А.Б. Какие самые узкие места вам придется расшивать в оставленном вам наследстве? Что представляется недопустимым и подлежащим искоренению в практике сбора налогов, их формирования, а что, на ваш взгляд, вполне может работать и дальше?
Е.Л.Нашими предшественниками была построена налоговая система. Нельзя ничего сказать другого: эта система работает. Стиль ее работы — это личное решение министра, и я не хотел бы это обсуждать, поскольку считаю не вполне этичным. Естественно, все, что было положительным, мы сохраним.
Основными критериями нашей работы в краткосрочной перспективе станет переформирование штата министерства в полном соответствии с теми законами, которые были приняты Народным советом и подписаны Денисом Пушилиным. Согласно этим законам, министерство по доходам и сборам, наверное, вполне правомерно, лишено права заниматься оперативной деятельностью, вести следствие — это все будет передано смежным министерствам и ведомствам. Именно поэтому необходимо было менять штатное расписание — передавать сотрудников, которые решали эти задачи, смежникам, и в соответствии с новым расписанием формировать коллектив.
Что касается глобальных целей, естественно, это системная работа, как сказал сегодня на заседании Совмина вице-премьер Александр Ананченко. В течение четырех лет, решая сложные комплексные проблемы, министерство доходов и сборов в ручном режиме управляло многими процессами. Я не стану говорить плохо это или хорошо и как в тех условиях принимались решения. Моя задача на сегодняшний день — создать понятную и прозрачную систему в сфере налогообложения. Это именно то, что называется доходами и сборами.
Мы очень хорошо понимаем, что наше ведомство никогда не будет популярным среди населения потому, что оно фискальное. Исторически сложилось так, что мытари никогда не пользовались народной любовью. Мы тоже на нее не рассчитываем, но, тем не менее, выстраивая понятные и транспарантные отношения с налогоплательщиком, мы надеемся убедить его в том, что в разработанной нами системе никто правил игры менять не будет. Основа экономического развития — это, конечно же, стабильность. Прописали базу, подготовили законодательные решения, внедрили их в жизнь — и порядок установлен на длительный срок.
Понимая правила игры, люди смогут просчитывать бизнес-процессы на длительную перспективу, развивать производство, развивать торговлю. Естественно, в первую очередь мы заинтересованы в расширении налогооблагаемой базы. Соответственно, работа комплексных механизмов в области налогов и сборов будет подчинена решению одной задачи — улучшению инвестиционного климата. Мы хотим, чтобы люди вернулись. Они должны понять, что министерство примет обеспечит все условия для спокойного и стабильного функционирования деловой сферы.
А.Б. Ну вот вы отчасти ответили и на второй вопрос. Я как раз хотел спросить о создании комфортного бизнес-климата, поскольку при прошлом руководстве министерства он явно таковым не был. И действительно очень многие бизнесмены разъехались.
Е.Л. Еще раз хочу повторить, что о предыдущем руководстве не готов говорить. Это не вполне корректно. Создана специальная комиссия по расследованию всех случаев превышения своих полномочий сотрудниками. Я думаю, она даст правовую оценку, и тогда мы уже сможем делать выводы. Сегодня как госчиновник я не имею права выходить с голословными обвинениями в чьей бы то ни было адрес.
А.Б. Что делать людям, которые серьезно пострадали из-за наложенных на них необоснованных взысканий? Могут ли они рассчитывать на восстановление справедливости? И что сейчас происходит? Ведь в производстве по-прежнему находится множество дел о нарушениях, и, насколько мне известно, гигантские штрафы продолжают выписывать?
