Фонд начал свою работу в конце лета 2014 года в разгар боев на Донбассе. Его руководство, в том числе и сам Менендес, находились непосредственно в Донецке. Именно эта организация распределяла гуманитурную помощь от Ахметова в 19 населенных пунктах, находящихся под контролем ДНР. За полтора года работы на этой территории, по словам руководства «Ответственных граждан», они оказали помощь 32 тысячам человек.
В условиях голодного 2014 года (речь идет о второй половине) и до апреля 2015 года, пока в ДНР не возобновилась выплата зарплат и пенсий, остановленных Киевом в июле 2014 после прихода Славянской бригады Стрелкова в Донецк, ахметовская гуманитарка помогла выжить большому количеству пенсионеров и малообеспеченных семей.
На протяжении всего времени своего существования фонда, как сам Менендес, так и его коллеги, отрицают то, что за ним стоит Ахметов. Однако именно это стало главной причиной, по которой руководство фонда в начале 2016 года попросили на выход из ДНР, и им пришлось переехать на подконтрольную Украине территорию. В конце концов, Ахметову вообще запретили завозить гуманитарку в ДНР.
Ukraina.ru поинтересовалась у Менендеса, как и чем в условиях войны живут простые дончане, чем отличается жизнь на прифронтовых территориях, подконтрольных как Киеву, так и Донецку.
-Сказалась ли национализация предприятий Рината Ахметова на работе вашего фонда? Возможно? на него стали выделять меньше средств?
— Наша организация, «Ответственные граждане», не финансируется Фондом Рината Ахметова и не испытала каких-либо последствий так называемой «национализации» предприятий, расположенных в ДНР.
Конечно, мы очень ценим сотрудничество с гуманитарным штабом «Поможем» (организация Рината Ахметова, занимающаяся гуманитарно-социальными вопросами — прим.), но оно было для нас наиболее активным в 2014 и 2015 годах. Уже тогда на это направление приходилось не более четверти всей нашей деятельности. Сейчас же подавляющая часть проектов происходит за счёт работы с международными гуманитарными организациями.
В зоне конфликта год проходит за три, поэтому с 2014-го, безусловно, произошли огромные изменения. Тогда мы были всего лишь волонтёрской группой, которую создали обычные жители Донецка, не захотевшие уезжать из региона.
В начале конфликта преодолеть гуманитарную катастрофу помогли частные инициативы и гуманитарные конвои из России. Тогда эта помощь распределялась очень не эффективно, не было порядка. Фонд Рината Ахметова стал первой крупной организацией, которая начала помогать нашим землякам системно. Международные агентства начали работать лишь ближе к концу 2014 — началу 2015 года.
- Объем гуманитарной помощи в денежном эквиваленте сегодня по сравнения с 2014 годом увеличился или сократился?
— В плане международного сотрудничества объём средств стал значительно больше. Сбор пожертвований от частных лиц, который мы продолжаем проводить как волонтёрская группа, конечно, уменьшился, что связано с переходом боевых действий из острой фазы в «окопную войну». Сейчас региону уже не угрожает голод, потребности сместились в сторону более адресной помощи, восстановления разрушенного и возобновления нормальной жизни.
Но когда мы проводим точечные акции по сбору денег (например, на подарки детям на Новый год), то получаем большой отклик от людей со всей Украины, России и дальнего зарубежья.
- Каков характер активности вашего фонда на территории ДНР?
— После того, как в феврале 2016 года наша организация была запрещена в ДНР по надуманному предлогу, мы полностью перенесли нашу деятельность на подконтрольную правительству Украины территорию Донецкой и Луганской областей. К сожалению, гуманитарная ситуация в прифронтовой зоне одинаково тяжелая по обе стороны от линии соприкосновения, так что работы много.
-Как вообще отличается жизнь людей, которые живут на подконтрольной Украине территории Донбасса, и жизнь людей, проживающих в ЛДНР?
— Непосвященный в донбасские дела человек должен понимать, что за три года в регионе образовалось три параллельные реальности.
Первая реальность называется прифронтовой зоной. Она одинаково плохо выглядит по обе стороны линии соприкосновения вне зависимости под чьим она контролем. Жители сталкиваются с одинаковым набором проблем: непрекращающиеся боевые действия, абсолютный коллапс всех нормальных механизмов жизни. Постоянное отсутствие каких-то коммунальных услуг, отсутствие безопасности, отсутствие действующих механизмов регулирования, таких, как местные власти, доступ к магазинам и больницам. Это первая реальность.
