Можно вспомнить дело Виты Заверухи. Она уверена, что не убивала людей. Ведь милиционеры — не люди. Они работали в «Беркуте», «Беркут» разгонял майдан. Вита участвовала в майдане. Отсюда делается вывод, что убивавшая — хорошая, а убитые — плохие. Без подоплеки того, что совершено убийство было при попытке ограбления заправки.
С другой стороны, власть жестко подчищает не тех, кто занимается различными преступлениями. Под суд попадают личности, которые пошли поперек приказам военной или административной власти. И тут в одном ряду стоят спасавшие отступлением жизни солдат и пытавшие людей в тыловых подвалах.
По сообщениям пресс-центра «АТО», только за 2015 год в суды попали дела на 800 военнослужащих украинских вооруженных сил. Давно известно, что контрабанда на линии соприкосновения непризнанных республик и контролируемых Украиной районов курируется на самом высоком уровне. Это миллионы гривен ежедневно, миллионы долларов в месяц. Но до суда доходят только показательные случаи, вроде дела комбата одесской бригады, которого все-таки выпустили, лишь немного попугав.
А вот бойцы бывшего батальона «Шахтерск», ставшего после серьезных чисток ротой «Торнадо», но не сменившего образ мысли и действий, сидеть будут долго и плотно. На них накопилось несколько сотен уголовных дел, связанных со всеми формами вымогательства, издевательств над людьми и прочими способами отъема денег.
Если говорить о несправедливых судебных производствах, стоит вспомнить судьбу батальона «Прикарпатье», также бойцов 72-й бригады. Первые ушли с боевых позиций, так как у них не было оружия для обороны. Вторые отступили в Российскую Федерацию, когда попали в окружение. Они должны были героически погибнуть, поэтому выживших судят как предателей.
А пока что в любом резонансном деле в том или ином виде появляются люди в форме. В мирном Закарпатье чистки радикалами местных несогласных оправдывают участием первых в «АТО» и еще одной священной корове современной медиа-сферы — блокаде Крыма.
Оружием, привезенным «шоб було» из зоны конфликта, пользуются криминальные элементы, постоянно пополняемые теми самыми бойцами. Война смешала множество слоев общества, создав новую формацию — участников войны. И многим неважно, что в армию человек попал из тюрьмы и на фронте занимался мародерством.
Завершить этот пассаж нужно с пониманием сложившейся ситуации. Преступность действий в данный момент определяется для власти не реальным составом преступления и уголовным кодексом, а целесообразностью. Если страдают «донецкие» — то патриоты знают свое дело, и наказаны не будут. Если на воздух взлетает магазин «Рошен» — исполнителей возьмут в течение недели, пристрелив самых рьяных.
Власть пытается контролировать преступность, возникающую из войны, поощряя ее, и выдергивая ростки своеволия. А потом призовет свежее мясо, чтобы вырастить из него новую партию «явоевал»'ов для решения своих внутренних проблем, перемолов значительную часть в удобрения донецких полей.
