Блок-посты и новые таможни возникли на Донбассе в чрезвычайно короткие сроки. Сегодня они привычный элемент местного ландшафта, в том числе и политического. Иногда кажется, что границы существовали тут всегда.
Главным мотивом, по которому украинская сторона начала строительство контрольно-пропускной системы, призванной отделить страну от территории самопровозглашенных республик, стала якобы возникшая необходимость препятствовать проникновению на Украину разного рода «террористов и прочих антисоциальных элементов». Других категорий населения в Донецке, Луганске и их окрестностях, если верить киевской пропаганде, после начала АТО просто не оставалось. Подозрительность этого благого пожелания должна была насторожить сразу, но препятствовать киевскому руководству в тот момент все равно было некому, и потому очень оперативно система получения пропусков, шлагбаумов и таможен была создана и запущена в эксплуатацию.
Быстро стало понятно, что если при разработке этой системы на каком-то этапе и ставилась цель борьбы с террористами или сепаратистами, то очень скоро об этой цели в Киеве постарались забыть, как о непродуктивной и не приносящей ежеминутную прибыль. На передний план вышла исключительно экономическая целесообразность, а каждый, отдельно взятый блок-пост, стал нижней частью коррупционной пирамиды, в которой поборы с проезжающих суммировались, дерибанились и отправлялись по цепочке наверх.
Как в довоенно-дореволюционные времена каждый экипаж автоинспекции был безальтернативно поставлен в условия необходимости обеспечивать ежедневный вал поборов и взяток, так и сидящие на блок-постах принялись «обилечивать» всех, к кому можно было предъявить хоть какие-нибудь претензии или задать неприятные вопросы. А то и просто всех.
Сложно сказать, кто поначалу пользовался наибольшей симпатией человека с ружьем, занявшего место на КПП: обыкновенный человек, пересекающий линию разграничения по какой-то личной нужде, или предприниматели разного уровня, взявшиеся поставлять товар из Украины в ЛДНР в условиях войны. Кажется, что поначалу в приоритете были вторые, ибо нагреть их можно было проще и и на большую сумму, нежели пенсионера или мать-одиночку. В результате такой «симпатии» товары и продукты из Украины в Донбассе в 2014-15 годах стоили ощутимо дороже, чем в том же Харькове или Бердянске. Коррупционная рента, создаваемая на КПП, неизбежно перекочевывала в конечную цену для потребителя.
Нужно отметить, что такая ситуация более чем устраивала киевские верхи, ибо создавала для них исключительно благоприятные последствия. Из-за таможенного вентиля в донбасских республиках возникали предпосылки для образования дефицита, дороговизны и ощущения общей неустроенности, что давало Киеву неплохие пропагандистские козыри. К тому же, как уже отмечалось, существенный процент доходов от незаконных поборов уезжал наверх, что приятно грело карманы украинских политических и военных боссов.
Но, как всякий легкий и одновременно высокодоходный промысел, система незаконного «налогообложения» не могла существовать слишком долго. Во-первых, очень быстро стало развиваться «российское направление» в обеспечении республик. Было бы неправдой, говорить, что завезти товар из Российской Федерации оказывалось совсем уж легко, определенные трудности подстерегали и там, но все же организовать импорт из РФ было гораздо проще, чем из Украины. А во-вторых, Киев с зимы этого года объявил о полной торгово-экономической блокаде Донбасса, причем кураторство блокады оказалось в руках самого президента Петра Порошенко.
О причинах, по которым политическое руководство Украины решило отказаться от дойной коровы в виде блок-постов и КПП, мы скажем позже. Но пока отметим, взвесив все «за» и «против», Украина пошла по пути полной изоляции Донбасса.
Понимая, что экономическая блокада все же не остановит людской поток, пересекающий линию разграничения, и, видимо, категорически не желая упустить из рук этот потенциальный источник доходов, украинское Министерство по делам временно оккупированных территорий и ВПЛ (есть и такое) в апреле этого года разработало перечень товаров, которые можно провозить через линию разграничения. Позже этот перечень лег в основу постановления украинского Кабмина «Об утверждении Порядка перемещения товаров в район или из района проведения антитеррористической операции».
Разумеется, работа чиновников от исполнительной власти в том и заключается, чтобы время от времени пачкать бумагу подобными документами, но в данном случает бюрократы дали в руки держимордам на местах готовую инструкцию по издевательству над пересекающими линию АТО.
