборы, которые привели к демонтажу коммунистического режима в Польше. На этих выборах Ярослав и Лех Качиньские стали членами Сената по спискам «Солидарности», и с тех пор Ярослав Качиньский окончательно посвятил себя политике.
В декабре 1990 года он был назначен главой канцелярии президента Польши Леха Валенсы, но быстро рассорился с бывшим соратником. В октябре 1991-го Ярослав Качиньский становится депутатом Сейма, на этом посту остро критикует Валенсу, а в январе 1993-го выступает одним из организаторов «Марша на Бельведер» с требованиями отставки президента и проведения в Польше тотальной люстрации и декоммунизации. Однако польское общество было явно не готово к таким радикальным шагам, и на досрочных выборах в сентябре 1993-го Качиньский в парламент не попал.
В октябре 2005 года «Право и Справедливость» выигрывает парламентские (26,99% голосов) и президентские выборы, во втором туре которых Лех Качиньский победил Дональда Туска. Партия при поддержке «Самообороны Польши» и «Лиги польских семей» сформировала правительство, которое поначалу возглавил Казимир Марцинкевич, но уже в июле 2006-го премьер-министром Польши стал Ярослав Качиньский, к тому времени возглавивший ПиС. Впервые в современной истории два брата получили полную власть в европейской стране.
Однако в апреле 2007 года в партии братьев Качиньских произошёл раскол, через три месяца развалилась и правящая коалиция, и в октябре того же года в Польше прошли досрочные парламентские выборы. Хотя на них «Право и Справедливость» под предводительством Ярослава Качиньского набрала 32,11% голосов, победила либеральная «Гражданская платформа» Дональда Туска, который и стал новым премьером страны.
10 апреля 2010 года самолёт с польской государственной делегацией потерпел катастрофу под Смоленском, в ней погибли президент Польши Лех Качиньский и ряд ведущих политиков «Права и Справедливости». На досрочных президентских выборах летом 2010 года кандидат от ПиС Ярослав Качиньский вышел во второй тур, где с результатом 46,99% проиграл кандидату от «Гражданской платформы» Брониславу Коморовскому. На парламентских выборах в октябре 2011-го «Право и Справедливость» набрала 29,89% голосов, однако власть осталась у Дональда Туска — впервые с 1989 года правящая партия выиграла парламентские выборы. Аналитики также отметили политический раскол Польши: северо-западные регионы страны проголосовали за либералов, юго-восточные — за консерваторов.
Похоже, именно тогда Ярослав Качиньский решил использовать этот раскол как инструмент обретения и сохранения власти, усиленно используя риторику, противопоставляющую одну часть польского общества другой — к антикоммунистическим и клерикальным лозунгам добавились русофобские. Хотя через месяц после трагической гибели брата Ярослав Качиньский в обращении к российскому народу сказал: «Дамы и господа, друзья-россияне, сегодня, 9 мая 2010 года, на Красной площади должен был быть мой любимый брат, президент Польши Лех Качиньский. Я знаю, о чем бы он думал, глядя с гордостью на марширующих польских солдат. Он бы думал о миллионах солдат, миллионах российских солдат, погибших в войне с германским Третьим рейхом», однако очень скоро всё изменилось. Лидер ПиС начал публично обвинять в катастрофе Россию, и это стало своеобразным «символом веры» его соратников.
Хотя обоих премьеров от ПиС (Беату Шидло и пришедшего ей на смену Матеуша Моравецкого) определял Ярослав Качиньский, сам он оставался лишь главой партии и «рядовым депутатом Сейма», как любит называть себя политик. Местные аналитики даже проводят аналогии с генеральными секретарями правящих партий в странах социалистического содружества, которые, как правило, не занимали никаких постов в системе государственных органов, но обладали безраздельной властью. Ещё одна расхожая в Польше аналогия — сравнение Качиньского с Юзефом Пилсудским, некоторое время официально носившего титул «начальника Польского государства».
При этом именно Ярослав Качиньский является главным идеологом внутренней политики Польши, которая характеризуется люстрацией чиновников времён ПНР, декоммунизацией (со сносом памятников советским воинам включительно), усилением роли католической церкви в частности и пропаганды консервативных ценностей вообще, противодействием миграции из стран Азии и Африки, попытками правительства поставить под контроль судебную власть (последние два пункта вызвали конфликт Польши с Европейским Союзом). Стоит отметить, что экономическая политика ПиС является в значительной мере левой (деприватизация ряда предприятий, увеличение социальной поддержки семьям с детьми, снижение пенсионного возраста и увеличение пенсий). При этом устойчивость польской экономики в 2018-м повысилась: дефицит бюджета снизился до 0,4% ВВП (против 1,5% в 2017 году), госдолг — до 49,8% ВВП (50,6% на 2017 год).
Во внешней политике Качиньский исповедует евроскептицизм (в январе 2019-го он даже проводил переговоры о союзничестве с Маттео Сальвини) и махровую русофобию — которая, кроме идеологической составляющей, имеет также военную (усиление присутствия американских войск в Польше) и экономическую (попытки заблокировать «Северный поток — 2»). Несмотря на отдельные критические заявления Качиньского в адрес украинских властей (типа «с Бандерой и Шухевичем Украина в Европу не войдёт»), официальная Варшава поддерживает все действия киевских партнёров, о чём упомянул Дуда на недавней встрече с Зеленским.
Вряд ли вся эта политика в ближайшее время ощутимо изменится, ведь с 2015 года партия Ярослава Качиньского демонстрирует только рост поддержки избирателей. На местных выборах в ноябре 2018-го представители ПиС получили власть в 9 из 16 воеводств, а в целом по стране за партию проголосовали 34,13% поляков. На выборах Европейского парламента в мае 2019-го «Право и Справедливость» получила 45,38% голосов, что дало партии 26 из 51 мандата евродепутатов от Польши. Согласно опросу общественного мнения от 14 июня, за ПиС на парламентских выборах осенью 2019 года готовы голосовать 44,3% поляков, тогда как за их ближайших конкурентов из «Гражданской платформы» — лишь 22%. А действующий президент Анджей Дуда является самым популярным политиком Польши, за него на президентских выборах в 2020-м готовы проголосовать, в зависимости от конкурентов, от 40 до 46% польских избирателей.
Осторожный оптимизм вселяют разве что результаты исследования, проведённого Европейским советом по международным отношениям в апреле 2019 года, согласно которым только 15% поляков назвали Россию главной угрозой Польше, и этот показатель имеет тенденцию к уменьшению. По мнению польского аналитика Станислава Левицкого, польским властям трудно будет и дальше строить свою внешнюю и внутреннюю политику, опираясь на антироссийские настроения, поскольку это будет получать все меньшую и меньшую общественную поддержку — тем более, что в возрастной группе 19-29 лет 35% опрошенных поляков выражают симпатии к России. Вот только сегодняшний юбиляр Ярослав Качиньский в первую очередь рассчитывает на голоса старшего поколения граждан Польши, среди которого России симпатизирует лишь одна пятая часть.
