Финляндия дала согласие на строительство «Северного потока-2» в своей экономической зоне. На Украине эту новость ожидаемо встретили с разочарованием. «Разрешение на строительство «Северного потока-2» является мощным ударом по безопасности Украины», — заявил спикер Верховной Рады Андрей Парубий.
Однако есть еще одна страна, у берегов которой пройдет новый газопровод. Речь о Швеции. Как в королевстве воспринимают этот энергетический проект и каково вообще отношение к украинской проблематике изданию Ukraina.ru рассказал политический эмигрант, публицист, координатор «Левого фронта» Алексей Сахнин.
— Как в Швеции воспринимают ситуацию на Украине, войну в Донбассе?
— Сейчас эта тема ушла глубоко на периферию, а вначале почти 100% мейнстримных СМИ воспринимали Майдан, как торжество справедливости, европейский выбор, в романтическом ключе. Какая-то ни было критика того, что происходило на Украине, появилась с большим опозданием и первоначально присутствовала в небольшом количестве секторальных, например, левых СМИ. Я был первым, кто в мейнстримном СМИ опубликовал критический репортаж о происходящем на Украине. При этом эта публикация была не о войне, а о том, что происходило в больших городах. Это вызвало шквал неадекватной критики, к которой мы привыкли в России, и которую можно назвать травлей, но которая, казалось бы, невозможна на Западе. Тем не менее, такая критика была. И тех, кто критиковал Украину, травили, называли «агентами Путина», хотя у меня товарищи в РФ сидели в тюрьмах, а сам я получил политическое убежище.
Такая реакция продержалась около года, а потом «молодая украинская демократия» собственными силами себя начала дискредитировать. Было невозможно совсем скрыть факты коррупции, критики становилось больше, а те критики, которые попадали под каток этой травли, озлоблялись, радикализировались и не упускали случая указать на очередной неприглядный факт. А таких фактов молодая украинская демократия давала все больше: начиная от коррупции, заканчивая правами человека.
Например, год назад в Швецию приезжал известный украинский журналист Руслан Коцаба. Я организовывал его встречи с мейнстримными шведскими журналистами, он написал колонку в газету Aftonbladet, таких проявлений становилось все больше и больше.
Такие «успехи» «молодой украинской демократии» каждый раз мешали торжественным литаврам, и поэтому изначально лоббировавший Украину либерально-консервативный мейнстрим замолчал. Тема ушла. Она остается токсичной, и если вы пишите сейчас об Украине, скорее всего, вы пишите о ней критически. Поводов для торжественных дифирамбов нет: или вы рассказываете про постоянные нападения ультраправых, или о социально-экономическом коллапсе, или говорите про коррупцию, о нарушениях прав человека. Конечно, вам еще могут этим пенять, заявляя, что вы добровольно отрабатываете «повестку Кремля». Но хвалебных од Украине теперь нет и в помине.
— Тут сразу возникает ряд вопросов. Не знаю, как в Швеции, но на Украине достаточно хорошо известен, а особенно популярным он был в 2014 году, Микаэль Скиллт — боец, который пошел сначала в С14, потом перешел в «Азов». Эта фигура была достаточно известной и знакомые украинские журналисты писали в тот же Aftonbladet: «У нас есть такой швед. Почему вы о нем не пишете?»…
— Мне кажется, ваши коллеги были не совсем правы. Скиллт является известной фигурой, которая к тому же открывала широкие возможности для критики. С точки зрения шведского публичного пространства, это абсолютно одиозная, нерукопожатая фигура. Он был членом отмороженной крайней нацистской секты, этот человек поехал к вам воевать, и этот факт сам по себе рассматривался как говорящий. И поэтому даже Aftobladet писала об этом. В частности, мой товарищ и коллега Мартин Огард рассказывал о Микаэле Скиллте и о других шведских ультраправых, которые засветились на Украине. Просто сейчас об этом стали писать меньше, так как тема ушла, и она хорошо описана.
Но были попытки если не реабилитировать, то как-то нормализовать отношение к таким людям. Есть здесь такой довольно известный журналист украино-африканского происхождения Алекс Воронов. Он темнокожий, русскоговорящий, редактор одной провинциальной газеты, и известен своей борьбой с расизмом. Он либерал. И он встречался со Скиллтом и написал серию текстов об ультраправых шведах, которые сражаются на Украине «за дело белой расы» в таком ключе: «Ну, я со всем авторитетом заявляю, что они не нацисты, гитлеристы, а умеренные националисты». С моей точки зрения, это звучало адски неубедительно и трешово. Тем не менее, такие попытки делаются, и журналисты с либеральных трибун периодически пытались нормализовать, сместить точку перспективы взгляда на этих ребят.
