Он объяснил, почему Киев, с одной стороны, объявляет Россию «страной-агрессором», а с другой — выступает за сохранение договора о дружбе с Москвой.
Удивительно, но Москва и Киев в понедельник синхронно, прямо-таки единодушно отклонили призыв депутата Госдумы Константина Затулина о денонсации договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, который 31 мая 1997 года заключили президенты Борис Ельцин и Леонид Кучма. Накануне, как сообщала газета ВЗГЛЯД, Затулин предложил денонсировать заключенное 20 лет назад соглашение, хотя бы частично.
Глава нашего МИДа Сергей Лавров согласился с депутатом в том, что статья про Крым и Севастополь теперь смотрится анахронично, но в целом мы должны «уважать те границы Украины, которые сложились после присоединения Крыма».
В Киеве первый вице-спикер украинской Верховной рады Ирина Геращенко в унисон с Лавровым защищала договор. Она призналась, что «шокирована» позицией киевских радикалов, которые требуют разорвать договор — «чтобы не действовало ни одно право, и мы сами подарим Донбасс и Крым» (цитата по «Интерфаксу»). Позицию Геращенко можно бы даже назвать разумной, если бы не одно «но» — ранее Геращенко вкупе со всей Верховной радой объявила Россию «страной-агрессором». Но и договор 1997 года, согласно которому мы «стратегические партнеры», они тоже оставили в силе. Психиатр назвал бы это шизофренией, но киевские политики не видят никаких противоречий.
Таким образом, устами Геращенко Киев сегодня, по сути, призвал укреплять «дружбу, сотрудничество и партнерство» со страной, ранее названной «агрессором».
С чем связан такой парадокс, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал инициатор дискуссии, первый зампред комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин.
ВЗГЛЯД: Константин Федорович, как вы оцениваете решение министра Лаврова отклонить ваш призыв и все-таки сохранить договор?
Константин Затулин: Я лично рассчитываю на то, что смогу переубедить Сергея Викторовича. Лавров, безусловно, выдающийся дипломат, но если бы мы во всем слушали дипломатов — то вряд ли бы происходило какое-то движение. Может быть, и Крым бы в этом случае не вернулся. Потому что инерционный подход в этом вопросе тормозит развитие государства.
Ведь о чем говорит министр? Он говорит, что это повредит Минским соглашениям. И дело даже не в том, что Украина не выполняет «Минск». Дело в том, что никакой взаимосвязи, ни юридической, ни фактической, между Минскими соглашениями и договором о дружбе и партнерстве между Россией и Украиной нет. Нет даже ссылки никакой на этот документ. Поэтому лично я считаю, что неправильно все сваливать в одну кучу.
Если все то, что мы в свое время ратифицировали — неисправимо (притом что ситуация изменилась на 180 градусов), то в этом случае развитие остановится. Как в «Фаусте»: «Остановись, мгновенье!». Мгновение, как мы выяснили, в 1999 году не остановилось.
Потому что дальше прошло 15 лет борьбы за признание прав населения Крыма и Севастополя. И в 2014 году их желание вернуться в Россию наконец-то было осуществлено.
А в 1997-1999 годах мы и некоторые наши дипломаты говорили о том, что нельзя с Украиной строить отношения на лжи. Говорили, что мы играем на руку врагам российско-украинских отношений. Говорили, что за Украиной стоит Запад, и мы должны это оценивать, о чем заявлял с трибуны Совета Федерации Игорь Иванов, бывший министр иностранных дел.
Поэтому я рассматриваю мнение Лаврова как уважаемое, но не единственно верное. Сегодня Украина не денонсирует этот договор по одной простой причине: она считает выгодным для себя его существование. Так как там есть 2-я статья, которую, как они считают, мы нарушили, что может быть предметом всяких исков и является поводом, чтобы колоть нам глаза из-за того, что мы не выполняем взятые на себя обязательства. Зачем нам потворствовать им и создавать двусмысленное впечатление от своей принципиальности?
Конечно, если бы договор составляли мы, а не «уважаемые» дипломаты козыревского разлива в МИД РФ и администрации Ельцина, то нашли бы гораздо более точные формулировки, проверяемые условия дружбы, сотрудничества и партнерства.
Я ведь не настаивал на немедленном возвращении Крыма в состав России в 1997-1999 годах. Я говорил о том, что прежде чем подписывать этот договор и ратифицировать его — пусть Украина нормализует свои отношения с Крымом и Севастополем.
ВЗГЛЯД: Почему вы именно сейчас заговорили о необходимости пересмотра договора?
К. З.: На самом деле поводом к всплеску эмоций и комментариев стало то, что в РИА «Новости» запутались немножко в датах. Сочли, что уже наступил срок десятилетнего продления договора, и обратились ко мне. Я их поправил, сказал, что срок этот наступает 1 апреля 2019 года. И пояснил, что, в соответствии с нормами договора, если мы хотим от него отказаться или частично изменить, то должны предупредить об этом украинскую сторону не позднее чем за шесть месяцев до этого срока, то есть до 1 октября 2018 года.
Само же предложение не вчерашнее. Просто его пропустили мимо ушей в свое время, когда я предложил вернуться к ситуации 1954 года и законодательно зафиксировать, что мы считаем незаконной передачу Крыма. Тогда же я указал, что, как только мы это сделаем, следующим шагом должна быть отмена в договоре о дружбе, сотрудничестве и партнерстве от 1997 года статьи 2, по которой мы признаем тогдашние границы между Россией и Украиной, то есть присутствие Крыма и Севастополя в составе последней. Скоро наступает очередной срок пролонгации, в связи с этим я и поставил этот вопрос.