Как свидетельствуют многие из тех, кому довелось столкнуться с откровенной предвзятостью новоявленных украинских таможенников, в последнее время провезти что-то через блок-посты становится лотереей с совершенно непредсказуемым результатом. Может, конечно, поймать удачу, когда уставший за смену таможенник или пограничник не захочет проверять поклажу вовсе. А может, что и выбросит все на землю под предлогом, что перевозимое не указано явно в списке разрешенных товаров и продуктов.
Впрочем, все это меркнет перед перспективой быть просто застреленным без объяснения причин, при переходе линии разграничения, как это произошло в подконтрольном Украине городе Счастье 3 октября, и о чем в своих сводках даже упомянуло ОБСЕ.
Как говорят те, кому приходилось проходить КПП «Майорск», который неожиданно стал наиболее требователен к тому, что несут и везут с собой люди из Украины, в число особо запрещенных продуктов почему-то попали чай и кофе. Именно их «неподкупные» наследники Чичикова заставляют вытаскивать из поклажи и оставлять на украинской стороне.
Чем вызвано такое рвение именно к этим напиткам — сказать сложно. В донецких магазина и то, и другое представлено в избытке по разным, в том числе и приемлемым ценам, из-за сложно предположить, что через границу идет мощный поток контрабанды именно по этим позициям. Единственное, чем можно объяснить такую неадекватную ненависть украинских таможенников к «чаю, кофе и другим колониальным товарам» — тем, что на контроле сидят те же лица, которым до того было доверено проверять передачи в учреждениях пенитенциарной системы. А теперь, с выработанными и укоренившимися привычками и отношением, они вынуждены общаться с теми, кто в массе своей «не судим и не привлекался».
Вызывает ли такое отношение беспокойство у киевских верхов, которые постоянно только и делают, что говорят о своем почти отеческом отношении к населению Донбасса, оказавшемуся в нынешней ситуации, якобы, вопреки своей воле? Разумеется, нет. Сострадательная риторика украинских отцов нации рассчитана исключительно на внутреннее потребление, а вот действия их прямо противоположны и своей целью они видят как можно более плотную изоляцию и отделение Донбасса от Украины.
Мотивы такого поведения очевидны. Потенциальные участники любых украинских выборов, проживающие сейчас в Донбассе, это злейшие враги тех, кто сегодня стоит у руля Украины. Более того, будучи допущенными к избирательной кампании, к средствам массовой информации и получив возможность напрямую обращаться к украинской аудитории — они явно и открыто скажут то, что сегодня на Украине говорить не только не принято, а просто опасно. В результате, вокруг них будет консолидироваться весь украинский протестный электорат, который сейчас обманут, разобщен и напуган. Может ли Киев пойти на реализацию такого сценария — вопрос риторический.
Лишним доказательством электоральных мотивов подобного отношения Киева к Донбассу стала реплика одиозного Мустафы Найема на круглом столе в Верховной Раде, в которой он призывал ограничить в избирательных правах даже не жителей Донецка и Луганска — такую перспективу он себе не допустит и в страшном сне. Лишить права участия в выборах, по мнению украинского парламентария, нужно и так называемых «переселенцев», то есть граждан Украины, которые по разным причинам покинули свое место жительства в самопровозглашенных республиках и зарегистрировались на территории, подконтрольной Киеву. Уж слишком много среди них неблагонадежных, по мнению адептов новой демократической и либеральной Украины.
О чем же говорит весь этот комплекс мер, как результат крайне недружественного отношения официального Киева к уроженцам Донбасса вне зависимости от их места проживания? Только об одном: несмотря на глянцевую проевропейскую риторику об общечеловеческих ценностях, Украина изо всех сил развивает у себя систему нового украинского апартеида по отношению к целой группе людей. А учитывая, что в историческом прошлом Украины подобный опыт отсутствует как таковой, то и усилия, которые нынешнее политическое руководство страны прикладывает для переформатирования сознания собственного населения, колоссальны. К слову именно в эту же кассу стоит отнести и спешно принимаемые Киевом законы, касающиеся Донбасса, призванные легитимировать априори бесчеловечное отношение Украины к населению Донецка, Луганска и других, вышедших из-под повиновения Банковой, городов.
Трудно делать прогнозы, окажутся ли успешными либо нет эти усилия нынешней украинской власти. Несмотря на то, что людям свойственно верить в благоприятный исход, если все будет развиваться так, как оно развивается, уже в скором времени на задворках Европы с большой долей вероятности может появиться аналог Южно-Африканской Республики в том виде, который всем знаком по блестящим рисункам советских карикатуристов.
Только будет совсем не смешно.
