Украина.ру приводит наиболее «убойные» прогнозы, авторы которых, возможно, сегодня предпочли бы не вспоминать о своих ляпах.
В 2014 году политтехнолог и журналист Тарас Березовец, позиционирующий себя в качестве «фигуры, приближенной к президенту Порошенко» (ну для полного соответствия цитате из Ильфа и Петрова не хватает разве что характеристики «гигант мысли и отец русской демократии». — Прим. авт.) уверял, что стройка никогда не будет закончена: «Самая большая проблема — это технологическое отставание: у россиян нет технологий, которые позволяли бы забивать сваи на достаточную глубину. Но если же Россия мост достроит, то уже что-то произойдет с российской экономикой. Что-то тяжелое и трагичное, и не факт, что что-то от России останется».
Мост построили. И Россия осталась цела. А вот что произошло за это время с Украиной, описать в конструктивных выражениях в настоящий момент не представляется возможным. Кстати, сам Березовец, как ни в чем не бывало продолжает витийствовать.
Весной 2016 года, когда завершилась подготовка и начался основной этап стройки, выступил представитель Украины в «контактной группе по урегулированию в Донбассе» Роман Бессмертный. С экрана украинского телевидения он возвестил:
«Не будет там никакого моста. Россияне будут эти сваи забивать ещё не одно десятилетие. Был только один человек, который подготовил план и имел реальные достоверные механизмы строительства там моста, — это министр строительства нацистской Германии Альберт Шпеер. Хотите, возьмите в архивах эти документы. Сегодня все знают, что на стыке этих двух плит невозможно строить мост, потому что они движутся всё время. А мы живём этой сказкой. Ответ прост, и он лежит на поверхности. Почему мост не построили? Потому что его невозможно там построить!»
Россияне, по-видимому, с министром-нацистом знакомы не были и квалифицированного его мнения не знали. А если и знали, то произнесли привычную реплику: «Кино и немцы!» После чего продолжили строительство.
Время от времени украинские СМИ баловали своих читателей информацией о том, что «строящийся мост вот-вот развалится», но конструкция назло киевским репортерам упорно не хотела падать.
В декабре 2016 года портал gordon.ua с удовольствием опубликовал несколько цитат из интервью старшего научного сотрудника Института водных проблем Российской академии наук Юрия Медовара youtube-каналу Sota Vision.
Специалист сообщил, что «во времена СССР проект Керченского моста не прошел согласования у высококлассных специалистов» (фамилии сохранены Медоваром в тайне), и объявил, что строят мост без экспертизы на свой страх и риск в неудачном месте, где сплошной вулканизм, шесть водных горизонтов и карстовые полости под морским дном». Специалист отметил, что «два моста в Ростове, что неподалеку, рухнули. И этот долго не простоит. А все потому, что Владимир Путин в школе прогуливал уроки географии», не знает положения вещей, а ему все боятся перечить, но не хотят давать экспертную оценку.
«У нас нет профессионалов, и кто будет мост этот строить — непонятно. И даже если его возведут, никто не поручится, что он простоит хотя бы какое-то время».
11 января 2017 года очередную серию саги «почему нельзя построить мост через Керченский пролив» предложила некая харьковская правозащитница Галя Койнаш, заявившая на портале «Новое время» (nv.ua), что «Владимиру Путину, прежде чем браться за сомнительные проекты, следовало бы изучить историю». А в истории Галя нашла факт, что в 1944 году Красная армия уже построила 4,5-километровый мост через пролив, но ледоходом его вскоре снесло.
По мнению правозащитницы, «Путину мост нужен был очень быстро, и потому проект реализовывают без надлежащей оценки природных условий и всенародного обсуждения».
«Госдума моментально одобрила закон, разрешающий неконтролируемое (очевидно, Верховной Радой, президентом Порошенко и командирами мародерствующих нацбатов АТО. — Прим. авт.) строительство. А эколог Дмитрий Шевченко назвал это богохульством и по закону и по Конституции России», — поставила эффектную точку Галя, которой невдомек, что термин «богохульство» — из религиозной сферы. В юриспруденции такого понятия нет, значит, и «богохульства по Конституции» тоже быть не может. Даже если очень хочется кому-то покрасоваться вычурностью речи.