ВЗГЛЯД: С формальной точки зрения можем ли мы денонсировать только часть положений, как вы предлагаете, не отказываясь от договора целиком?
К. З.: Конечно, можем. В этом нет ничего необычного или незаконного. В соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров, мы вправе отменять отдельные положения договора, выходить из них, ратифицировать с оговоркой и так далее. Что, кстати, многие государства и делают. Например, уставные документы СНГ Верховная рада Украины в 1991 году ратифицировала с изъятием целого ряда пунктов, под которыми подписался президент Кравчук.
ВЗГЛЯД: Это односторонний шаг, его не надо согласовывать с другой стороной?
К. З.: Нет, конечно. Надо только предупредить, если он будет сделан, выдержав те сроки, которые я назвал.
ВЗГЛЯД: Как выглядит юридическая процедура денонсации?
К. З.: Должен быть подготовлен и официально внесен в Госдуму соответствующий проект закона. Желательно, чтобы он был направлен президентской стороной, но в принципе это могут сделать все те, кто обладает правом законодательной инициативы. Затем, в случае если Госдума его примет, Совфед одобрит и президент подпишет, вступают в действие поправки к закону о ратификации, в соответствии с которыми мы денонсируем эту статью договора. Затем это доводится до сведения украинской стороны официальным письмом.
ВЗГЛЯД: Но если мы пересмотрим часть статей, не сложится ли такая ситуация, про которую говорят «немножко беременна»? Не лучше ли было бы тогда денонсировать весь договор полностью?
К. З.: Видите ли, я лично в свое время был противником подписания и ратификации этого договора в той его редакции, которая выносилась на утверждение.
Но сегодня я не ставлю вопрос о денонсации договора в целом, так как хорошо понимаю, что в демагогических целях это немедленно будет предъявлено в качестве доказательств того, что Россия не хочет вообще дружить, сотрудничать, партнерствовать с Украиной, с украинским народом, что вообще здесь, в России, сплошные украинофобы, ненавистники всего украинского. Это уже происходит, на мои заявления сразу отреагировали украинские СМИ: «В Госдуме предлагают отменить дружбу с Украиной» и так далее. Хотя я говорю не о дружбе с Украиной, а о признании очевидного факта, что Крым и Севастополь вернулись в Россию, и статья 2 договора потеряла всякую свою актуальность.
Представьте себе, что будет, если мы денонсируем договор. Это повод для разного рода спекуляций, а мне кажется, что с пропагандистской точки зрения это нам невыгодно. Хотя оснований для того, чтобы в целом денонсировать договор, более чем достаточно.
ВЗГЛЯД: Если мы денонсируем часть положений, есть ли шанс на то, что Украина сама выйдет из этих соглашений?
К. З.: Это будет полностью на совести Украины. Да, такой шанс есть, но что это меняет с точки зрения сегодняшних отношений между Украиной и Россией? Они что, стесняются этого договора, когда обстреливают Донбасс или создают проблемы для нас по всему кругу политических, экономических и культурных вопросов? Когда они третируют и выводят из употребления русский язык в образовании и так далее?
Голову давно сняли, не плакать же нам теперь по волосам и говорить: «Ой, мы им повод создали».
Они успешно все развалили до нас и продолжают эти заниматься 24 часа в сутки.
ВЗГЛЯД: То есть нам в таком случае это будет на руку, если Украина разорвет договор?
К. З.: Да, нам будет это выгодно.
И в этом случае уж тем более мы не будем стеснены никакими признаниями границ.
Сейчас мы признаем границы Украины где-либо за пределами Крыма и Севастополя. Мы не считаем для себя возможным принять Донецк и Луганск в состав России или признать их отдельными от Украины. Если они денонсируют договор, то поставят под вопрос все, в том числе и то, о чем я сказал выше.
ВЗГЛЯД: Вице-спикер Верховной рады Ирина Геращенко говорила, что следует сохранить этот договор, акцентировав внимание на 2-й статье. Но ведь некий комизм в этом тоже есть, так как Геращенко хочет сохранить дружбу с Россией, сама того не замечая.
К. З.: Плевать она хотела не только на дружбу с Россией после 2014 года, но и до 2014 года. Я же Геращенко знаю прекрасно. Эта женщина, которая была пресс-секретарем Ющенко, относится к числу стойких недоброжелателей России, абсолютно проникнутых духом конфронтации с Россией на всех этапах своей карьеры.
И то, что она так рьяно защищает этот договор, должно было бы нашим дипломатам подсказать: что-то тут нечисто. И тут действительно нечисто. И надо нам, действительно, выходить из этой истории, чтобы больше не заниматься самооправданиями.
ВЗГЛЯД: А вот не выглядит ли это ироничным даже с точки зрения Украины в том плане, что Россия для нее официально является и «страной-агрессором», и «стратегическим партнером»?
К. З.: Украина по факту давным-давно нарушила этот договор. Принятие решения на парламентском уровне о признании России «страной-агрессором» перечеркивает всякую дружбу, партнерство и сотрудничество между Россией и Украиной.
Но сегодня речь идет о голой попытке властей Украины спекулировать на потерявших силу статьях договора. Давайте уберем их. Я не понимаю, зачем мы идем им навстречу.
