Уничтожение местного населения оккупанты начали вскоре после того, как район оставили части Красной армии. Нацисты и их добровольные помощники ещё в декабре 1941 г. расстреляли семь партизанских разведчиков. В январе 1942 г. расстреляно все еврейское население Корюковки — около 300 человек. 26 февраля 1942 г. убит 131 чел. из числа семей партизан и партработников. В ноябре 1942 г. уничтожены все цыгане Корюковки — 12 человек. Единичные убийства местных жителей происходили всё это время.
В отличие от многих других городов и местечек оккупированной УССР, жители Корюковки не оставались один на один с оккупантами. Подпольные партийные и комсомольские организации действовали там всё время, пока было живо население. Окрестные леса стали базой для партизанского соединения Алексея Фёдорова. Оно зародилось в сентябре 1941 года, однако, несмотря на широкую поддержку населения, было вынуждено передислоцироваться в леса соседней Брянской области.
Оккупанты и полицаи проводили против партизан жестокие действия. Они сожгли 23 марта 1942 года сёла Елино и Мостки (уничтожено 296 жителей), а 13 августа 1942-го — село Клюсы (уничтожено 128 жителей). Из Корюковки и других сёл были взяты в заложники члены семей партизан и те, кого местные предатели указали как сочувствующих. После неудачной операции по ликвидации партизан немцы расстреляли 215 человек, ещё 180 жителей района (среди которых были родственники партизан) были доставлены в Корюковку и помещены в тюрьму. В феврале 1943 года нацисты сожгли соседние села Гуту Студенецкую, Тихоновичи, часть Перелюбов.
В заложниках оказались и двое сыновей Феодосия Ступака — командира взвода партизанского соединения. Жену его расстреляли, а 12-13 летних детей бросили в Корюковскую тюрьму. Ступак обратился к Николаю Попудренко, который на время отсутствия Федорова исполнял обязанности командира, и тот отдал приказ освободить узников.
Ночью 27 февраля 1943 года партизаны соединения Федорова разгромили находившийся на постое в местечке венгерский гарнизон, остатки которого уцелели только в кирпичном помещении больницы. Взяли в плен четырех мадьяр и одного немца — бывшего железнодорожного мастера из Дрездена.
В радиограмме Попудренко от 2 марта 1943 г. об акции в Корюковке приводятся следующие данные: «27 февраля группа партизан под командованием начальника штаба Рванова разгромила немецкий гарнизон на железнодорожной станции Корюковка. Уничтожено 8 однотонных прицепов, 160 покрышек для автомашин, 2 гаража, механическая мастерская, слесарная, 2 лебедки на автомашинах, склад горючего с бензином, склад с сеном, пакгауз с картофелем, телефонная станция, склад с дровами и оборонной лесопродукцией 1000 кубометров».
Далее Попудренко сообщает о разгроме инфраструктуры и трофеях: «Взорван эшелон, при этом уничтожено 18 вагонов, выведены из строя железнодорожные стрелки и сорвана колея протяженностью 5 километров. Взорван деревянный мост длиной 8 метров, уничтожено здание Госбанка с денежной кладовой и связь. Взяты трофеи: 2 станковых пулемета, 119 винтовок, 2500 патронов, зерно, продукты и масло».
И, конечно же, из тюрьмы были освобождены заключенные — семьи партизан и поддерживавших их со всего района (по официальным данным — 97, по воспоминаниям участников — от 37 до 50). Партизаны также разогнали полицейские участки и позаботились о населении — раздали местным жителям 220 тонн зерна и сто свиней из пункта отправки.
В мемуарах самого Фёдорова об этой акции говорится так: «Рассказали друзья и о выдающихся боевых операциях, проведенных в наше отсутствие. Интересным и удачным был налет на Корюковский гарнизон. Не забыли наши партизаны этот городок». Однако о том, что произошло дальше, он почему-то умалчивал.
Оккупанты городка Корюковка тоже не забыли.
Утром 1 марта 1943 г. туда прибыл карательный отряд СС. Населенный пункт был оцеплен. Всех жителей сгоняли в группы по 50-100 человек в помещения церкви, театра, ресторана, земельного отдела и расстреливали. Одновременно прочесывали все дома и околицы и убивали жителей. Резня продолжалась два дня. По даным местных историков, количество командированных на «акцию возмездия», составляло примерно 300-500 человек.
Вот что вспоминал чудом уцелевший местный священник Всеволод Дагаев: «Примерно часов в девять утра 1 марта машины с немцами начали подъезжать в контору рафинадного завода, где я неподалеку квартировал. Накануне мы с женой решили перебраться на квартиру в Алексеевку [район городка]. И я пошел, чтобы найти подводу для перевозки вещей. Когда вернулся, меня не пропустили, начали по мне стрелять. Я зашел в дом метрах в десяти от ресторана.