Людям из этой первой реальности надо постоянно оказывать поддержку продовольственными продуктами, средствами гигиены и так далее. Утверждать, что эту территорию можно отстроить и перезапустить там какие-то процессы, преждевременно. Там должны для начала закончиться боевые действия.
-Жителям прифронтовой Авдеевки вы оказываете помощь? Если да, то какую?
— Конечно. Население города уменьшилось примерно в 2 раза по сравнению с довоенным временем. Раньше тут проживало 35 тысяч человек, теперь — 19. Жизнь там сейчас очень сложна. Но в то же время не так сложна, как ее рисуют во многих СМИ. Конечно, в Авдеевке есть большие перебои с коммунальными услугами: часто нет то электричества, то воды, то тепла зимой. Город сильно подвязан под работу Авдеевского коксохима.
Но если в город приехать в дни, когда там нет обострения, то жизнь там выглядит более-менее нормально.
Наша помощь в Авдеевке исключительно адресного характера. У нас есть подопечные, которым мы регулярно помогаем. Это и продукты питания, и лекарства, и какие-то реабилитационные мероприятия.
Из-за того, что в январе 2017 года там произошло обострение, Авдеевка попала в центр внимания СМИ. Все показывали, что там гуманитарная катастрофа. А это в свою очередь привело к тому, что городу была оказана помощь в размерах, превышающих необходимые. Хотя ситуация там была такая же плохая и полтора, и два года назад. Там были периоды еще худшие, но никто об этом там не говорит.
А когда заговорили, то туда массово собрали помощь со всех уголков Украины и от международных организаций. Даже был момент, когда авдеевские власти обратились с просьбой: больше гуманитарку не присылать, так как они не успевают ее распределять.
Главная проблема Авдеевки в том, что город расположен в неудобном месте. Там постоянно идут бои и там из-за этого небезопасно.
-А какое настроение у жителей Авдеевки?
— Они в основном сосредоточены на выживании. У них есть очень четкое понимание того, что город может существовать при двух условиях: чтобы прекратились боевые действия и связанные с ними обстрелы, и чтобы продолжал работу Авдеевский коксохим. Последний дает работу основному количеству людей.
В Авдеевке лучше ситуация, чем в Марьинке под Донецком, где очень тяжелая ситуация, и в Гнутове около Мариуполя. Это все населенные пункты, которые оказались на территории затяжных окопных и артиллерийских боёв.
-А что сейчас происходит с Авдеевским коксохимом, принадлежащим Ринату Ахметову?
— Я могу только сказать, что когда мы едем в Авдееевку, то постоянно заезжаем в заводскую столовую, поесть блинов. Я отдельно не разговаривал с работниками Авдеевского коксохима, но думаю, что они разделяют позицию жителей города. Все проклинают войну, все хотят, чтобы она скорее остановилась. Они хотят, чтобы началось восстановление разрушенного и подъем экономики.
-Теперь расскажите о второй реальности.
— Вторая реальность, это подконтрольные ЛДНР территории. А там мы не работаем. Ситуация там сложна из-за того, что там произошло нарушение социальных и экономических процессов: отъезд большого количества экономически активного населения. Местные власти, конечно, стараются все это преодолеть. Преодоление там идет за счет гуманитарной помощи от Российской Федерации, и от таких международных структур, как ООН и Красный Крест.
Все понимают, что в ЛДНР работа есть только в госструктурах, а госструктуры всех обеспечить ею не могут. Частные предприятия работали и так не шатко не валко, а после введения украинской блокады стало еще хуже.
Национализация предприятий была громким заявлением. Если поспрашивать людей на национализированных предприятиях, то ничего там так и не удалось запустилось. В лучшем случае работники получают половину зарплаты или одну треть. В худшем — находятся в бесплатных отпусках. Просто вырвать такие огромные предприятия из украинского экономического контекста и встроить их в другую систему — нужно 10 лет беспрерывных больших вложений.
Мы прекрасно понимаем, что если мы находимся в ситуации замороженного конфликта, то нельзя перезапустить экономику.
