Несмотря на выходной день, большинство украинских новостных изданий сразу же сообщили новость о смерти Фиделя Кастро, выделив ее заглавными буквами. И даже абсолютно враждебная ко всему левому «Украинская правда» с уважением назвала покойного лидером Кубинской революции, не решившись взять это определение в иронические кавычки.
Это внимание вполне объяснимо — ведь наследие революции, которая неразрывно связана с именами Кастро и Че Гевары, до сих пор сохраняет свое всемирно-историческое значение, и смерть Фиделя вызвала глобальную информационную волну, которая докатилась до нашей периферийной и декоммунизированной страны. Однако, никто из наших журналистов пока что не написал об украинском наследии скончавшегося кубинского революционера, благодаря которому удалось сохранить жизнь и здоровье десятков тысяч украинских детей.
За долгие девяносто лет своей жизни Фидель Кастро был на Украине всего дважды — в мае 1963 и в январе 1964 года. Во время своего первого визита Кастро посетил завод «Арсенал», Университет имени Шевченко и один из пригородных колхозов. В центре города его восторженно встречали толпы киевлян — подростки и даже взрослые забирались на деревья Первомайского парка, чтобы посмотреть на открытый автомобиль, с которого махал рукой бородатый человек в камуфляже, ярко выделявшийся на фоне сопровождавших его советских партийцев.
В последующие годы Кастро не приезжал в нашу страну, хотя связи между Украиной и Кубой постоянно росли — Гавана закупала самолеты «Антонова», ворошиловградские тепловозы и построенные в Николаеве сухогрузы, украинские специалисты помогали развитию кубинской промышленности, а тысячи кубинских студентов прошли обучение в вузах Киева, Харькова, Одессы и Львова.
Однако в начале девяностых годов, когда рушился Советский Союз, он санкционировал начало программы помощи украинским детям, пострадавшим от последствий аварии на ЧАЭС. Она продолжалась почти четверть века, и стала одним из самых замечательных примеров настоящего гуманизма, который разительно контрастировал с рыночной действительностью нашей эпохи.
В феврале 1990 года штаб чрезвычайных ситуаций ЦК комсомола Украинской ССР обратился к мировой общественности с просьбой о помощи пострадавшим детям — поскольку количество связанных с аварией заболеваний стремительно росло, а экономический кризис не давал возможности самостоятельно справиться с этой ситуацией.
Ни США, ни западноевропейские страны, которые переживали тогда период конфетно-букетных отношений с руководством СССР и активно содействовали становлению либерально-националистической оппозиции, не откликнулись на этот призыв. Однако Куба отреагировала на него почти мгновенно.
Генеральный консул Кубы в УССР Серхио Лопес Бриель, который впоследствии стал первым кубинским послом в Украине, позвонил в ЦК ЛКМСУ и предложил помощь со стороны кубинского руководства. Вслед за этим в Киев вылетела группа ведущих кубинских врачей, включая специалистов с мировым именем — главного онколога Кубы Марту Лонгчонг и директора Института гематологии и иммунологии Хосе Мануэля Сантовенью.
Они провели обследование пациентов, и сообщили Фиделю Кастро о том, что в помощи нуждаются тысячи подростков. Кубинское руководство немедленно утвердило государственную программу помощи чернобыльским детям, пригласив их для лечения в детский лагерь Тарара, на базе которого спешно оборудовали современный медицинский центр. Причем, Фидель лично обратился к кубинским пионерам с просьбой поделиться своим лагерем с больными украинскими сверстниками.
Посол Серхио Лопес Бриель, который посещал в девяностых годах наш марксистский кружок на философской кафедре Политехнического института, вспоминал, что кубинцам почти с самого начала пришлось реализовывать эту программу своими силами. Советское руководство демонстративно дистанцировалось в это время от Кубы, сведя к минимуму сотрудничество с правительством Кастро, и местные партийные чиновники чутко улавливали веяния времени.
Ведь в странах Восточной Европы только что изменился политический строй, и было принято полагать, что лишившуюся советской поддержки Кубу ждет неминуемый крах. Инициатива лечения украинских детей не встретила практически никакой поддержки — проблемы возникли даже с доставкой детей на Кубу. Однако их удалось решить благодаря личному вмешательству Кастро.
