Черная металлургия была базовой отраслью сталинской индустриализации. Именно успехи в этой сфере должны были стать фундаментом развития гражданского машиностроения и оборонной промышленности. Несомненным флагманом отрасли должен был стать Днепровский промышленный комбинат.
Выбор места был не случаен. Город Запорожье (до 1921 г. Александровск) находился практически посередине между двумя крупнейшими источниками сырья для металлургической промышленности — Криворожским железорудным бассейном и Донецким каменноугольным. Еще в 1909 г. в районе Александровска был построен Кичканский железнодорожный мост, который сделал город важнейшим транспортным узлом региона. А знаменитый Днепрогэс должен был обеспечивать этот промышленный комплекс дешевой энергией. Осталось только воплотить этот грандиозный замысел.
Проектируя металлургические гиганты первой пятилетки
В 1926 г. приказом ВСНХ от 3 февраля был основан Государственный институт по проектированию новых металлургических заводов — Гипромез. Однако первые годы его существования ушли в основном на решение организационных вопросов и поиск моделей управления. Председателем Огбюро по созданию института был назначен С.С.Лобов — бывший чекист, перешедший на работу в ВСНХ. (в 1937 г. расстрелян по обвинению в участии в антисоветской контрреволюционной террористической организации).
В 1927 г. ему на смену пришел первый коллегиальный орган руководства институтом — Правление, главой которого был В.И.Межлаук Этот дворянин по происхождению, уроженец Харькова, выпускник историко-филологического и юридического факультетов Харьковского университета в 1918 г. занимал пост народного комиссара финансов Донецко-Криворожской республики, а с 1921 г. был заместителе Ф.Э. Дзержинского в наркомате путей сообщения (в 1937 г. расстрелян как «немецкий шпион»).
Первым замом Межлаука, который осуществлял фактическое руководство фомирующимся учреждением был М.Н.Буров — еще один чекист, перешедший на хозяйственную работу и в отличие от многих других своих соратников ушедший на пенсию персональным пенсионером союзного значения.
Собственно полноценная проектная деятельность Гипромеза началась в 1930 г. когда вместо коллегиального Правления у института появился один директор. Им стал А.П. Завенягин, которому на тот момент было всего. 29 лет. Он только что окончил Московский горный институт, получив начальное образование еще до революции в реальном училище, и одновременно возглавляя созданный тогда же Институт стали и сплавов.
В общем, было очевидно, что, как и в других подобных случаях, для выполнения грандиозных планов первой пятилетки Гипромезу просто нахватало необходимой компетенции, и выход был традиционно найден в привлечении иностранных специалистов.
Еще в 1927 г. с фирмой Freyn Engineering Company of Chicago был заключен стандартный договор о «технической помощи». Обычно такой договор подразумевал три направления сотрудничества. Во-первых, американские специалисты занимались проектированием производственных мощностей, поиском и закупками необходимого оборудования. Во-вторых американские специалисты должны были передавать свой передовой опыт советским инженерам и металлургам и управленцам. Наконец американцы осуществляли промышленный надзор за строительством, оснащением и пуском предприятий.
По словам Генри Фрейна, президента Freyn Engineering, именно так была спланирована вся металлургическая промышленность советской первой пятилетки. В отчете Наркомата тяжелой промышленности констатировалось: «Инженеры Фрейн сыграли важную роль во всех крупных проектах Гипромеза за последние 4-5 лет. Это позволило Гипромезу усвоить последние достижения американской металлургической практики ».
Договор с Генри Фрейном от имени советского правительства подписывал заместитель председателя ВСНХ СССР М.Л.Рухимович (в 1918 г. нарком по военным делам Донецко-Криворожской республики; в 1938 г. расстрелян). «Наша социалистическая экономическая система в сочетании с американскимм знаниями будут развивать скорость промышленного роста невиданную в мировой истории» — сказал Рухльмохльч, подписав контракт.
В интервью московскому корреспонденту газеты The Cornell Daily Sun Дж.Б.Вуду (Volume XLVII, Number 180, 25 May 1927) Генри Фрейн не без гордости объяснял причины по которым правительство СССР предпочитает иметь дело именно с американцами, а не европейцами: благосклонность советского руководства к американским методам работы, высокое качество оборудования, наличие независимых от поставщиков и дистрибьюторов промышленных консалтинговых компаний.
Полностью детали контракта не разглашались, но Фрейн вынужден был признать, что они конечно не настолько выгодны, как условия по которым полковник Хью М. Купер работал на Днепрогэсе — 4% от общей стоимости строительства.
