В этом году для широкоугольного смотрения есть все возможности — Украина снова отказалась от участия (о причинах ниже). Поэтому можно не переживать за национального представителя или представительницу, беспристрастно обсуждать другие страны и наши достижения в прошлые годы.
Если говорить о голосовании, то Украина, как страна, за все время участия отдала больше всего очков России — 116, потом Азербайджану — 88, Молдавии — 71 и Армении с Грузией — по 51. А получила больше всего от Белоруссии — 126, Польши — 120, Молдавии — 117, Азербайджана — 108 и России — 101.
И, кстати, об относительном результате: рекордсмен конкурса Ирландия за 51 год участия выиграла его 7 раз, но в процентном отношении это 14%, так что Украина отстала от этого результата всего чуть.
Итак, чего мы достигли в прошедшие 15 лет в подробностях, и как это было?
В первый год своего участия, в 2003-й, Украину под именем Olexander представлял Александр Пономарев с песней Hasta la Vista, Baby. Смотрелся, практически, эталонно — по отношению к угасающей к тому времени поп-эпохе поздних лазерных дисков, конечно же. Лично мне по соотношению «цена-качество» он нравился больше всяких разных «олл колор бойз бенд» того времени, а в желтом «порше» смотрелся вообще как глубокий импорт.
Пожалуй, Пономарев единственный на сегодня исполнитель старшего поколения (примыкая к нему со стороны на тот момент молодых, но подающих), который отметился на Евровидении — ни Зиброва с Павликом, ни Повалий с Ротару там никто никогда не видел. Хотя, со дня обретения независимости до 2003-го прошло аж 12 лет, и можно было наградить поездкой заслуженных и народных почти всех — включая поэтов-песенников типа Юрия Рыбчинского и композиторов типа Владимира Быстрякова (хотя таких типов в стране немного — это штучный товар еще с советским знаком качества). Тем не менее, случилось, как описано ниже. И Иво Бобул тут тоже не при чем.
Уже во второй год участия страны, в 2004-м, Руслана (Лыжичко) показала всей Европе «Дикие танцы», а просвещенная Европа давно такой дикости не видела и решила удивиться Руслане более всех остальных. До Евровидения Руслана была молодой начинающей певицей и звезд с украинского небосклона не хватала, хотя однажды даже продала песню для рекламы донецкого бренда «АВК». Но тут, скорее, продюсерский талант мужа все решил. Как продолжал решать и после Евровидения — потому что никакого другого прорыва пани Лыжичко в культуре больше не совершила (белые ботфорты и соломенного цвета парик при посещении Верховной Рады депутатом Лыжичко культурой считать просто невозможно).
2005-й можно считать годом триумфально провального участия — волны первого Майдана уже сошли, но пена в виде группы «Гринджолы» осталась и здорово испачкала «домашнюю» сцену. Гости хозяевам простили, но я бы не простил себе, если бы дал ссылку на этот музужас. А вице-премьер-министрам постмайданного правительства Николаю Томенко и Олегу Рыбачуку этого слоновьего поведения в посудной лавке музыкального конкурса простить нельзя никогда.
Гораздо приятнее, с учетом того, что украинки — одни из самых красивых женщин вообще и в частности, смотрелось Евровидение в 2006, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 годах, когда поочередно глаз и ухо радовали Тина Кароль (7 место), Ани Лорак (2), Светлана Лобода (12), Alyosha (10), Мика Ньютон (4), Гайтана (15) и Злата Огневич (3). Правда, перфомансу Лободы изменили (причем друг другу и прямо на сцене) чувства меры и вкуса. А Гайтане так и не удалось поразить постколониальную старушку Европу горячими африканскими напевами — той было далеко не впервой. Но Гайтана выступала в год Евро-2012 и исполнила приветственную песнь, а на 4-х экранах позади певицы плясали человечки примерно так же, как в нескольких номерах уже нынешнего шоу, но уже повторяя солистов.
Далее надо воздать должное Верке Сердючке. С одной стороны, причислить этого персонажа к числу певиц-украинок будет большой натяжкой. С другой стороны, считать это выступлением певца-мужчины — тоже можно кого-нибудь из мачо сильно задеть. В общем, Андрей Данилко в образе Верки Сердючки так давно занимает особое место на украинской эстраде, что все уже давно и забыли его (места) гендерную принадлежность, зато помнят — на Евровидении-2009 оно было 2-м. А вот по скандальности фонетики слова из той песни «лаша тумбай» — явно на первом. Еще никогда патриотическое ухо не было так воспалено созвучием со словами «раша гудбай».
Выгреб, как говорится, тогда Андрей немало. Хотя, скандал для артиста — экономия на пиаре. Да и остался этот артист, что немаловажно, на достаточно умеренных позициях в оценке событий последних лет. А где те политики, что против него общественность настраивали? В той же субстанции — посмотрите, например, на Тараса Черновола.