29 марта он лично приехал в аэропорт вместе с руководством кубинского Минздрава, чтобы встретить у трапа самолета первую группу из 139 детей с онкологическими диагнозами и заболеваниями крови. «Помогать будем столько, сколько будет нужно», — сказал Фидель журналистам на вопрос о том, сколько будет финансировать эту программу страдающего от жесткого кризиса Куба.
В последующие годы Республика Куба истратила на программу помощи украинским детям почти 400 миллионов долларов. В рамках программы помощи чернобыльцам бесплатно пролечили около 26 тысяч украинских детей. Кубинские врачи провели на Кубе шесть пересадок костного мозга, две пересадки почек, 16 сердечно-сосудистых и более 600 неврологических и ортопедических операций.
В лагере Тарара с украинцами работали психологи и физиотерапевты, которые позволяли детям реабилитироваться после болезней. Мы побывали в этом современном центре с прекрасными пляжами, где для наших детей специально открыли украинскую школу.
В одном из ее классов висел небольшой, скромный портрет Фиделя. Дети писали свои мечты на мясистых листьях сейбы, местного дерева желаний — и на них можно было прочитать благодарные слова в адрес Кубы, и надписи: «Хочу здесь остаться», «Хочу, чтобы Аня выздоровела», «Хочу, прошу, умоляю, чтобы у Даши выросли волосы», «Хочу вернуться сюда снова».
Важно понять — при всех президентах Украины наше правительство в лучшем случае, игнорировало эту медицинскую программу, не желая вызывать раздражение США. Кроме того, было неловко признать, тот факт, что далекая страна с репутацией «заповедника совка» беспла
тно лечит украинских детей, никому не нужных на своей родине.
Авиарейсы на Кубу каждый раз организовывались с большим трудом, усилиями отдельных людей — таких, как депутат-коммунист Василий Терещук или омбудсман Нина Карпачева. А украинские СМИ практически не рассказывали о лагере Тарара, в отличие от чисто рекламной истории с прооперированной в США Настей Овчар.
Наконец, сразу после «Оранжевой революции», когда президент Ющенко торжественно пообещал в Вашингтоне принести демократию в Белоруссию и на Кубу, чернобыльская программа оказалась на грани срыва. Группа родителей украинских детей вышла к президентской администрации, и поскольку это была первая протестная акция после майдана, Ющенко спустился к ним вместе со своим помощником Третьяковым.
Мы присутствовали на этой встрече, и слышали, как президент, который потом цинично кинул страну с аферой вокруг детской онкологической клиники «Больница будущего», бесцеремонно заявил, что он лучше знает, с кем должна сотрудничать Украина. А сразу после этого на Банковой впервые поставили высокий забор, знаменуя наступление новой демократической эры.
Программа помощи чернобыльским детям была лишена всякой корысти. Ни Куба, ни сам Фидель не получили от нее политических или экономических дивидендов. Более того, в этой помощи не было ничего уникального — в течение последних десятилетий кубинские медики, среди которых была дочь Че Алейда Гевара, осуществляли гуманитарные миссии в большинстве бедных стран третьего мира. А те, кто смотрел снятый Майклом Муром фильм «Sicko», знают, что в Гаване лечатся граждане США, у которых нет денег, чтобы обращаться к врачам у себя дома.
Помогая больным украинским подросткам, Куба всего лишь утверждала те ценности, которые составляли собой суть кубинской революции, не питая никаких иллюзий по поводу украинских властей и не ожидая от них благодарности и поддержки. Благодарили другие — я помню, как женщина из Западной Украины, мать одного из вылеченных детей, принесла кубинским дипломатам вышитое гуцульское одеяло.
Прошло десять лет, и сейчас украинцам неловко вспоминать о Викторе Ющенко и «Оранжевой революции», память о которой засыпана обломками разбитых иллюзий. Можно не сомневаться, что спустя десять лет украинцы точно также постараются забыть отвратительных персонажей, захвативших власть по итогам Евромайдана, а его последствия покажутся в будущем кровавым кошмарным фарсом.
Но имя Фиделя Кастро давно выдержало испытание временем — именно потому, что оно олицетворяет собой настоящий революционный процесс, значение которого по своему ощутили во всем мире — в том числе, и на Украине.