Когда убедился, что проклятые фашистские палачи уехали, зашел в ресторан и увидел там горы убитых людей и лужи крови. В Алексеевке, куда я пошел сразу после этого, было то же самое: в домах и просто во дворе лежало по 20-30 трупов. Часть домов с трупами гитлеровцы сожгли в первый день. На второй день продолжалось то же самое. Были случаи, когда людей живыми бросали в огонь».
«Моя маленькая дочь лежала у меня на груди, когда в нас начали стрелять в ресторане. Загоняли здесь, как скот на бойню… Фашист попал мне в глаз… и я больше ничего не помню. Трое моих детишек были убиты. Даже похоронить их не пришлось… сожгли их проклятые палачи», — вспоминал уцелевший местный житель Евгений Рымарь.
После уничтожения всех найденных жителей Корюковки каратели сожгли поселок. Очевидцы вспоминали, что дым и зарево от пожаров были видны в соседних населенных пунктах: Щорсе, Соснице, в Холмах.
9 марта каратели возвратились, чтобы добить уцелевших, которые возвращались на пепелище из соседних сел, куда каратели еще не добрались. Людей затолкали в печь для обжига кирпича на местном заводе и подожгли. Как показали экспертизы областной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Корюковке, за все эти дни оккупанты и их помощники-полицаи зверски уничтожили, по меньшей мере, 6700 человек, причём 5612 тел остались неопознанными.
Судмедэксперты отметили, что смерть была причинена «путём расстрела из автомата, расстрела из станкового пулемёта, физического насилия тупым оружием с раздроблением костей черепа и позвоночного столба в шейной области, сжиганием живых людей». Из 1300 зданий уцелело 10.
28 декабря 2012 года начальником Управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФ Василием Христофоровым Украинскому институту национальной памяти были переданы материалы Центрального архива Федеральной службы безопасности, посвященные событиям 1943 года на Черниговщине. Опубликованы они были Дмитрием Веденеевым, заместителем директора по научным вопросам УИНП.
Согласно этим данным, массовые расстрелы мирного населения, уничтожение населённых пунктов Черниговщины, другие военные преступления и бесчинства на территории области с октября 1942 года по сентябрь 1943 года производили военнослужащие венгерской 105-й лёгкой дивизии из состава Восточной оккупационной группы войск по указаниям командующего группой генерал-лейтенанта Алдя-Папа Золтана Йогана. Карательная акция в Корюковке была произведена по приказу начальника штаба 399-й главной полевой комендатуры Баера Бруно Франца, 1888 года рождения, родом из немецкого города Касселя.
Корюковская трагедия 1-2 марта 1943 г. по своим масштабам является крупнейшей кровавой карательной акцией нацистов против мирного населения во Второй мировой войне.
К такому выводу подводит сравнение со всемирно известными трагедиями в Европе: Корюковка — 1-2 марта 1943 г. убито и сожжено около 7 тыс. человек; белорусская Хатынь — 22 марта 1943 г. в селе уничтожено 149 человек; чешская Лидица — 11 июня 1943 г. убиты и замучены в концлагере 320 человек; французский Орадур — 10 июня 1944 г. уничтожено 642 человека.
По подсчетам историков, в 1941-1943 годах гитлеровцы только в Черниговской области сожгли заживо, повесили, расстреляли, замучили около 127 тысяч мирных жителей. Так, в селе Козары погибли 4,8 тысячи мирных жителей, в селе Ведильцы — около 800, в Серебряном — 682.
В советское время о трагедии в Корюковке говорили мало, хотя и не замалчивали. Мемориал в память погибших местная власть согласилась открыть только в 1977 году.
Ситуация эта не уникальна. Современный исследователь Александр Дюков, автор первой отечественной монографии, рассматривающей истребительную политику нацистов на оккупированной территории СССР, так объясняет тот факт, что в послевоенный период тема нацистских преступлений не получила должного осмысления:
«политическая целесообразность оказалась выше исторической добросовестности. Ужасы нацистской оккупации остались в народной памяти, но не были зафиксированы историками, и лишь в работах, посвященных советскому партизанскому движению, можно было встретить небольшие разделы об оккупационной политике нацистов, разделы, носившие заведомо второстепенный и иллюстративный характер».
Однако уже в постсоветский период умолчания, недоговорки, выборочное увековечивание памяти жертв обернулись спекуляциями и фальсификациями. Особенно это актуально для Украины.
Так, в целом ряде современных публикаций ответственность за бойню в Корюковке возлагается на… партизан соединения Федорова. Якобы они намеренно провоцировали оккупантов, подставляя под удар мирное население. Однако, как было показано выше, у партизан были вполне понятные, в том числе и личные, мотивы для нападения на оккупационный гарнизон, а ответная карательная акция была лишь звеном в чудовищной цепи целенаправленной политики нацистов по истреблению местного населения.
И пусть в самой Корюковке, ставшей с 1958 года городом и райцентром, живут люди, по большей части не являющиеся потомками довоенных жителей местечка, горсовет постановил, что для них 1 марта — день траура, а 2 и 9 мая — дни памяти. По крайней мере, там нет беспамятства.