Один из сотрудников Генри Фрейна, В.С.Орр, который работал в Гипромезе в 1929 — 1933 гг. и занимался проектированием Запорожстали, следующим образом описывал роль американских специалистов в работе института:
«Когда мы впервые присоединились к Гипромезу, мы только задавали вопросы — русские составляли макеты, отчеты и решения. Примерно через полгода нас спросили о макетах и решениях, примерно через девять месяцев мы стали главными инженерами проектов сталелитейных заводов, и в конце первого года некоторые из наших людей были руководителями отделов. В прошлом году один из нас был помощником главного инженера всего бюро»
Согласно контракту американцы должны были осуществлять техническую помощь в модернизации уже имеющихся металлургических заводов, а так же строительстве новых, намного более масштабных: Кузнецкого и Магнитогорского металлургических комбинатов, а так же комбината в районе Запорожья.
Днепровский промышленный комбинат
В 1927 г., послед нескольких лет согласований проекта, началось строительство Днепрогэса. Одновременно с этим было запланировано возвести в районе Запорожья грандиозный по масштабам Днепровский промышленный комбинат.
Однако начало строительства все время откладывалось, выбиваясь из намеченного графика. Тому были две основных причины — сложность проектирования предприятия подобного масштаба и отсутствие необходимых ресурсов — все имеющиеся в наличии поглощал Днепрогэс.
В мае 1929 г. Президиум ВСНХ постановил начать строительство промышленного комбината в составе заводов: металлургического, специальных сталей, алюминиевого, ферросплавов и коксохимического. Кроме того предполагалось создание ряда вспомогательных производств — огнеупорного кирпича, цемента, ремонтно-механического.
С конца 1929 г. начались подготовительные работы, а интенсивное строительство стартовало летом 1930 г. с закладки алюминиевого комбината. При этом Гипромез продолжал еще разработку проектной документации.
Предполагалось, что производственные мощности должны быть готовы одновременно с Днепрогэсом к концу первой пятилетки. При этом генеральный план Днепрокомбината был утвержден только 4 ноября 1930 года, а детальные планы каждого из предприятий продолжали составляться.
Нужно сказать, что масштаб проектируемых объектов представлял затруднение даже для американских специалистов Фрейна. Окончательный проект комбината был утвержден только 6 ноября 1934 г., когда строительство уже давно шло и были пущены в строй первые мощности.
Металлургический завод Днепрокомбината — будущая «Запорожсталь» — по проекту состоял из аглофабрики с четырьмя спекательными лентами Дуайт-Ллойд, доменного цеха из четырех печей, которые должны были производить 1 600 000 тонн чугуна в год, мартеновского цеха в составе 13 стационарных печей производительностью 1 200 000 тонн стали в год, мартеновский цех в составе 10 качающихся печей производительностью 750 000 тонн стали в год, листопрокатного цеха в составе нескольких отделений: прокатных станов слябинга, тонко- средне- и толстолистового (последнее так и не был построено), листоотделочного, общей производительностью почти в 1 100 000 тонн листового металла в год.
Все эти параметры делали предприятие крупнейшим не только в Советском Союзе, но и в Европе.
Именно конечная продукция листопрокатного цеха — листовой металл — был наиболее важным пунктом в номенклатуре продукции комбината. Его потребителями должны были стать Харьковский и Сталинградский тракторные заводы, Горьковский автозавод, другие машиностроительные и оборонные предприятия. При этом технологии получения листового металла, которые планировалось внедрить на Запорожстали, были открыты американцами только в середине 1920-х гг., а в Европе единичные аналогичные производства появились в конце 1930-х, уже после того, как были запущены соответствующие мощности Запорожья.
Отставание от намеченных темпов строительства привело к тому, что в 1931 г. руководство требовало невиданных ранее даже на других «ударных» стройках темпов. При этом подавляющее большинство работ проводилось вручную или с использованием примитивных средств механизации. На гигантской стройке практически не было строительной техники.
По объему строительства Днепрокомбинат был в семь раз больше Харьковского тракторного, превосходил и Магнитку, Кузнецкстрой, и Днепрогэс. В последний за три года было вложено 145 миллионов рублей, а на Днепрокомбинате за два года предполагалось освоить 300 миллионов, почти половину от общей стоимости объекта.
Возведение непосредственно Запорожстали началось в январе 1931 г. В октябре следующего года введен в строй Днепрогэсс, и электроэнергия генерируемая его турбинами поступает на стройплощадку.
А уже 16 ноября 1933 г. была запущена первая домна, что с тех пор считается днем рождения Запорожстали. К этому моменту уже дали первую продукцию остальные ключевые структурные единицы Днепрокомбината: алюминиевый, электродный, ферросплавный заводы.
На следующий год Днепрокомбинат был ликвидирован, из его состава выделен комбинат Запорожсталь, куда вплоть до 1939 г. входили перечисленные выше производства. В том же 1934 г. на металлургическом заводе была введена в эксплуатацию вторая домна.
Подавляющее большинство договоров технической помощи и закупок иностранного оборудования во второй пятилетки были свернуты. Однако Запорожстали это не касалось.
