23 ноября 2016 года сайт организации «Мемориал» выложил в открытом доступе справочник А. Н. Жукова «Кадровый состав органов государственной безопасности СССР. 1935-1939».
Как говорится на сайте «Мемориала», в справочнике представлены краткие данные о 39 950 сотрудниках НКВД, получивших специальные звания системы госбезопасности с момента их введения в 1935 г. до начала 1941 г. Особенно пристальное внимание уделено времени с осени 1935 г. до середины 1939 г.: в справочник вошли практически все, кому спецзвание было присвоено в этот период.
«Появление справочника – существенный шаг к более углубленному и точному пониманию трагической истории нашей страны в 30-е годы ХХ века», – утверждает «Мемориал».
Публикация вызвала бурную реакцию в российском обществе. К справочнику уже применяют такие эпитеты, как «список убийц» и «Википедия палачей».
Вопрос о публикации был задан даже пресс-секретарю президента России Дмитрию Пескову. Он назвал эту тему «чувствительной». «Существуют диаметрально противоположные точки зрения, причем и те и другие иногда выступают весьма аргументировано», — сказал Песков.
О том, что на самом деле из себя представляет опубликованный справочник, и о страстях, разгорающихся вокруг него, АиФ.ru поговорил с известным российским историком, директором фонда «Историческая память» Александром Дюковым.
Андрей Сидорчик, АиФ.ru: Александр Решидеович, что в действительности за справочник выложен в открытом доступе на сайте «Мемориала»?
Александр Дюков: Это обширный список, насчитывающий около 40 тысяч фамилий, в котором приводятся данные о сотрудниках органов НКВД в чине «сержант госбезопасности». То есть это низовое звание. Естественно, впоследствии часть этих людей выросла в званиях. В каждой карточке на конкретного человека приводятся данные, в целом достаточно фрагментарные, о занимавшихся им должностях, о наградах, которые он получал. С научной точки зрения, для людей, которые занимаются историей органов госбезопасности, историей политических репрессий, это достаточно значимая публикация. Она содержит много ранее неизвестных сведений о конкретных людях. В этом плане публикация, вне всякого сомнения, значимая.
Попытка позиционировать все эти фамилии как «имена палачей» является заведомо необоснованной.
В сборник были включены все фамилии, которые удалось установить, а устанавливались они не по причастности к совершению каких-либо преступлений, а по принадлежности к определённому званию в системе госбезопасности. Понятно, что далеко не все из этих людей совершали какие-либо преступления, и далеко не все они были впоследствии осуждены за нарушение законности в период массовых репрессий 1937-1938 годов.
Так что утверждения про «список палачей» — это заведомая ложь.
— То есть, по сути, это справочник для профессиональных историков?
— Да, для профессионалов он полезен. Благодаря этой базе данных для книги, которую я сейчас готовлю, мне удалось идентифицировать нескольких человек, подписи которых значились под протоколами допросов интересующих меня людей.
Кстати говоря, протоколы этих допросов полностью выдерживают источниковедческую критику: всё, что там говорится — правда. Показания из людей никто не выбивал.
Если говорить с научной точки зрения, то это очень значимое издание. Если же говорить о попытках его политического использования, то, на мой взгляд, это вещь малоприятная. Вряд ли эту цель преследовал сам автор.
— А с чем, на ваш взгляд, связан столь широкий ажиотаж вокруг публикации?
— Здесь всё дело в позиционировании. Любую, даже нейтральную публикацию, можно через формирующие СМИ путём фраз про «список палачей» довести до использования в нужном направлении.
Я уверен, что публикация «Мемориала» ещё на этапе её подготовки предполагала раскручивание идеи «все эти люди — палачи».
— Из 40 тысяч приведённых имён какой процент на самом деле причастен к незаконным репрессиям периода «большого террора»?
— Замешанных в фабрикации уголовных дел и других противоправных действиях могут быть тысячи.
— Среди приведённого списка имён есть сотрудники госбезопасности, впоследствии погибшие во время Великой Отечественной войны?
— Да. Я вам больше скажу: среди тех, кто действительно фабриковал уголовные дела в период массовых репрессий, были и те, кто потом погиб на войне.
— В последние месяцы в обществе резко обостряется дискуссия вокруг событий и личностей начала XX века. Яркие примеры — борьба вокруг доски Маннергейму, споры вокруг доски Колчаку, обсуждение личности Николая II и так далее. Теперь вот страсти вокруг списка сотрудников НКВД. С чем это связано, на ваш взгляд?
— Следующий год – семнадцатый. Столетие Великой русской революции и восьмидесятилетие массовых репрессий.
— Вы полагаете, публикация на сайте «Мемориала» приурочена именно к этому?
— Разумеется. Надо понимать, что в ситуации этих двух годовщин подобные научные работы будут актуализироваться теми силами, которые пытаются воздействовать на общество.