— Швеция славится как страна с очень толерантным отношением к ЛГБТИ-сообществу и феминизму. Как там воспринимается то, что происходит на Украине? Во всех постсоветских государствах есть проблемы с отношениями к меньшинствам, однако на Украине сейчас с этим вообще все печально: на членов ЛГБТИ-сообществ и на феминисток открыто нападают ультраправые.
— Об этом писали левые публицисты, журналисты, в том числе и на общенациональном уровне. В Aftonbladet были публикации, посвященные тому, как нацисты сожгли кинотеатр во время показа фильма в рамках ЛГБТИ-фестиваля. Но доминирующие право-либеральные медиа никак не реагируют, делают вид, что ничего не происходит. Вообще, здесь есть некоторое очевидное лицемерие, когда прогрессистская риторика — права ЛГБТИ, феминизм — замолкает по отношению к Украине. Когда людей, вроде Карла Бильдта спрашивают, в чем заключается феминистская шведская риторика по отношению к Украине, они усмехаются, пожимают плечами и начинают говорить: «Ну что вы? Какие глупые вопросы!». Я сам был свидетелем нескольких таких эпизодов. Либерально-консервативные круги стараются об этом вообще ничего не говорить. В то время как нарушение прав человека в России, тех же представителей ЛГБТИ-сообщества, вызывало непропорциональную реакцию, заламывание рук и так далее.
— Есть ли в Швеции ястребы, которые хотят, чтобы страна перестала быть нейтральной? Если да, то критика Украины не вписывается в их мировоззрение.
— Были, но украинская проблематика в данном контексте не является центральной, хотя упоминалась. Для шведской общественной дискуссии сама тема существования проНАТОвского лобби является одной из центральных тем. Соответственно, само это проНАТОвское лобби занимается активной публичной борьбой, втягивая Швецию в НАТО. Около двух лет назад они вынудили правительство подписать некий договор, который позволяет Альянсу в крайнем случае использовать шведскую территорию для учений и возможных военных действий и в конце лета — в начале осени прошлого года прошли крупнейшие, по крайней мере после «холодной войны» учения Aurora 17, в которых участвовали НАТОвские подразделения. Это, в общем и целом вызывает сопротивление и не пользуется поддержкой. Большинство шведов по-прежнему выступают за традиционный нейтральный статус страны, существующий около 200 лет. Они против втягивания страны в НАТО, и в Швеции достаточно критический по отношению к НАТО климат, в том числе и среди левых, умеренных левых и даже для части консерваторов, среди которых есть даже люди из правительства Ханса Перссона, которое руководило страной в 1990-е годы. Здесь существует много разных идеологически групп и влиятельных кругов, которые выступают против членства страны в НАТО. Поэтому и в публичной дискуссии, и даже в уличной политике сопротивление этому есть.
В данном контексте упоминалась и Украина. В частности, по сценарию учений Aurora 17 речь шла о выдуманных странах, но за придуманными названиями угадывалось происходящее на Украине и в России, которая была представлена такой «страной Б», которая вмешивается в дела в «стране А», что провоцирует войну. Понятно, что украинская трагическая история, политическая драма является одной из центральных в шведском процессе, но когда речь идет о втягивании страны в НАТО и зависимости страны от консервативного военного лобби, то Украину упоминают, но она не является центральной.
— Вы немного упомянули о негативном имидже России в Швеции. В соседней Норвегии недавно вышел сериал «Оккупированные», рассказывающий о захвате страны Вооруженными силами РФ. Он стал очень популярен. Этот сериал или подобные взгляды популярны в Швеции? Был и скандал с русской подводной лодкой, которую Швеция искала у своих берегов, но не нашла…
— Нашли-нашли. Они нашли русскую подводную лодку 1916 года выпуска, которая утонула во время Первой мировой войны. Это кончилось эпичейским фейлом. Сам фильм «Оккупированные» в Швеции известен, но, конечно, не так, как в Норвегии. Его, в основном, знает богема и обсуждает его как талантливый, но вопиюще пропагандистский продукт. Это то, с чем я сталкивался. Рядовой избиратель, по-моему, о фильме не знает. Что касается антироссийских настроений, то их эксплуатируют и нагнетают довольно часто. Пару раз в год происходит обострение милитаристской истерики: «Русские идут!». Но в Швеции исторически русская угроза является одной из главных устойчивых политических фобий. Это было и в «холодную войну», и во времена короля Оскара и даже Карла XII. С дремучих времен выражением «Русские идут» пугали даже детей. На этой почве проводились истерические кампании как с той же подводной лодкой и в этом, к сожалению, участвует значительная часть праволиберальных кругов. Поскольку они доминируют, за некоторыми исключениями вроде Aftonbladet или шведского радио, во всех шведских медиа, эти настроения довольно резко разжигаются.