Еще одно постмайданное выступление — уже в 2014 году — совершила дочь известного украинского певца Назария Яремчука. Мария, конечно, барышня прелестная сообразно возрасту. Однако назвать ее песню и голос претендентами на высокие оценки еще до самого шоу было весьма и весьма рискованным. В стране как-то порешали, но международной общественности глубоко все равно — кто тут у нас был тот Яремчук. Выходит, опять политика пошла наперекор здравому смыслу — может, не так явно, как с «Гринджолами», но патриотизм — это продукт локальный и для глобальных рынков неперспективный.
В 2015 году вдруг выяснилось, что стране не до песен и не до плясок. То есть, в 2016-м уже вполне, а годом ранее — не очень. Ищете логику? А нет ее. Как нет логики в том, что Джамала выиграла конкурс с песней на крымско-татарском языке «1944». Безусловно, песня жалобная, и на весь мир звучали из Украины к тому времени возмутительные новости о притеснении татар в Крыму. Только, жаль, не было прямого включения из родного поселка Джамалы на южном берегу Крыма Малореченска хотя бы в украинский эфир Евровидения — вот бы интересно было послушать родителей победительницы и про то, как их притесняют. Совсем недавно, когда вовсю третировали участников национального отбора этого года, припомнили и Джамале (а она уже была в составе жюри) ее крепкую связь со вполне легализовавшимися в новых условиях родственниками-предпринимателями. Но припомнили-то уже потом в СМИ и соцсетях, а третировал Сергей Притула сестер Анну и Марию Опанасюк за родителей в Крыму в прямом общенациональном эфире! И никто не вступился и не стал в студии на их сторону, прекратив неприглядность политической предвзятости, которая никакого отношения не должна иметь к песенному европейскому шоу. Не должна, но регулярно имеет — это так по-украински, что даже стало национальной традицией.
В результате, национальный отбор-2019 закончился так, как закончился: победительница MARUV, а также группы «Freedom-jazz girls band» и «Kazka» (соответственно, второе и третье места), поочередно отказались участвовать в конкурсе. Последние, надо надеяться, из профессиональной солидарности. Победительница же в связи с предложенными условиями контракта с Первым национальным телеканалом, партнера Евровидения. Понятное дело, по контракту в Россию MARUV теперь ездить выступать права не имела, хотя до этого начала работать со всемирно известным лейблом Warner Music, снг-шный офис которого находится в Москве. И, понятное дело, этот лейбл уж сделал бы все возможное — легальными инструментами шоу-биза, конечно же — чтобы коммерчески перспективная исполнительница заняла как можно более высокое итоговое место в финале. Но, что позволено певице Мадонне, не позволено не Мадонне: девушку обвинили не только в попытке госизмены, но и во всех пороках молодости и пола.
Недостойна она, значит, стоять с флагом ни в какой позе. В результате украинского флага на сцене шоу сегодня нет. А ведь именно этим субботним вечером состоится финал очередного Евровидения. Анализировать состав победителей обоих полуфиналов и делать прогнозы на победу — вконец запутывать зрителей и читателей. Уже давно нет никаких правил: страны голосуют за соседей, за друзей, за победителей, за жертв, просто за красивых и голосистых, за безголосых и асексуальных. То есть, логики никакой и предсказать ничего невозможно.
Соответственно, и страны подходят к своему представительству весьма разнообразно: некоторых презентуют ногасто-глазастые любительницы латекса, некоторых — воздушно-латентные феи, от имени некоторых зрителя пытаются запугать в лучших традициях сатанизма, хоррора и треш-культуры. Некоторые страны посылают романтических парней в кожаных куртках и с акустической гитарой, некоторые — лирические дуэты, в которых девушка выучилась петь перед самим конкурсом, а парень — в это же время — аккомпанировать ей. В Евровидении, надо признать, главным участником давно уже является сценограф. Любой конкурс безголосых акробатов и оцифрованных героев комиксов при поддержке фонтанов огня и широкоформатных экранов можно представить крутым межгалактическим шоу. В этот раз в Тель-Авиве, в Израильском центре торговых ярмарок и выставок EXPO Tel Aviv установлена грандиозная сцена, созданная дизайнером Флорианом Видером (он же создавал сцену для Евровидения 2017 в Киеве). И зрители будут голосовать, в общем, «за картинку».
Глобальная англоязычная империя — не мытьем, так катаньем — восстановила практически свое влияние в прежних, а то и в больших границах. И англоязычный песенный конкурс — это только один из инструментов этого реванша колониализма. Редкие вкрапления Другого — песни на сербском в 2007-м, саамские напевы в этом году и прочие безопасные отступления от правил — не более, чем «фишки» для шоу.
Может, и Украину придется со временем переименовать по опыту старой доброй Черногории, которая сейчас гордо именуется Монтенегро. Как будет называться наша страна — Аутсайдленд? Или Кросстерра? Как бы не называлась сейчас и впредь, могу посоветовать беспроигрышный сюжет для третьей победы: Белоснежка и семь гномов. Ну, то есть, по правилам Евровидения, гномов может быть максимум шесть, но ведь и петь не обязательно. А что делать — природа подскажет. Или, говоря словами Евровидения-2019: Dare to Dream — Смейте мечтать!
