Две полиции, два подхода к криминалу
Да, понятно, что ДНР это всего лишь треть прежней большой Донецкой области. Однако если сравнивать показатели с той частью республики, которую уже пятый год контролирует Украина, то цифры говорят сами за себя — на недавнем брифинге УВД по Донецкой области национальной полиции Украины Князева было подчеркнуто — за год открыто уголовное производство по статье «убийство» 143 раза. 30 и 143 — почувствуйте разницу.
Полиция ДНР доложила о 2000 тысячах тяжких преступлений в 2018 году, а полиция на украинской стороне — о 7,4 тысячи таких же преступлений.
О том, что на «той» стороне преступность давно захлестывает города и села, говорилось много, в том числе отмечалось и в докладах правозащитных организаций, и в отчетах ОБСЕ.
Но о криминогенной ситуации в Донецкой и Луганской республиках от них услышать можно куда реже. Может, это просто не входит в сферу их интересов и компетенции, а может, просто не хочется подчеркивать порядок, установленный в Донбассе в тех самых местах, где до войны царило порой беззаконие. Ополченцы, державшие оборону летом 2014 года на южных подступах Донецка, до сих пор помнят, как решительно и одномоментно в городе Моспино и поселке Новый свет были зачищены гнезда наркоторговцев, наркотрафик с Украины был уничтожен, а уровень преступлений, так или иначе связанных с наркотиками, рухнул.
Тоже самое можно сказать и о ДТП. Да, в 2014-2015 годах автомобилей на дорогах стало меньше по вполне понятным причинам, но любой житель Донбасса скажет вам, что в первые годы войны на дорогах края появились впервые в его новейшей истории нормальные инспекторы ГАИ вместо автоматов для поборов украинских времен.
В то время как на оставшейся под властью Украины территории криминальная обстановка только ухудшалась из-за обилия преступлений, совершенных украинскими военнослужащими «под газом» (чего стоил наезд на девочку украинского бронетранспортера в Константиновке), в ДНР уже в течение 2015 года разобрались с особо опасными группировками, в том числе и теми, кто примазывался к защитникам Донбасса. Население очень быстро увидело — воров, грабителей, насильников на улицах городов и сел стало в разы меньше, чем до войны.
Условия наведения порядка
Еще одно предположение высказал недавно в своем блоге известный донецкий журналист Сергей Голоха. Комментируя МВД ДНР данные по убийствам, о которых мы говорили в начале, Сергей Васильевич заметил:
«За прошлый год во всей ДНР возбуждено всего-навсего 30 уголовных дел за убийство (речь об уголовных, а не военных преступлениях). А помнится, в середине лихих 90-х только в одном Донецке каждый год регистрировалось около 200 убийств, совершенных преимущественно на бытовой почве. Интересная получается диалектика — чем больше народу погибает от обстрелов украинских войск, тем меньше дончан убивают дончане. Может, это произошло из-за того, что склонные убивать ушли в ВСУ или в добробаты?»
Журналист, конечно же, недалек от истины, особенно если припомнить изуверов и садистов из добробата «Торнадо» и таких же их «побратимов» из батальона «Шахтерск». Мера их преступлений оказалась столь высока, что даже украинские суды, закрывающие обычно глаза на все, что они делали с «ватой», вынуждены были открыть в отношении их деяний уголовные дела, а наиболее одиозных добробатовцев отправить за решетку, дабы не стеснять видом откровенных наследников нацистов нежные взгляды европейских покровителей Киева.
Высшая мера как вынужденный шаг
Наказание не применяется к несовершеннолетним лицам, лицам, достигшим 65 лет на момент вынесения приговора, а также женщинам. Да и вообще, им в республике не злоупотребляют, за пять лет существования этой нормы в УК ДНР ее применили лишь однажды — в случае совершенно уж исключительном. В это трудно поверить, учитывая, что республика живет в условиях военного времени, но это так. Твердая власть закона и гуманизм могут и должны помогать друг другу. Настанет время, и Донбасс, возможно, научит этому и Украину.
