Со сцены мировой политики четверть века не сходят представления пьесы «Квадратура корейского круга», которая по жанру может быть отнесена к трагедии с элементами буффонады. Сюжетная интрига довольно проста: на сцене висит ружье в ракетно-ядерном исполнении, участники действа апеллируют к нему, а публика гадает — выстрелит или не выстрелит? И если да, то когда? И еще: нельзя ли сделать так, чтобы снять с репертуара изрядно поднадоевшую постановку? Увы, вопросы вот уже четверть века без ответов, представление продолжается и держит зрителей в напряжении. Отличительная особенность спектакля — отсутствие режиссера. Сложилось так, что каждый актер может взять на себя эту функцию и попробовать продвинуть свой вариант решения «проблемы ружья». Во времени состав актеров неоднократно менялся. Ныне на сцене сияют две новые звезды: молодой руководитель КНДР и пожилой президент США.
Начнем с «возмутителя спокойствия». Главный аргумент Пхеньяна: ракетно-ядерное оружие необходимо для обеспечения безопасности и защиты уникального социально-политического строя с истинно корейской спецификой, которую другим, за редким исключением, понять не дано. Да и почему одним можно иметь ядерное оружие, а другим нет? Китай, например, создал ядерный потенциал, хотя недовольных хватало. В «ядерный клуб» не принимают Индию и Пакистан, но санкций против них не применяют. Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи поддались давлению, отказались от «ядерного щита», и конец их был ужасен. Уговоры международного сообщества, подкрепляемые единогласными и все более жесткими санкциями СБ ООН, равно как и обещания «не подрывать особый правящий режим в Пхеньяне», воспринимаются северокорейским руководством по театральной заповеди К. Станиславского: «Не верю!» А предлагаемый переговорный вариант (вы отказываетесь от ядерной программы, мы снимаем санкции и начинаем дружить) упирается в известную дилемму, что первично — яйцо или курица. Для Пхеньяна первично политическое признание Вашингтоном существующего политического строя и правящего режима в КНДР, предоставление договорно-правовых гарантий безопасности.
Но такой вариант не устраивает США. Сначала, убеждены в Белом и прочих правительственных домах Вашингтона, необходимо зарезать северокорейскую «курицу», несущую «ядерные яйца», а уже имеющиеся в наличии — разбить. Ради достижения этой цели американцы испробовали разные методики. Барак Обама, полагая, что северокорейцы далеко не скоро смогут создать ракетно-ядерный потенциал, реально угрожающий США, избрал политику «стратегического терпения». Ее суть заключалась в том, чтобы, применяя умеренные санкционные меры, ожидать неизбежного краха династического режима, который не может существовать вечно. Дональд Трамп решительно отверг эту «глупую», по его определению, оппортунистическую доктрину. Его кредо — «жесткий кнут и никаких пряников».
Поначалу Трамп весьма рассчитывал, что Китай поможет осуществить его замысел, поскольку тот является главным экономическим спонсором КНДР. Пекину были обещаны выгодные экономические контракты, если он уговорит Пхеньян «сдаться». Китай вроде бы согласился добиться этого за 100 дней. Когда срок вышел, а результат не проявился, Трамп заявил, что «чрезвычайно разочаровался в Китае» и теперь намерен решить северокорейскую проблему «самолично», реализуя политику «нетерпения».
При отсутствии конкретного плана действий американский президент, человек самолюбивый, самовлюбленный и импульсивный, действует по заветам Ричарда Никсона. Тот во время вьетнамской войны исходил из того, что, только убедив противника в своем безрассудстве и непредсказуемости в достижении поставленной цели, можно добиться от него желаемых уступок. И вот уже американские военные рапортуют о готовности нанести удары по ракетным и ядерным объектам КНДР. Подработан и предлог: американская разведка доложила президенту о появлении у северокорейцев ядерной боеголовки для установки на межконтинентальную баллистическую ракету, которая уже дважды испытана.
После этого публика заволновалась всерьез: уж очень это напоминало печально известную «пробирку Пауэлла», после демонстрации которой в СБ ООН началась агрессия США против Ирака. Воинственный настрой Трампа соседи КНДР и одновременно американские союзники восприняли с большой тревогой: санкции и давление они поддерживают, но к применению военной силы явно не готовы и предпочитают прежде исчерпать все возможности дипломатии.
Новый (избранный в мае) президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин, судя по всему, не прочь вернуться в отношении Пхеньяна к политике «солнечного тепла», которую в недавнем прошлом проводил президент Ким Дэ Чжун. Ее смысл понятен: «Мы вас обогреем, а вы снимите свою ядерную кольчугу». Присутствует понимание, что в случае американской агрессии КНДР начнет тотальную войну против США и их союзников, которую даже в страшных снах представить не хочется. Очевидно, что наибольшие жертвы уготованы корейскому народу и на севере, и на юге полуострова, но и территориально близкой Японии наверняка «перепадет». Токио собственных идей по разрядке корейской напряженности не имеет. В основном готовится отразить ракетные атаки КНДР на японские острова, где немало американских военных баз. Но японское правительство признает, что пока средств противоракетной обороны явно недостаточно, а потому рекомендует японцам в случае ракетного нападения прятаться в подвалах, не подходить к окнам, выходить из автомобилей и ложиться на землю, закрывая голову руками. И это в ХХI веке!
Москва и Пекин ведут себя более спокойно и рассудительно. Действия Пхеньяна по созданию ракетно-ядерного оружия считают неприемлемыми, но при этом выступают за начало переговоров по формуле: Пхеньян не проводит ракетные и ядерные испытания, а Вашингтон и Сеул воздерживаются от проведения крупномасштабных военных маневров. Пока, однако, ни Пхеньян, ни Вашингтон в «чистом виде» эту формулу принять не готовы. И более того, в любом случае, даже если переговоры начнутся, трудно ожидать, что КНДР откажется от «ядерного щита» в сложившихся условиях, когда Пхеньян оказался один против всех и все против него.
Так есть ли выход? Думается, следовало бы пойти не по пути частичных решений (такие переговоры, увы, доказали свою бесперспективность), а замахнуться на комплексное урегулирование корейской проблемы. Ведь в международно-правовом отношении корейская война 1950-1953 годов не завершена — было заключено лишь перемирие. И большинство нынешних проблем проистекает из этого факта. Так почему бы не предложить созвать международную конференцию с целью установления мира на Корейском полуострове? Под ее «крышей» можно было бы подписать договор о мире, безопасности и сотрудничестве — с мерами доверия, гарантиями безопасности, ненападения, невмешательства во внутренние дела заинтересованных сторон. Были бы установлены дипломатические отношения между двумя корейскими государствами, между КНДР и США. Началось бы сокращение вооруженных сил Севера и Юга, вывод американских войск с территории Южной Кореи. В конечном итоге были бы созданы условия, при которых Пхеньян не имел бы оснований настаивать на обладании ракетно-ядерным потенциалом.
На нынешнем накаленном фоне такая идея выглядит экстравагантной, но это — как минимум шанс остановить опасную возгонку напряженности. Не упустить бы…
Александр Панов, заместитель министра иностранных дел РФ в 1993-1996 годах
