Недавно мы узнали, что бывший советник президента США по национальной безопасности Майк Флинн скрыл еще один контакт с россиянами: три года назад он пообщался со студенткой из России и не доложил об этом сотрудникам службы безопасности Пентагона.
Как сказал поэт, «там шпионки с крепким телом, ты их в дверь — они в окно; говори, что с этим делом мы покончили давно». Страх поговорить с иностранцем всегда подавался нам как признак мрачной тирании — каковая тирания, не доверяя своим гражданам, постоянно терзается манией преследования и повсюду видит шпионов и заговорщиков.
Что же, оказывается, шпиономания — это просто популярный политический прием, который используется и в лучших демократиях мира.
Не только другие страны переживают по поводу вмешательства США в их внутренние дела, но и в США немалая тревога: «Русские склонили к измене Родине не только Трампа, но и еще целый ряд представителей американской элиты!»
Парадокс ситуации в том, что налицо явная асимметрия.
США — это мировая империя, которая вслух позиционирует себя как «глобальная сила добра» и открыто провозглашает, что стремится к изменению государственного устройства в других странах. По крайней мере, делала это до Трампа.
Усилия США по «продвижению демократии», то есть активному воздействию на положение дел в иностранных государствах, не только не скрывались, но и открыто рекламировались.
Героические борцы за свободу приглашались в Белый дом и принимали награды из рук американских лидеров. Видные американские политики приезжали в другие страны, чтобы ободрить своих сторонников и подкрепить их печеньем и другими вкусностями.
Такое поведение идеологически было обосновано верой в уникальную историческую миссию США, а практически подкреплялось той очевидной реальностью, что США — наиболее богатая и могущественная держава мира.
Но дело было не только в богатстве и могуществе, но и в той привлекательности, которую они дают. «Грин-карта», возможность жить и работать в США и в перспективе получить гражданство, как мы недавно могли убедиться, многими — и в нашей стране, и в других странах — воспринимается как огромный жизненный успех.
У американских политиков, продвигавших свои интересы по всему миру, было чем подкупать и запугивать — но более всего было чем соблазнять. Рыба ищет где глубже, человек ищет где лучше, при прочих равных люди будут выбирать себе более богатого и перспективного нанимателя. Представители незападных стран, ищущие благосклонности у тяжелых посольских дверей — зрелище вполне обычное и ожидаемое.
Россия и близко не обладает такими возможностями.
И политическое, и военное, и финансовое могущество России в разы уступает американскому. У России нет идеологии, которая мотивировала бы продвижение неких «правильных» воззрений и образа жизни по всему миру. Россия едва ли соблазнительна для жителей западных стран. Очень немногие американские граждане желают получить право жить и работать в России и хранить свои сбережения в Сбербанке. Еще меньшее их число готово было бы пойти ради этого на серьезные риски.
Поэтому зрелище представителей американской политической и финансовой элиты, которые, как сообщается, шакалят у посольства России, является несколько сюрреалистическим.
Чем Россия могла бы соблазнить самых богатых и успешных граждан самой богатой и успешной страны мира?
Конечно, было бы утешительно поверить в сказочное могущество, которое Россия приобрела за тот короткий срок, пока в США проходили выборы. Это, конечно, приятно греет патриотическую гордость. Но, скорее всего, нынешняя паническая русофобия американской прессы имеет очень мало отношения собственно к России.
Трампу и его окружению охотно поставили бы в вину связь с марсианами — но так как марсиане сидят тихо и не подают никаких признаков жизни, приходится искать какого-то другого врага. И Россия подходит на эту роль.
Конечно, решать внутренние проблемы, подогревая патриотизм и негодование на реальных или предполагаемых внешних врагов, которые всей своей враждебной сутью навалились и вредят, тоже до недавних пор считалось признаком недемократических режимов.
Увы, это просто политический прием, к которому может прибегать кто угодно.
Но для нас этот урок ценен тем, что некоторые формы поведения, которые у нас объявлялись специфически русскими — тяжелым наследием то ли татаро-монгольского ига*, то ли советской власти — являются, на самом деле, общечеловеческими.
Оказывается, мы вообще живем в падшем мире, дураки и дороги есть везде, а подогревание шпионско-вредительского психоза — слишком простой и эффективный инструмент, чтобы кто-либо от него отказывался. Увы, люди везде примерно одинаковы.
В этом мире вообще исчезающе мало здравомыслия. Поэтому любая его крупица так драгоценна.