В 1934 в списке действующих договоров об инотехпомощи по Нарокомтяжу СССР значилась и Запорожсталь. Договор был заключен с французской фирмой Миге на поставку и обслуживания электропечей.
В 1935 г. были заключены два контракта, призванные вооружить завод прокатными станами — с американскими фирмами United Engineering and Foundry и American Standard Corporation на общую сумму в 7 миллионов долларов.
Причем американцы напрямую должны были поставить только самые сложные узлы прокатных станов, в общей сложности около 20% от всего оборудования. Остальное должно было изготавливаться на советских предприятиях — прежде всего Краматорском машиностроительном заводе. Производство и наладка этого оборудования происходили под контролем американцев, а советские специалисты в это время были командированы с США для обучения.
В 1935 г. начали работу три мартеновские печи завода, в 1937 г. — слябинг, прокатный стан для обжатия слитков металла массой в 45 тонн в плоские заготовки. Такой стан стал первым в Европе и третьим в мире. Слябинг был выполнен по американскому проекту в основном на Краматорском машиностротельном заводе.
В 1938 г. на заводе запущена третья домна — крупнейшая на тот момент в мире, первый в Европе непрерывный стан горячей прокатки тонколистовой стали. К 1940 г. Запорожсталь выпускала 70% объема стального листа производящегося в СССР. Тогда же комбинат решили еще раз разукрупнить выделив входившие в него заводы в отдельные предприятия.
Русские инженеры и «враги народа»
Биографии людей руководивших созданием Запорожстали показательны сами по себе и позволяют понять, что представляли собой управленческие кадры проводившие сталинскую индустриализацию, а их судьбы красноречиво свидетельствуют о специфике советского общества и действовавших в нем социальных лифтов.
Начальником объединенного строительства был назначен главный инженер Днепростроя А.В.Винтер. Сын рабочего, он получил начальное профессиональное образование в железнодорожном и реальном училищах, а затем поступил на механическое отделение Киевского политехнического института, был оттуда отчислен за участие в революционной деятельности и затем закончил высшее образование уже в Петербургском политехе.
После пуска Днепрогэса Винтер стал действительным членом Академии наук СССР, продолжал успешно работать в электроэнергетике, с 1943 г. в руководстве профильного министерства. Скончался в 1958 г. в возрасте 79 лет.
Главным инженером строительства был П.П.Роттерт, выпускник Петербургского института гражданских инженеров, руководитель строительства первого советского небоскреба — здания харьковского Госпрома. При этом в 1931 г. он был назначен руководить строительством московского метрополитена, и даже некоторое время совмещал обе должности. С 1938 г. ушел в науку и преподавание. Скончался в 1954 г. в возрасте 74 лет.
Первым директором Запорожстали был И.З.Рогачевский — профессиональный инженер-металлург, в 1920-е гг. — начале 1930-х руководивший металлургическими предприятиями Макеевки, Сталино и Днепропетровска. В 1930-х стажировался в Германии и США. Проработав на посту директора Запорожстали с 1934 по 1937 г. был расстрелян.
Главой партийной организации Днепростроя был Е.Г.Макар (Лиманов), одесский революционер, сперва эсер, потом большевик. Командир боевой дружины одесского ревкома, которая затем переросла в полк и дивизию Южного фронта красных. Как участник подполья он был схвачен деникинской контрразведкой 9 октября 1919 г. и приговорен к смирной казни.
Практически во всех биографиях упоминается, что от расстрела он спасен буквально ворвавшейся в город красной Армией, однако красные взяли Одессу только в феврале 1920 г. На самом деле смертный приговор был заменен каторгой. После освобождения уже сам руководил Одесской ЧК.
Гражданскую войну он заканчивал на Дальнем Востоке, затем в советской резедентурой в Манчжурии и Китае, потом снова на Черном море — С декабря 1928 по ноябрь 1929 ответственный секретарь Севастопольского райкома ВКП(б). В Севастополе Макар создал сельскохозяйственную коммуну «Безбожник», убеждал рабочих выйти из под влияния «собственнических настроений (домик, коза, корова)» и вступать в ВКП(б). 30 ноября 1929 г. «за искажение линии партии, за проявление правого уклона и примиренчество» он был освобожден от занимаемой должности. Однако это не помешало ему вскоре стать партийным вожаком Днепростроя.
Дальнейшая биография Макара была не менее эклектичной. После Запорожья он был секретарем горкома КП(б)У в Горловке, затем в Московском областном комитете ВКП(б) и параллельно член в ЦК КП(б)У, затем директор иркутского авиационного завода и торфозаготовительного треста. В июнь 1937 г. арестован, впоследствии расстрелян.
Сын Г.Е.Макар-Лиманов, стал инженером-радиотехником, а внук Л.Г.Макар-Лиманов — в. математик, активист движения за свободный выезд евреев из СССР. За участие акциях протеста задерживался милицией. В 1981 г. добился разрешения на эмиграцию, проживает в США и Израиле.