Е.Л. Я сомневаюсь, что гигантские штрафы продолжают выписывать. Прошло совещание с сотрудниками министерства, на котором было дано поручение закончить все проверки максимально лояльно, но, конечно же, в рамках закона. Любые решения, которые были приняты ранее, или которые принимаются сейчас, всегда можно оспорить через суд. Я могу со своей стороны пообещать, что министерство никакого давления на исполнительные, судебные органы власти или прокуратуру оказывать не будет. Все обращения мы будем рассматривать исключительно в законном порядке и, как я уже говорил, максимально лояльно. К сожалению, мы пока еще не можем добраться до каждого конкретного случая нарушений. Я лично иногда беру эти вопросы на контроль. Когда вижу, что речь идет какой-то особо одиозной ситуации. И, естественно, мы стараемся быть, предельно дружелюбны в отношениях с налогоплательщиком.
А.Б. Среди министерских сотрудников, «кошмаривших» бизнес, многие действовали с превышением своих полномочий. Всем известно, что люди попадали «на подвал», где к ним применялись различные незаконные средства воздействия. Считаете ли вы необходимым поднять старые дела и выяснить, кто конкретно нарушал закон и должны ли эти люди понести ответственность за свои поступки?
Е.Л. Сегодня это не является сферой моей компетенции. Работают прокуратура, МВД, создана комиссия, и в рамках этой комиссии прокуратура и МВД будут расследовать каждый конкретный случай. Призываю граждан обращаться, заявлять о том, что с ними произошло. Все обстоятельства будут исследованы компетентными органами и по каждому сотруднику, уверяю вас, принято решение.
А.Б. Раньше предприниматели боялись жаловаться или обращаться в суд, поскольку им угрожали уголовными делами и лишением свободы. И угрозы эти были совсем не пустые, о чем члены бизнес-сообщества были прекрасно осведомлены. Как выстроить механизм защиты интересов деловой сферы в республике?
Е.Л. Еще раз подчеркну: согласно последним изменениям в законодательстве, функции по обеспечению и защите прав и свобод гражданина возложены на прокуратуру, МВД и МГБ. Мы сегодня открыты и предоставляем всю информацию в рамках расследования преступлений с двух сторон — граждан в отношении государства и конкретных сотрудников в отношении налогоплательщиков. Передаем все необходимое материалы для того, чтобы было проведено объективное расследование и дана правовая оценка таким правонарушениям.
А.Б. Прошлый министр Александр Тимофеев развивал Военно-промышленный комплекс республики и тратил на это значительные средства? Будет ли продолжена эта работа и останется ли она в ведении министерства?
Е.Л. С моей точки зрения, министерство доходов и сборов не должно заниматься непосредственным управлением какими бы то ни было предприятиями. Наша позиция сегодня такая: нас не интересует форма собственности и управление активами сотрудниками министерства или самим ведомством. Это неправильно. По вопросам собственности обращаемся в компетентные органы, которые обязаны расследовать все сомнительные случаи. А государственные предприятия, которые есть и будут, должны находиться под контролем профильных министерств. Если Народный совет или глава наделит министерство какими-то контрольными, кроме налогообложения, функциями, мы будем их выполнять.
Но наша позиция — в сферу наших интересов входит только налогооблагаемая база. Если субъект хозяйственной деятельности у нас зарегистрирован, имеет расчетный счет в банке, мы хотели бы, чтобы он исправно платил налоги и не имел никаких проблем в отношениях с нами. Более того, мы думаем о системе которая сведет к минимуму необходимость личного общения между налогоплательщиком и сотрудниками министерства. Как в Российской Федерации, так и в других странах уже давно существует практика камеральных проверок — без выезда, без непосредственного контакта. Когда аналитика показывает, что у предприятия есть проблемы, тогда мы начинаем общение. И подчеркну: первая встреча — только для переговоров. Мы встретимся с руководителем предприятия, выясним, с какими трудностями он столкнулся, сконцентрируем внимание на тех показателях, которые, на наш взгляд, не укладываются в законодательные нормы. И если эти ошибки не будут исправлены, то только тогда будет организована выездная поездка.
А.Б. На мой последний вопрос вы ответили. Я хотел спросить, что будет с гигантскими непрофильным активами, оказавшимися в управлении министерства. Теперь понятно, что от всей этой хозяйственной империи вы намерены избавиться.