Когда журналисты, утомленные произнесением безуспешных, как борьба Дон Кихота с ветряными мельницами, заклинаний «мост-мост, провались!», признали свою магию недействующей, за дело взялись военные. В 2017 году летом бывший заместитель начальника Генштаба ВСУ Игорь Романенко в эфире радио «Свобода» впервые назвал строящийся мост «военным объектом, который не способен выдержать ракетный удар», да и снаряды обычной артиллерии тоже бы смогли нанести ему значительный урон. По мнению отставного офицера, «объект такой протяженности от самолетов и кораблей прикрыть практически невозможно». Потом выдержал паузу и признал: «С кораблями, правда, у нас обстоит неважно». Что с самолетами — предпочел вообще промолчать.
В феврале 2018-го УНИАН Коломойского процитировало некоего блогера, скрывающегося под ником «Злой одессит», написавшего, что «Крымский мост просел, и секции не стыкуются по высоте и по длине иногда на 1-2 метра». «Одессит» уверял, что «интернет кишит фотографиями этих нестыковок, но изображение плохого качества, поскольку фотографу нельзя было близко подобраться к объекту».
Когда всем и даже украинским министрам стало ясно, что мост будет все-таки построен и введен в эксплуатацию, они решили его… присвоить.
«Это будет мост, соединяющий украинский Крым с украинской Кубанью», — сказал в марте 2018 года Владимир Омелян. Товарищ даже не понял, что, не сумев удержать язык за зубами, нечаянно сдал весь секретный план блицкрига ВСУ, в ходе которого она должна была захватить некоторые российские территории. Заметили ли этот слив совсекретной информации в СБУ или проспали — сведения на этот счет отсутствуют. Западные СМИ, любящие энергично повторять вслед за деятелями из команды Порошенко перлы про «российскую агрессию», обошли высказывания Омеляна гробовым молчанием.
14 сентября 2018 г. бывший украинский замминистра по чрезвычайным ситуациям Василий Кваша в интервью изданию «Сегодня» заявил, что «конструкции Крымского моста сделаны из недостаточно качественных материалов, которые подвержены негативному влиянию окружающей среды, поэтому некоторые его участки разрушатся очень скоро». Бывший главный МЧСовец при этом состроил скорбную мину и сказал трагическим голосом, что «никаких гарантий участникам движения через мост он дать не может, но предупредить об опасности обязан». О том, что вообще-то никто его не наделял должными полномочиями и не просил давать гарантии сооружению, к которому он никакого отношения не имеет и о котором знает только из газет и новостных телесюжетов, Кваша не сообщил.
Впрочем, незнание — это, как известно, не препятствие для тех, кто «мнит себя стратегом, видя бой со стороны», и потому Кваша раскрыл еще несколько секретов будущей недолговечности сооружения: «мост находится в критичной зоне, подверженной всяческим природным катаклизмам. С ноября и до лета там сильно штормит. Слова проектировщиков, что мост простоит 100 лет, — ерунда. Природные нагрузки в том месте таковы, что и за 25 лет ручаться — авантюра».
Время идет, мост стоит, машины по нему круглосуточно курсируют в обе стороны, вот-вот начнется и движение поездов.
В среду, 15 мая 2019 года, Крымский мост отметил первую годовщину своей эксплуатации.
Украинские высокопоставленные чиновники, военные журналисты и просто злопыхатели не сдаются: придумывают все новые и новые причины, по которым грандиозная 19-километровая переправа должна рассыпаться в прах с минуты на минуту.
Последняя (хотя нет, наверно, правильнее будет сказать, самая свежая) версия, почему это произойдет, была обнародована ровно в первую годовщину работы Крымского моста. Глава украинского аналитико-исследовательского центра «Институт города» Александр Сергиенко дал интервью украинскому изданию «Сегодня». В ходе беседы специалист сообщил, что «мост могут разрушить частые попадания молний».
«Если молния попадает в мост, она несет разрушение. На конструкцию воздействует высокая температура. По сути это плазма, которая выжигает материал. Если она не выжжет его окончательно, то качество металла или бетона в любом случае ухудшается, и конструкции теряют свои несущие качества».
Очевидно, г-ну Сергиенко некогда было заглянуть даже в какой-нибудь интернет-поисковик, так он торопился поделиться своей выдающейся мыслью с читателями. А были бы у директора аналитического центра были свободные пара минут, то узнал бы он, что еще в 1760 году американский ученый Бенджамин Франклин испытал свой первый громоотвод. С тех пор человечество пользуется подобными установками для защиты объектов от поражения электрическими зарядами. Проектировщики и строители Крымского моста тоже входят в это самое человечество.