А если экономика не запускается из-за украинской блокады, то она не работает, а люди не живут, а выживают. Все там находятся в подвешенном состоянии.
Ровно то же самое можно сказать и о подконтрольной Украине территории Донецкой и Луганской областей. Конечно, жизнь там налаживается. Конечно, там что-то делается. Было очень приятно, что местные областные власти, наконец-то, задумались о восстановлении разрушенных три года назад мостов. Было отстроено три моста. Постепенно начинаются реализовываться какие-то программы, но все идет очень медленно. Создается впечатление, что власти не всегда заинтересованы в том, чтобы восстанавливать регион, в котором большинство людей не поддерживают действия центральной власти.
Ситуация в Донецкой и Луганской областях также сложна, потому что идет война. А раз так, то не вкладываются деньги в новые производства, не идут инвестиции, а у людей соответственно мало возможностей найти работу.
К тому же мы понимаем, что в Донецкой и Луганской областях, находящихся под контролем Украины, живет огромное количество переселенцев. Всего их примерно 1 млн. 100 тысяч, а из них 70% уехав из своих домов, остались на территории Донбасса. При этом власть не сделала ничего, чтобы интегрировать этих людей общество. У них нет жилья, они брошены на произвол судьбы. Им в основном помогают гуманитарные организации. Своими проблемами они занимаются самостоятельно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Энрике Менендес: Победы в Донбассе не будет – надо договариваться
- Вы как-то еще взаимодействуете с властями ДНР?
— Контакты с людьми, которые проживают на территории ДНР, я поддерживаю только на личном уровне. Никакого сотрудничества с властями у нас нет. Довольно медленно идёт процесс разбирательства по поводу имущества организации и личных вещей сотрудников, которые были конфискованы в начале 2016 года и по сей день не возвращены.
На человеческом уровне я испытываю чувство обиды к людям во власти ДНР. Ведь мы были среди тех, кто помог региону выжить в самые сложные периоды конфликта, а как только гуманитарная ситуация начала улучшаться, нас «выдворили». Собственно то же самое произошло годом позднее и с Фондом Рината Ахметова, который вообще спас людей от голода, если говорить о зиме 2015 года.
На подконтрольных территориях мы начали практически с нуля, но за год уже смогли превысить объём проектов, который у нас был на территории ДНР. Наш офис сейчас находится в Краматорске, часть людей переехала туда из Донецка, часть присоединилась из местных.
Сейчас мы ведём четыре крупных проекта: мы прямой партнёр Всемирной Продовольственной Программы ООН (WFP) по распространению продуктовых ваучеров, на которые люди могут купить продукты в местном магазине; с Международной Организацией по Миграции (IOM) мы распространяем в населённых пунктах на линии фронта в Донецкой и Луганской областях наборы с товарами для гигиены; также с этой организацией мы проводим мониторинг потребностей людей в помощи. Ещё один проект с организацией Mercy Corps направлен на помощь детям — мы проводим мероприятия с детьми, организовываем для них праздники и параллельно помогаем психологическому восстановлению.
Параллельно с этими проектами мы продолжаем принимать на горячую линию заявки на адресную помощь людям, которые не вписываются в программы крупных гуманитарных организаций.
Думаю, что в этом году мы серьёзно расширим свою работу и выйдем за пределы только гуманитарной помощи.
- Не препятствуют ли местные власти работе вашего фонда?
— Касательно взаимодействия с местными властями, то есть официальный проект с Краматорской городской администрацией — мы организовали молодёжную лигу КВН в городе и взяли под «шефство» команду интерната. На областном уровне особой помощи нет, но и препятствий никто не чинит. Конечно, мы бы хотели быть более вовлеченными в восстановление нашего родного региона и в возврат к нормальной жизни, но без государственного участия этот процесс не запуститься.
- Встречались ли вы с Ринатом Ахметовым в последнее время? Если да, обсуждали ли вы проблемы фонда?
— С Ринатом Леонидовичем лично я не общался уже довольно давно. В рамках совместных гуманитарных мероприятий часто пересекаюсь с руководителями гуманитарного штаба. Конечно, тогда обсуждаются вопросы, как помогать нашим землякам более эффективно. Все понимают, что продолжать дальше не замечать системные проблемы региона нельзя. Решать их тоже нужно системно и сообща.