Есть ряд структур, которые маскируются под академические, но являются политическими лоббистскими группами, и которые на экспертно-аналитическом уровне занимаются пропагандой и публикуют отчеты о «русской пропаганде в Швеции», которой на самом деле в стране очень мало: был шведский Sputnik, но его закрыли, нет шведскоязычного Russia Today. Англоязычную версию канала шведы могут смотреть, но в общем как таковой в большом объеме «русской пропаганды» нет. Нет пророссийских партий. Правые «Шведские демократы» — они совсем не пророссийские, среди них есть русофобские кадры, в том числе и русского происхождения. И левые здесь крайне антипутински настроены. В стране нет ни одной серьезной политической силы, которая бы выражала даже осторожные симпатии в сторону России и правящего там режима, нет финансируемых Россией СМИ, но борьба с «русской пропагандой» здесь на высоте. Понятно, что под этой маской разрушаются остатки свободы слова, которой Швеция прославилась, начинаются печальные кампании «охоты на ведьм», преследования инакомыслящих.
— Как в целом в Швеции относятся к «Северному потоку-2»? Та же Финляндия, несмотря ни на что, дала разрешение на прокладку газопровода в своей экономической зоне.
— Говоря о Швеции, нельзя использовать черно-белые тона. Мол, все плохо или все хорошо. В Швеции все сложно. Честно говоря, я почти не встречаю дискуссию о «Северном потоке-2» в медиа. Может, есть корпоративные или бизнес-издания, но я их мало читаю. В больших СМИ это практически не обсуждается. В целом Швеция пока выступает против, исходя из политических соображений, что это нанесет урон «молодой европейской Украине». Но общество к этому индифферентно. Его никак не волнует этот вопрос.
- А рассматривается ли вопрос вообще экономического сотрудничества с Россией. В той же Семилетней войне, несмотря на то, за полвека до этого была Полтавская битва, шведы достаточно бодро торговали с русскими вплоть до того, что Российская империя даже закупала у них медную монету на перечеканку. В современной Швеции Россия рассматривается как вероятный бизнес-партнер?
— Швеция и торгует с Россией. В России представлена куча шведских транснациональных компаний — Volvo, IKEA, SAAB. Не помню точных цифр, но большой процент — около 30-40% шведского энергорынка — это поставки из России. Есть некая торговля, я слышал частные мнения шведских бизнесменов, что в их интересах развития этих связей. Думаю, настроения аналогичны немецким: отодвинуть политику на второй план и заниматься торговлей.
Но русский рынок в Швеции, может, и заметный, но не ключевой. Швеция — это ведущий экспортер в мире, если считать на душу населения. Два главных рынка для страны — это ЕС и Северная Америка. И когда Дональд Трамп недавно объявил о введении протекционистских барьеров для европейского экспорта, то туда ездил премьер-министр Швеции Стефан Левён как представитель Евросоюза. И от имени Евросоюза и Швеции торговался с Трампом.
Но Швеция остается в западном лагере не только из-за предрассудков своего политического истеблишмента. Причина — привязанность к западному рынку. Швеция один из крупнейших экспортеров на этот рынок. Если Швеция займет некую критическую позицию по отношению к Западу, она может стать жертвой экономических мер. В 50-80-е годы ХХ века в годы расцвета шведской модели, когда небольшая Швеция имела громадный внутренний рынок и помимо экспорта фокусировалась на внутреннем рынке и на рынках северных стран: Норвегии, Дании и так далее, тогда шведские социал-демократы, как тот же Улоф Пальме, позволяли себе быть почти одинаково критичными по отношению к СССР — они критиковали Союз и за Прагу, и за Афганистан, но и не лезть в карман за словом и жестко критиковать политику США — например, за Вьетнам, критиковать Израиль, очень жестко критиковать апартеид и так далее. Сейчас времена уже не такие.
В левой части политического спектра говорят: представить, что Швеция с такой же силой критикует США, как и Россию — невозможно. И когда люди еще привыкли, что демократические правила — это всерьез и каждое их нарушение — шокирует, такая ситуация создает напряжение.
